Академия палачей

Выйдя совершенно спокойно и заперев за собой потайную дверь, доктор Лесстер улыбнулся.

– Вам не следовало входить в тайную комнату без приглашения. Читали в детстве сказку о Синей Бороде? Он запрещал каждой жене посещать лишь одну комнату в его громадном замке, но каждая делала это… Как вы вообще нашли вход, Тессария?

Слова мужчины больше напоминали угрозу. Однако желание выжить пересилило все страхи. Хохотнув, я вынула кинжал и устремила взгляд на своего собеседника.

– Интерпретаций этой сказки очень много. Вы должны знать, что согласно одной из них антагонист получил своё заслуженное наказание.

Ноа лишь усмехнулся в ответ на мои слова:

– Считаете меня злодеем? Я учёный, и я проводил эксперимент, способный внести серьезный вклад в наше общее будущее. Мне удалось воссоздать живое существо, используя остатки его ДНК из оргалёта. Было непросто отделить ДНК, а потом дать ей вторую жизнь, но у меня получилось. Вы ведь понимаете, что точно так же я могу восстановить вашу мать, если вам удалось сохранить частицы ее ДНК, разумеется? Я смогу дать шанс погибшим, чьи родные безутешны. Конечно, результаты моего эксперимента в настоящем далеки от идеала, но я обязательно найду способ. И тогда мир изменится.

Неужели он делал всё это только для того, чтобы вернуть к жизни свою невесту? Любил ли он её на самом деле? Это больше походило на одержимость. Он уже давно мог позволить ей упокоиться с миром, но вместо этого… мурашки побежали по коже ещё активнее.

– Доктор Лестер, вам не кажется, что вы зашли слишком далеко? Вы занимаетесь запрещёнными исследованиями. За это предусмотрено суровое наказание. Вы должны знать это.

– Вы ведь не выдадите мой секрет, Тессария? Я сумею вернуть вам мать, когда закончу со своими исследованиями. Неужели вы не желаете снова встретиться с ней?

– Вздор! Клон никогда не заменит человека! – я повысила голос и попятилась к двери.

Нападать на доктора я не планировала, но если он попытался бы атаковать меня, то непременно ранила его. Былое очарование им исчезло, и теперь я видела перед собой безумца. Всё, что интересовало его – моя ДНК. Рассчитывал, что лавентииты вернули меня к жизни? Но я не умирала! Я даже не родилась ещё, когда мама была на Лавентии впервые.

Конечности заледенели. Всё, чего мне хотелось сейчас, – выбраться поскорее из ловушки психа. О его экспериментах должны были узнать остальные.

– Кадет Тавертон, я разочарован в вас. Вы сказали, что умеете хранить секреты, а теперь готовы сдать меня? Я всегда был на вашей стороне и замолвил слово за вас перед адмиралом. Неужели вы считаете, что о моих экспериментах никто не знает? Ваше недоверие огорчило меня. Я не хочу вредить вам, Тессария, а так как ваша ДНК оказалась вполне обычной для человека, мой интерес пропал. Нам больше не следует встречаться. Я больше не потревожу вас, если вы забудете об увиденном в моей тайной комнате и будете молчать.

Я могла бы замолчать, но откуда мне знать, что его следующей жертвой не стану я сама? Меллани? Кэган?.. Что взбредёт в голову безумного доктора в следующий раз?

– Доктор Лесстер! – за дверью послышался взволнованный мужской голос. – За кадетом пришел командир первого курса. Я не могу не пропустить его.

– Командир первого курса… – доктор Лесстер хохотнул. – Как быстро он поднялся до звания командира. Что это – если не везение? Кадет Тавертон, как думаете… что случится с капитаном Рейганом, если вдруг всем станет известно, кто на самом деле помог Вэру уйти из жизни?

Ужас сковал каждую клеточку моего тела. Это была угроза… Самая настоящая угроза. Ком сдавил горло ещё сильнее.

– Я советую вам убрать оружие, кадет… и забыть об увиденном. Если вы не прислушаетесь к моему совету, капитан Рейган станет первым, кто пострадает, а следом за ним я присмотрюсь к вашим друзьям. Драгониец с горячей кровью, так сильно беспокоящийся о своей невесте… Девушка с кожей лавандового цвета. И вишенкой на торте станет далиец, готовый пожертвовать многим, чтобы защитить друга. Надеюсь, мы услышали друг друга?

Я вздрогнула и нехотя убрала кинжал в ножны. Сопротивляться было бесполезно. Доктор Лесстер поймал меня в ловушку. А ещё он сказал, что моя ДНК вполне обычная… Так ли всё на самом деле? Я действительно стала бесполезной для него, и он оставит меня в покое?

Дверь в кабинет доктора распахнулась. Я заметила взволнованного помощника, что обращался к мужчине через дверь, выглядывающего из-за спины Ксавьера.

– Командир, – я опустила голову, только бы скрыть своё состояние.

– Кадет, всё в порядке? – голос ксенийца звучал ровно, но некоторые вибрации выдавали взволнованность.

– Всё хорошо. Если вы искали меня, чтобы дать какое-то задание, то я свободна. Мы с доктором Лесстером закончили.

Я подняла взгляд и посмотрела на безумца, улыбающегося, словно сорвал куш. Он был уверен, что я не стану жаловаться на него и никому не расскажу о его экспериментах, ведь на кон поставлены жизни тех, кто был близок мне.

– В таком случае идём. Доктор Лесстер, отныне я запрещаю брать моих кадетов без разрешения, – отчеканил Ксавьер, развернулся и кивнул мне, чтобы шла первой.

Как покинула лабораторию ужаса, я и не помнила толком. Сердце гулко колотилось с каждым шагом, а внутри всё болело и разрывалось на части. Я двигалась в сторону леса, потому что только там, в месте с аномалией, могла позволить себе сказать что-то лишнее.

– Что с тобой случилось? – Ксавьер схватил меня за запястье, заставляя остановиться. – Я почувствовал твой страх. Импульсы твоего браслета передались. Он испугал тебя? Приставал?

– Командир, мы ещё не дошли до места нашего «свидания»…

– К чёрту всё, я могу заглушить Аю. Знаешь же! Дай мне посмотреть твои последние воспоминания. Аю, приказываю показать их…

Аю показывала лишь темноту, словно всё это время я находилась без сознания. Доктор Лесстер предусмотрел всё: в его лаборатории даже искусственный интеллект был приглушён и способен передавать лишь слабые импульсы.

– Что за проклятие?

Я смотрела на взволнованного ксенийца и думала – могла ли рассказать ему правду. Так часто он страдал из-за меня… Чуть не погиб от рук моего отца. Однажды я спасла ему жизнь, должна была промолчать и сейчас. Но спасу ли теперь своим молчанием?