Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!
Шрифт:
Я открыла было рот, чтобы со всей честностью сказать Иссаволю, что не смогу посетить данное мероприятие в качестве его спутницы, но оборотень опередил меня.
– Еще раз хочу поблагодарить вас, Хэлли, что не отказали мне в моей небольшой просьбе…
Он неловко достал что-то из кармана. Что-то, оказавшееся маленькой милой коробочкой, обтянутой зеленым бархатом.
– Вот… Это вам… – волнуясь, проговорил Иссаволь. – Вы только не подумайте чего, это просто подарок. Знаю, у меня совсем нет вкуса, первый раз подарок фессарине выбирал, честно говоря. Но я хочу,
Непослушными пальцами оборотень открыл коробочку и чуть ли не на колено передо мной встал. Стайка знакомых девчонок с факультета артефакторики, которые проходили мимо, явно очень заинтересовалась происходящим. Некоторые даже вытянули головы и тут же зашушукались между собой.
Но я не обратила на это внимание. Если я и хотела поначалу твердо отказаться от всяких подарков, даже чисто из вежливости, то, увидев содержимое коробочки, поняла, что не смогу этого сделать.
На красном бархате лежал кулончик в виде изумрудного листочка на золотой цепочке. Самый очаровательный и нежный кулончик на свете!
Если я откажусь, то потом этого просто не перенесу!
Да и оборотень выглядел таким смущенным и славным…
В общем, у меня рот не повернулся отказаться от украшения и сообщить о своем отказе. Вместо этого я поблагодарила мужчину и с удовольствием примерила украшение.
По правде говоря, мне уже самой хотелось пойти с ним на бал. Но я сама уже не понимала – чтобы позлить кое-кого, или просто… хотелось.
Перед дверью в обитель ректорессы я, сама не знаю, почему спрятала кулончик под платье, постучала и тут же заглянула:
– Вызывали, фэссара Готени?
Ответом мне была тишина – кабинет был пуст. Наверное, не следовало заходить… Но, с другой стороны, если бы она не хотела, чтоб кто попало шлялся по ее кабинету, то заперла бы его.
В общем, я зашла – как-то не хотелось ждать под дверью, в коридоре. Еще проректора встречу – ну его!
Что делать, если ты оказываешься в кабинете ректорессы Академии Крылатых, а ее самой нет на месте? Разумеется, ничего не трогаешь и не рассматриваешь, а садишься в посетительское кресло и терпеливо ждешь.
Честно, я так и хотела сделать. Но заметила кое-что интересное и не удержалась. Это был пьедестал из цельного куска аметиста, высокий и узкий столбик, украшенный вычурными серебристыми деталями. В прошлое мое посещение я не заметила его, так как он находился в арке, в углублении. Да и по сторонам я в тот раз, если честно, не смотрела.
А на круглой подставке пьедестала лежал уже знакомый мне пожелтевший от времени череп с дыркой посредине лба.
Я обрадовалась, как родному, и, повинуясь какому-то непонятному импульсу, потянулась к нему…
– Ветки от меня убери! – взвыл череп и клацнул зубами в опасной близости от моего пальца.
Ну надо же, а на экзамене, помнится, нужно было призыв проводить, чтоб он ожил и откликнулся!
Но, раз такой нахал, то лучше б и молчал в тряпочку.
– Здравствуйте, – на всякий случай благовоспитанно сказала я.
– Чтоб ты к шиликунам в великое пекло провалилась,
деревяшка! – не стал поддерживать вежливую беседу череп. – Ненавижу тебя, поняла? Ненавижу!У меня было, что ему сказать, но, пожалуй, смешно и глупо браниться с человеком, который умер много лет назад. Точнее, с его останками.
– Не надо так волноваться – вам, наверное, это вредно. Простите меня, что тогда на экзамене вас побеспокоила…
– Ты испортила мне всю жизнь! – патетически воскликнул череп на это. – Равнодушное, дурное и противное бревно!
Эй, а вот сейчас было обидно! «Бревном» меня еще никто и никогда не обзывал!
Но не успела я ответить, как откуда ни возьмись явилась ректоресса Готени. Череп тут же замолчал, а женщина покровительственно обняла меня за плечи, отвела от аметистового пьедестала и усадила в кресло.
– Характер у него не очень в последнее время, – доверительно сообщила она.
Я хотела спросить, кому принадлежит череп, но решила, что это будет странный вопрос. Да и какая мне, в сущности, разница?
– Что ж, Хэллия… – начала Готени, сложив руки замком. – Вижу, дружба с моей внучкой у вас не клеится…
– И вряд ли когда-нибудь склеится, – уточнила я.
Слава Дриадьей Праматери, что до нее наконец-то это дошло! Может, она наконец-то поймет, что селить нас вместе было очень плохой затеей, и разрешит мне выехать из гостеприимного Фурьиного покоя?
– Я понимаю, что теплых чувств ты к Сурии не пытаешь, – продолжила ректоресса. – Она считает, что ты увела у нее любимого…
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
– То есть, ты хочешь сказать, что слухи, которые идут про тебя и фэсса Аэлмара…
– Абсолютнейшая чушь и провокация, – отчеканила я.
– Пусть даже так, – Готени резко откинулась в своем кресле и смерила меня прищуренным взглядом. В этот момент она здорово напоминала Сурию в гневе. – В любом случае мне пересуды о связи проректора со студенткой совершенно не нужны. Тем более сейчас, когда в академии присутствует королевский ревизор…
Ага, учитывая, что он сам щеголял передо мной обнаженным торсом и лично пригласил на бал у короля, подобные слухи вряд ли его шокируют!
Но вслух я этого, разумеется не сказала.
– В общем, честно скажу, Хэллия, несмотря на то, что ты внучка моей подруги, я бы не стала это терпеть, – продолжила Готени. – Если не одно но…
Она оборвала фразу так интригующе, что я чуть было не спросила, какое «но».
– Настало время поговорить с тобой откровенно, – сказала ректоресса.
Она взмахнула рукой, и из ее пальцев заструился серый туман, клубы которого свились в некое подобие окошка. Маленького окошка в пространстве. В следующую секунду я увидела в этом окошке сгорбленную седую старуху. Глаза ее были завязаны тряпицей.
– Я не вижу… – проскрипела она. – Скрыто, скрыто… Темно. Я не могу увидеть. Молодая сможет… Молодая, зеленая и золотая. Молодая! Я – нет… Молодая увидит…
Видение исчезло, растаяло, словно дым, оставив меня в полном недоумении.