Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество

Согласно марксистско-ленинскому мировоззрению, следовательно, не существует «чистого», или безоценочного, познания, идеология также не выступает в «чистом» виде, а существует всегда в определенных формах сознания, включающих познание.

«Всякое общественное сознание отражает… соответствующее ему бытие и связанные с ним духовные потребности и познавательные возможности» [137] .

Марксистско-ленинская философия говорит в этой связи об «отношении к действительности, характеризующемся двойным отражением» [138] , и о «внутренних связях между познанием и идеологией в философии» [139] .

137

D. Wittich. Widerspiegelung und gesellschaftliche Praxis. Uber zwei erkenntnistheoretisch relevante Widerspiegelungsbeziehungen. – «Deutsche Zeitschrift fur Philosophie», Sonderheft, 1968, S. 40.

138

Там же.

139

Ср.: H. Schliwa. Erkenntnis und Ideologie. – «Deutsche Zeitschrift fur Philosophie», Sonderheft, 1969, S. 113.

Ответ на вопрос о конкретных формах существования и проявления идеологии сводится к тому, что идеология некоторой общественной формации не представляет собой

«особую сферу общественного сознания наряду с философией, моралью, правом и т.д.» [140] .

«Идеология, следовательно, не является самостоятельной конкретной формой общественного сознания, а подчеркивает наличие определенных свойств в этих формах. Будучи понятием, идеология отражает обозначаемые ею свойства как инвариантные признаки в тех или иных формах общественного сознания» [141] .

140

H. Schliwa. Der marxistisch-leninistische Begriff der Ideologie. – Op. cit., S. 93.

141

H. Schliwa. Op. cit., S. 94.

С этих позиций определенные формы общественного сознания, как, например, политика и философия, представляются особенно «идеологически насыщенными», то есть обладают высокой степенью «идеологической релевантности» [142] .

Для работы лингвиста раскрытие этих зависимостей очень важно. Если исходить из того, что значения языковых знаков являются по содержанию отражением предметов, явлений и отношений объективной реальности [143] , тогда точное описание этого процесса отражения становится обязательной предпосылкой для научно обоснованных суждений об идеологическом аспекте политической лексики. Так познание единства когнитивного и идеологического освоения действительности определяет наши взгляды на процесс языковой объективизации идеологических образов.

142

Ср.: H. Schliwa. Op. cit., ibid.

143

Ср.: W. Schmidt. Lexikalische und aktuelle Bedeutung. – Op. cit., S. 16.

Уже было справедливо отмечено, что точно так же, как идеология не может рассматриваться в качестве автономной формы общественного сознания, так не существует и особой группы языковых знаков, которые являлись бы

«исключительно материальной формой существования идеологии и выполняли бы исключительно соответствующие функции» [144] .

Это не требует дальнейшего обсуждения. Лингвистическая проблема заключается в первую очередь в том, каким образом идеологическое наполнение языковых знаков находит свое выражение в их семантической структуре. Можно ли говорить об «идеологическом значении» или об особом идеологическом компоненте значения слова? Очевидно, нет, если согласиться с положением о единстве познавательного и идеологического освоения действительности. Согласно этому положению, идеологическое отражение происходит в единстве с когнитивным; лингвистическим следствием отсюда является то, что смысловой компонент значения слова уже идеологически оформлен, «идеологически связан».

144

H. Schliwa. Ор. cit., S. 97.

Идеологическая обусловленность уже затрагивалась мною в другом месте [145] , здесь она будет охарактеризована кратко.

«Система общественных (политических, экономических, правовых, педагогических, художественных, моральных, философских и др.) взглядов, выражающих определенные классовые интересы и включающих соответствующие нормы поведения, отношения и оценки» [146] ,

находит свое языковое претворение в соответствующих терминологиях, образующих сравнительно замкнутые подгруппы в словарном составе языка. В целом эта специальная лексика в ее общественном аспекте носит классовый характер. Значения отдельных терминов в качестве образов объективно существующих явлений детерминированы также принадлежностью терминов к определенной идеологии, точнее, их местоположением в идеологической лексике. Эта ситуация может быть охарактеризована как идеологическая обусловленность.

145

См. сноску 4.

146

Philosophisches Worterbuch. Hrsg. von G. Klaus und M. Buhr. 10. Aufl., Leipzig, 1974, Bd. 1, S. 546.

Вторая часть вопроса, предпосланного нами параграфу, посвященному идеологическому аспекту политической лексики, касается того, как идеология оказывает свое воздействие посредством языка. Язык является важнейшей формой объективизации и важнейшим инструментом передачи идеологии.

«Идеология оказывает воздействие, только проявляясь материально – в форме языка или соответственно в других знаках (например, в произведении искусства). Она должна быть коммуникативна» [147] .

147

H. Schliwa. Der marxistisch-leninistische Begriff der Ideologie. – Op. cit., S. 97.

Вышеприведенные рассуждения призваны показать, как идеология проявляется уже в лексике, преимущественно в выражениях идеологического словарного состава. Это явление мы охватили терминами «идеологическая релевантность» и «идеологическая обусловленность». Разумеется, объективизация идеологии не исчерпывается идеологической обусловленностью языковых знаков, а реализуется в языковом контексте при сознательном использовании определенных средств грамматической структуры языка, равно как путем применения особых стилистических приемов. Было бы, однако, неверно рассматривать только чисто лингвистические факторы воздействия идеологии посредством языка, то есть лексические, грамматические, стилистические и – в данном случае – терминологические аспекты проблемы. Специальные языковые средства всех видов приобретают эффективность только на фоне общей логико-психологической ситуации, целенаправленной стратегии и тактики речи, которая находит свое выражение в композиции и архитектонике, в своей внутренней и внешней структуре [148] . Ограничение анализа воздействия идеологии одним лишь исследованием употребления языковых средств не достигнет цели, поскольку тогда не будет учтен комплексный характер действующих факторов.

148

См.: W. Schmidt / H. Harnisch. Kategorien und Methoden einer marxistisch-leninistischen Sprachwirkungsforschung. – «Sprache und Ideologie». Hrsg. von W. Schmidt, Halle, 1972, S. 65 ff.

См. также: W. Hartung. Der Muttersprachunterricht und die gesellschaftliche Funktion der Sprache. – «Deutschunterricht», 23, 1970, S. 229 ff.

4.3. Аспект эффективности (Wirkungsaspekt)

Этот комплексный характер обнаруживается при рассмотрении текстов в целом и элементов политической лексики в отдельности с точки зрения аспекта эффективности. Язык, как важнейшее средство общественной коммуникации, является социальным феноменом. Любой языковой коммуникативный процесс представляет собой общественную активность. При этом общение с помощью языка должно всегда рассматриваться в тесной связи с практической деятельностью участников коммуникации, поскольку язык постоянно подвергается значительному влиянию общества, будучи

«организатором общественного труда и различных форм общественного сосуществования» [149] .

Классы общества и другие социальные группы оказывают влияние на употребление языковых знаков и их значение. Следовательно, при рассмотрении аспекта эффективности мы имеем дело со специфическими общественными, социальными сторонами коммуникативного процесса.

Тем самым эффективность языковых знаков оказывается наиболее всеобъемлющим аспектом, которому могут быть подчинены прочие аспекты, но который в свою очередь не может быть описан без учета прочих аспектов. В ходе научного исследования социальной эффективности языка представляется целесообразным и правомерным рассматривать различные аспекты языковых знаков по отдельности, но при этом следует остерегаться опасности нарушения важных взаимосвязей. Суть проблемы видна из следующей формулировки Георга Клауса:

149

G. Klaus. Die Macht des Wortes. Ein erkenntnistheoretisch-pragmatisches Traktat. 4. Aufl., Berlin, 1968, S. 33.

«Мы уже видели, что язык употребляется не только для передачи информации, описания ситуаций и событий, но и для выражения определенных чувств говорящего (симпатия, возмущение и т.д.), а также для того, чтобы вызвать у лица, воспринимающего эти языковые знаки, определенное внутреннее состояние, выражающееся в чувстве удовольствия или неудовольствия, в определенном отношении к данному сообщению, определенных побуждениях и, наконец, в определенном характере поведения и действий» [150] .

150

G. Klaus. Ор. cit., S. 20.

«В заключение можно сказать, что прагматика – это теория, исследующая в первую очередь психологические и социологические компоненты при употреблении языковых знаков» [151] .

Здесь семантический компонент коммуникативного эффекта отчетливо отделен от чувств, отношений, побуждений. Это порождает вопрос, в какой мере указанные различные эффекты обусловлены языковыми знаками и (или) в какой мере они вызваны психологическими, социологическими, биологическими и другими внеязыковыми факторами [152] . Тем самым, однако, на передний план, во-первых, отчетливо выступает комплексный характер аспекта эффективности и исследования действенности языка, а во-вторых, возникает лингвистическая проблема семантической структуры: каковы компоненты значения слова и в каких отношениях они находятся?

151

G. Klaus. Ор. cit., S. 21.

152

Ср.: W. Schmidt / F. Harnisch. Zur Grundlegung einer marxistisch-leninistischen Sprachwirkungsforschung. – «Zeitschrift fur Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung», 23, 1970, S. 509 ff.