Аколит в крови по локоть

Я приметил лунный отблеск её глаз и припомнил, как вливалась в меня и уходила обратно в девчонку во время её прорыва в аспиранты энергия именно этого аспекта. Тогда в основе всего лежал тантрический ритуал, но у нас и сейчас связь теснее не придумаешь. Я — в ней. И что ещё надо?

Развеяв гарпун, я одним лёгким усилием закрыл оставленную тем рану, а после сосредоточился на искажении своего аспекта. То, что прежде выходило само собой, теперь потребовало полнейшей сосредоточенности — пусть я и помнил отсвет омывавшего меня лунного сияния, но пришлось последовательно задействовать один за другим сразу четыре силовых узла, прежде чем удалось его воспроизвести. Четыре приказа в достаточной мере исказили и осветлили пурпур, чтобы получилось вывести на первый план следы растворённого в том лунного сияния, и потёкшее из меня в Беляну призрачное пламя не опалило её дух — правда, и проклятие не выжгло, лишь начало медленно-медленно размывать его алые отростки. И даже так результат не заставил себя долго ждать: дыхание девчонки выровнялось, а взгляд окончательно прояснился.

— Повстречалась с Зареславом на свою беду… — слабо улыбнулась девчонка, тут же скривилась от боли, но продолжила шептать: — Лет мне тогда было меньше, чем сейчас Заряне, но ни о чём не жалею. Она чудесная. Да и с отцом её было весело. Недолго, но весело…

Несмотря на всю бредовость этих откровений, я начал проникаться ими, а как припомнил подмеченное в школе сходство внешне столь разных девчонок в части разреза глаз и очертания скул, то едва совладал с дрожью в руках.

Нельзя! Отвлекаться нельзя!

— Мы собирались пожениться, — продолжила изливать душу Беляна. — Он обещал. Представь себе — хотел взять в жёны бесовку! Но наследственность и кровь… Я хотела своему ребёнку лучшего, желала передать родословную дома Пламенной благодати, а не собственную белизну, да только мать меня и слушать не стала. Пришлось договариваться с сёстрами ордена Алаи Раскаявшейся — они большие мастерицы бесовскую кровь ослаблять. Посулила рассчитаться после замужества, да пропал мой суженый, отказался и от меня, и от дочки…

Четыре искажавших аспект приказа оттягивали на себя львиную долю расходуемой мной энергии, от прилагаемых усилий начало потряхивать, рубаха промокла от пота. Обосновавшаяся в девчонке — в девчонке?! — алая пакость беспрестанно изменялась, но покуда держалась крепко — не вырвать.

— Чтобы не угодить на костёр, пришлось заключить новую сделку, — облизнув губы, продолжила шептать Беляна. — Сёстры пообещали заботиться о доченьке, а я поклялась вести себя хорошо и не сбегать. Драную дюжину лет на мне натаскивали охотниц на бесовские отродья. Ты знаешь, Серый… Ты-то знаешь каково это!

Я знал — да. А ещё торопился и не мог позволить себе никаких эмоций, отрешился от всего и просто делал свою работу, вбирая небесную силу и обращая её призрачным лунным огнём. Снова, снова и снова!

Беляна быстро слабела, речь её начала становиться обрывистой.

— А потом Заряну забрала родня. И я сбежала. Поначалу отсиживалась в глуши, но никто не искал. Взяла новое имя, выправила бумаги, сблизилась с доченькой… И этот болван Зареслав снова всё испортил! Бросил каяться и начал делать карьеру, выбился в епископы. Епископ — это фигура. Я многое могу рассказать о его проделках, вот сёстры и засуетились, начали рыть носом землю. Выследили в школе, пришлось бежать… Думала, запутала следы. Дура! Прости, Серый… Мне так жаль…

Жаль? Так жаль?!

Боль вовсю терзала пальцы и уже даже понемногу подбиралась к запястью, я начинал утрачивать контроль над кистью — ещё немного и не сумею удерживать проклятие, то ускользнёт и больше схватить себя не позволит.

— Соберись! — прохрипел я. — Давай! Втяни энергию, разгони её волной!

— Да не могу я! Проклятие не перебороть!

— Ты больше не слабосильная ведьма, ты — аспирант! Почти год за морем жила! Входящие меридианы лучше некуда развиты!

Беляна напряглась, но тут же обмякла.

— Не могу, больно…

— Ну тогда ничего говорить Заряне не стану, пусть уж лучше думает, что мать её бросила! — ткнул я подругу в больное место. — И не волнуйся, я о ней позабочусь! Не вышло с тобой, на ней женюсь!

Беляна дёрнулась так, что едва на кровати её удержал, переборола сдавившую входящие меридианы хватку и сумела втянуть в себя небесную силу — самую малость, но и этого оказалось достаточно, чтобы на миг стряхнуть проклятие с ядра, а прежде, чем оно присосалось обратно, я подсёк алую пакость и потянул её из тела. Зловредные чары разом сгустились, но выдернул их, заодно очистил кровь Беляны и от собственной порчи.

Алая дымка окутала кисть и попыталась вывернуться, чтобы вновь накинуться на свою жертву, пришлось стиснуть её обеими руками, отползти подальше от кровати и обратиться к атрибуту. Только — без толку! Пурпурное пламя лишь облизнуло сгусток зловредных чар, но не сожгло их и не развеяло. А новый рывок едва не оторвал мне пальцы.

Нет, черти драные! Нет!

Алая пакость извивалась и вырывалась, она беспрестанно меняла форму, иногда обретала материальность и впивалась в меня своими пастями, полными острейших зубов, царапала возникавшими и тут же исчезавшими когтями. Я едва успевал останавливать кровотечение, а когда сотворил магические перчатки, стало лишь самую малость легче. Но — держу, держу, держу!

Вновь получив доступ к небесной силе, Беляна сразу окуталась лунным сиянием и со стоном села.

— Мне тридцать три года, Серый, — хрипло выдохнула она. — Просто не даёт стареть четвертушка бесовской крови. Так и умру молодой. Только вряд ли доживу до преклонных лет. Не с моим везением…

Её рана закрылась, но выглядела Беляна краше в гроб кладут. Да мне и самому было не до разговоров, а ещё с первого этажа донеслись крики, и я через силу выдавил из себя:

— Беги!

Беляна покачала головой.

— Долго тебе проклятие не удержать. Это конец, Серый. Это конец.

— Беги, кому сказано! — прорычал я, не позволяя вывернуться жёгшей и рвавшей мои руки алой пакости. — Я справлюсь! Давай! Не тяни! Даст Царь небесный — свидимся!

Беляна покачала головой.

— Не хочу… без тебя… — заявила она. — А с твоей меткой на духе нас выследят в любом уголке Поднебесья.

— Значит, стану аспирантом и найду тебя! — рыкнул я. — Шевелись, не доводи до греха! А то и вправду на Заряне жениться придётся!

Беляна упрямо поджала губы, встала и через голову стянула залитое кровью платье. Она покачнулась и едва устояла, начала переодеваться, а я не столько проклятие удерживал, сколько заставлял себя не сучить ногами по полу от боли.

Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Ну же! Ещё чуть-чуть…

— Векселя в нагрудном кармане, кошелёк в боковом, — быстро произнёс я, когда Беляна натянула дорожное платье и обулась.

Та засомневалась.

— А как же ты? Это общие деньги!

— Дура! — взвыл я уже в голос. — Ещё ж акции! Беги!