Академия безмолвия

Глава 32.

В тот день я не пошла на остальные занятия, вернулась в общежитие и свернулась калачиком на кровати. Мне было физически плохо, и хотя я неимоверным усилием заставила себя не плакать, слезы никуда не делись. Они словно копились внутри, растягивая, разрывая изнутри. И эта была та вода, которую мой огонь испарить не мог.

Сэр Джордас буквально подлетел ко мне спустя несколько мгновений после того, как я увидела леди Адриану. А секундой позже подбежал Габриэль, схватил меня и прижал к себе. Его руки показались мне очень, очень горячими. Профессор Элфант недовольно покосился на него.

– Джеймс, Джеймс, вы как?

– профессор то шептал, то чуть ли не шипел.
– Что вы...вытворяете, что вы... Так. Успокоились все и отошли! Отошли, я сказал. Ничего страшного не произошло, адепт Ласки плохо бегает и быстро паникует. Отставить страдашки, Джеймс! Мориса давно умерла, она ничего не почувствовала, кроме, разве что, облегчения, да и библиотекарь из нее так себе. Сделаем зомби из вас, Джеймс, будете теперь работать вместо нее... Да я пошутил, демоны раздери вас всех. Я вас даже не отчислю. Как вы могли видеть, уважаемые адепты, зомби сильны, быстры и неплохо справляются с заложенной в них задачей. Но довольно легко уничтожимы, хотя... М-да. При определенном магическом уровне - легко. Нет, Джеймс, у вас, - он сделал явный акцент на этом "у вас".
– Такого уровня, безусловно, нет, но вы, вероятно, перетрусили, а я, безотрывно наблюдая за этой кражей века, неосознанно усилил ваш огонь своим. Что не делает мне честь, но, - тут сэр Джордас понизил голос и снова неприязненно глянул на Габриэля.
– Но многое объясняет. Вы поняли меня, Джеймс?

Что-то было в его интонациях странное, напряженное и даже...просящее, и я неуверенно кивнула. Габриэль все так же держал меня за руки, но смотрел в землю.

– Адепт Габриэль. Идите на обед. Я провожу Джеймса. Я сказал, идите! Все в порядке, я тоже маг огненной стихии и знаю, как оказавать помощь при подобных...перегрузках.

"Чего ты ноешь, как девчонка, - беспардонно вклинился внутренний голос.
– Смотри-ка, тебя даже не отчислили, даже не отругали за порчу инвентаря!"

"Заткнись "

"Еще скажи, что это я виноват"

"Ты мерзкий, циничный, безнравственный..."

"Это ты сейчас о самой себе, кстати, отдаешь себе отчет? Кончай дуться. Сэр Джордас тебя не винит. А разноглазик-то как на него зыркал. Ревнует, что ли?"

"Заткнись "

Я успокаивающе махнула встревоженному Габу и пошла за профессором. Он почти что бежал, и остановился только у входа в общежитие.

– На каком этаже ваша комната, Джеймс?

Я показала на пальцах.

Сэр Джордас буквально впихнул меня в комнату и зашипел так, как будто он был огромным надутым проткнутым пузырем:

– Что это было, Джеймс?! Небо, демоново молчание... Джеймс, я не про Морису сейчас! Я же говорил тебе не высовываться, кто тебя дергал?! Ты же принимал неглисиум, почему...

Я молча протопала в ванную и продемонстрировала пустой бутылек.

– Почему ты мне не сказал, я бы никогда не пустил тебя ... Я достану еще, будешь пить, как дышать, понял?! Джеймс! Кто-то еще видел этот роскошный пожар?

Я понуро кивнула, догадываясь, что мой ответ профессору не понравится.

– Кто?!
– он выдохнул и тут же сгорбился.
– Ну да, кто же еще... Слушай, Джеймс, для всех ты на пару дней освобожден от занятий. Ты устал, очень устал, страшно перенапрягся и испугался. Джеймс, мне плевать сейчас на твое самолюбие. Я говорил тебе - здесь есть те, кто не должен знать о твоих способностях. Твой огонь я невольно усилил своим резонансом. Сиди тихо до послезавтра. Потом появишься грустный, слабый и бледный. Понятно?

И я осталась, глядя в стенку, обхватив руками ноги и беззвучно всхлипывая, пока не задремала. А проснулась в полумраке от шепота...Шепота?!

– Надо его разбудить.

– Мне надо с ним поговорить. Наедине.

– О чем?
– интонации Ларса, резкие, жесткие, поразили меня настолько, что остатки сна ушли вмиг. Или это не его голос?

– О личном.

– Я уже не сплю, - хрипло сказала я, поднимаясь.
– Сколько еще осталось?

Тут же зажегся светильник. Мой вопрос парни поняли с полуслова.

– Ты почти ничего не пропустил, - совершенно иным тоном, привычно мягким и спокойным отозвался Ларс.
– Кроме обеда, разумеется. Но мы захватили еды с собой. А разговорный час только начался. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Все в порядке. Устал.

Мы встретились с Ларсом взглядами, и приятель поднялся со своей кровати. Габ стоял у входной двери и смотрел в сторону, небрежно подбрасывая сферу "пятой стихии". Вверх -вниз, вверх - вниз.

– Я пойду к Джаду, он что-то хотел обсудить. Хорошо?
– Ларс потянулся и встал.

– Без проблем, - медленно произнесла я.
– Если ты действительно хочешь идти.

– Я хочу спать, но это подождет. Пока, Габ.

Совершенно искренний, дружелюбный и ровный тон. Приснилось мне, что ли...

Дверь за Ларсом закрылась, и Габ перевел взгляд на меня, спрятал сферу в карман, подошел и присел на краешек кровати. Очки отбрасывали тень на его лицо.

– Как ты?

– Нормально.

– Что произошло?

– Я испугался, - я посмотрела на Габа.
– Просто позорно испугался, запаниковал. Потерял контроль, ударил...это было неправильно и глупо. Теперь я чувствую себя крайне паршиво. И...виноватым.

Габ протянул руку и неуверенно погладил меня по плечу. Я подавила желание прижаться подбородком к его руке.

– Ты ведь чувствовал что-то такое, - я осеклась. Как можно было сравнивать такие вещи, сейчас Г аб просто встанет и уйдет...

– Не загоняйся, - Габ хмыкнул, его зеленый глаз чуть сощурился.
– Я понимаю, тяжело о таком говорить. Сам уже почти семь лет ни с кем не говорил. А вот с тобой... Сам не знаю, все время тянет на болтовню. Здесь это особенно нелепо, правда?

Он не ждал ответа, и я не ответила.

– Когда Сэм тогда упал, я просто замер на месте. Мне хотелось зажмуриться, словно, если зажмуриться очень сильно, до боли и рези в глазах, то, что я перестану видеть, перестанет существовать. Я ничего тогда не сделал, чтобы ему помочь. Эла...Эла вытаскивала его из воды, Эла пыталась привести его в чувство, остановить кровь, позвать на помощь, тащила его куда-то. Потом Эла говорила с родителями. Впрочем, вряд ли они стали бы меня слушать. Эла всегда отвечала и за себя, и за меня. И за Сэма.

Я приподнялась на локте и посмотрела на Габриэля.

– Я в одиннадцать лет еще сказки читал и боялся соседского гуся. Что сказали ваши родители?

– Мне? Ничего, - Габриэль хмыкнул.
– Они ничего мне не сказали, Джей. Сразу после...

Эла говорила с ними без меня, и она никогда не рассказывала мне, что они ей сказали. А для меня у них не нашлось и слова. На следующий день нас отправили в школу.

– Было же лето?

– Лето. Нас отправили в летнюю школу с полным пансионом. Я...я думал, они просто избавились от малолетних убийц, - снова безрадостный смешок.
– Думал, это такой специальный приют или тюрьма для детей-преступников. Но осенью мы вернулись домой. Как ни в чем не бывало. Никто больше не доставал, не путался под ногами, не ныл и не жаловался... Иногда мечты сбываются так, что лучше бы никогда не мечтать, Джей. А потом...