Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество

«Говорящие на северно-немецком диалекте составляют подавляющее большинство населения. Они учатся, как правило, в общеобразовательной школе и после ее окончания занимаются ремеслом… Носители и творцы общенемецкого литературного языка (Hochsprache) представляют собой сегодня, как и раньше, узкий круг наиболее одаренных с точки зрения языковых способностей и умения абстрактно мыслить» [191] .

Тем самым диалект рассматривается более под социологическим углом зрения, чем территориальным; одновременно основные носители этой формы проявления языка как бы лишаются классовой принадлежности. Хотя и не так односторонне, но все-таки еще слишком упрощенно представляет взаимозависимость между стратификацией языка и общества X. Розенкранц, когда он пишет,

191

W. Niekerken. Probleme der Sprachschichten im niederdeutschen Raum. – «Jahrbuch des Vereins fur nd. Sprachforschung», 83, 1960, S. 116 ff.

«что каждому пласту языка следует приписать в качестве его носителя определенную социальную группу…» [192] .

Подобной концепции придерживается и М. Хельзиг:

«В качестве основных носителей всех трех пластов (литературного языка, разговорного языка, диалекта. – X.Л.) выступают разные социальные слои…» [193] .

В основном эта концепция относится к крестьянству, характеризуя его как главного социального носителя диалектов и полудиалектов.

192

H. Rosenkranz. Der Sprachwandel des Industrie-Zeitalters im Thuringer Sprachraum. – In: H. Rosenkranz, K. Spangenberg. Sprachsoziologische Studien in Thuringen. Berlin, 1963, S. 17.

193

M. Halsig. Op. cit., S. 214 (см. сноску 6).

Хельзиг указывает, однако, на изменения, наступившие при социализме.

Конечно, нельзя отрицать, что местные говоры по мере формирования единого языка немецкой буржуазной нации все больше и больше превращались в социальные диалекты. Однако теорию непосредственной связи между крестьянским населением и диалектом в наше время можно принять лишь условно, поскольку уже не все крестьяне и сельскохозяйственные рабочие могут считаться носителями диалекта. И уж никак нельзя считать крестьянина моноглотом в том смысле, что он может говорить только на диалекте, как это утверждает У. Энгель [194] .

194

См.: U. Engel. Schwabische Mundart und Umgangssprache. – «Muttersprache», 72, 1962, S. 258.

В приведенных идеях несколько недооцениваются сложные взаимосвязи, существующие в высокоразвитом капиталистическом и тем более в социалистическом государстве. Утверждения Никеркена и других неверны в наше время даже для сельских областей ФРГ. Г. Веше показал, что в процессе развития современного капитализма диалект в Нижней Саксонии заметно оттеснен на задний план. Нельзя отрицать, что употребление диалекта явно сократилось и что ни в одной деревне, да и почти ни в одной семье, нет больше единого диалекта.

«Диалект отрывается от семьи и от деревни, у него появляется больший охват. Старые разграничения исчезают, а новое еще не закрепилось…» [195]

Этот вывод, по мысли Г. Веше, справедлив для всей языковой территории, хотя и нельзя отрицать, что между отдельными областями распространения языка еще имеются большие различия. Вытеснение диалектов пластами разговорного языка – это общественно детерминированный процесс. Капиталистический способ производства вносит изменения и в жизнь села, он порождает и в городе и в деревне процессы социальной и языковой интеграции, влияющие на структуру форм проявления языка. На фоне отхода диалектов на задний план особенно заметно растущее значение разговорного языка. Г. Эггерс подчеркивает,

195

H. Wesche. Das heutige Plattdeutsch und seine Entwicklungstendenzen und -moglichkeiten. – «Jahrbuch des Vereins fur nd. Sprachforschung», 85, 1962, S. 159.

См. также по этой проблеме:

· H. Wesche. Deutscher Sprachatlas. Uberlegungen zur nd. Mundartforschung. – «Festgabe fur Ulrich Pretzel», hrsg. von W. Simon, W. Bachofer, W. Dittmann. Berlin, 1963, S. 355 ff.;

· G. Hard. Zur Mundartgeographie. Ergebnisse, Methoden, Perspektiven. Dusseldorf o. J. (1966), S. 29 ff.

«что устный разговорный язык, даже на уровне самых низких его пластов, оказывает в настоящее время очень большое влияние на наш письменный язык…» [196] .

Этот процесс связан с общественными переменами. Письменный язык сегодня уже не является формой выражения, свойственной языковой элите, а используется новыми широкими социальными слоями. Тот, кто пишет сегодня, считает Г. Эггерс, выбирает в качестве духовно-языкового образца не Канта, Гёте и Шиллера, а опирается на язык непосредственно нашего времени. По его мнению, новый, свободный от традиций письменный язык вырастает из языка повседневности.

196

H. Eggers. Wandlungen im deutschen Satzbau. – «Der Deutschunterricht», 13, 1961, Ht. 5, S. 49.

Эту точку зрения можно принять лишь с определенными оговорками. Во-первых, свободного от традиций письменного языка не существует; во-вторых, развитие в условиях капиталистического общественного порядка не ведет к языковой интеграции всех социальных классов и слоев. Против этого направлена политика в области образования в ФРГ, в соответствии с которой определенные социальные слои не могут стать носителями единого наддиалектного письменного языка.

Весьма четко эта политика прослеживается и в последних дискуссиях на тему о языковых барьерах. В ходе этих дискуссий вновь, хотя и в несколько видоизмененной форме, с бoльшим упором на социологический аспект, определенные пласты языка были поставлены в прямое соответствие с определенными социальными слоями. Так, Г.М. Хейнрихс говорит о «языке нижних слоев» как о «языке рабочих и ремесленников, крестьян и сельскохозяйственных рабочих» [197] . Впервые комплексная проблема соотношения класса – слоя, языка и воспитания была поставлена в 1958 г. Б. Бернстайном в его исследованиях языка лондонских детей из нижних и средних слоев общества. С тех пор в ФРГ также появились многочисленные работы по этой тематике, которые, правда, значительно отличаются одна от другой в части методического подхода, результатов и конечных выводов, но по основным, принципиальным вопросам в них представлена единая точка зрения [198] .

197

W. Niepold. Sprache und soziale Schicht. Darstellung und Kritik der Forschungsliteratur seit Bernstein. 5. Aufl., Berlin, 1972, S. 7 (Vorwort von H.M. Heinrichs).

См. также работы из 2-й части книги:

· «Sprache und kommunikative Kompetenz», hrsg. von D.C. Kochan, Stuttgart, 1973, S. 145 ff.

198

См.: W. Niepold. Op. cit.;

· G. Schumer. Die Sprachbarrierentheorie in der Diskussion. – «Zeitschrift fur Padagogik», 18, 1972, S. 381 ff.

Во всех этих работах, например, подчеркивается, что социальное положение и социальная принадлежность семьи к определенному слою общества имеют решающее значение для языкового развития детей; что между детьми низших слоев и детьми средних и высших слоев общества имеются значительные различия в отношении языковой компетенции и владения языком [199] . Вместе с Б. Бернстайном авторы обозначают эти различия терминами «ограниченный код» (restringierter Kode) и «развитый код» (elaborierter Kode). Этими терминами, которые, правда, не имеют единого значения при употреблении [200] , характеризуются не только конкретное владение языком, но и языковое поведение человека. Различное же языковое поведение приводит якобы к языковым барьерам, затрудняет доступ к единому литературному и письменному языку, отрицательно сказывается на успеваемости в школе и тем самым уменьшает шансы на получение образования и жизненный успех представителей низших социальных слоев [201] . Под языковыми барьерами понимается

199

По С. Егеру, это

«единственная по-настоящему надежная база [для сравнения]… И это сразу же понимал каждый, кто однажды открывал дверь классной комнаты. Лишь тогда, когда существование этих различий подтверждал ученый, происходило иногда некоторое замешательство по поводу этого факта»

(S. Jager. Sprachunterricht und Sprachwissenschaft. – «Muttersprache», 81, 1971, S. 129, прим. 1).

По вопросу о терминах Kompetenz («компетенция») и Performanz («степень владения»), восходящих к буржуазной теории языка, см.:

· H. Langner. Zum Begriff der kommunikativen Kompetenz. – Wiss. Zeitschrift der Pad. Hochschule ?Karl Liebknecht’ Potsdam, 20, 1976, Ht. 5, S. 665 ff.

200

См.: W. Niepold. Op. cit., S. 12;

· K. Ehlich, J. Hohnhauser, F. Muller, D. Wiehle. Spatkapitalismus – Soziolinguistik – Kompensatorische Spracherziehung. – «Kursbuch», 24, 1971, S. 39 ff, 45 ff.

201

См. среди проч.:

· P.M. Roeder. Sprache, Sozialstatus und Schulerfolg. – «Sprache und Erziehung. Zeitschrift fur Padagogik». 7. Beiheft. Weinheim / Berlin / Basel o. J. (1966), S. 53 ff.;

· H. Glinz. Sprachwissenschaftliche Voraussetzungen fur die Arbeit des Didaktikers und Padagogen. – «Sprache und Erziehung». Op. cit., S. 189 ff.;

· Lawton. Soziale Klasse, Sprache und Erziehung. Dusseldorf о. J. (1970).

«случай ограниченного владения языком, когда носитель языка не знает или не использует все возможности языковой системы, потребителем которой он является; слишком малая умственно-вербальная нагрузка, которую он получает в своем окружении, и прежде всего в родительском доме, обусловливает его малую языковую компетенцию» [202] .

Это явление, причина которого обозначается в буржуазной науке как «социокультурная детерминация», ясно показывает воздействие социальных факторов на овладение языком. Иногда отмечают даже, что языковые барьеры способны сделать общение невозможным [203] .

202

H. Loffler. Mundart als Sprachbarriere. – «Wirkendes Wort», 22, 1972, S. 24.

203

См.: B. Badura. Sprachbarrieren. Zur Soziologie der Kommunikation. Stuttgart – Bad Cannstatt, 1971.

Показательно, как представители буржуазной системы образования реагируют на эти социально обусловленные различия во владении языком. Все мнения по этой проблематике можно обобщенно отнести к двум группам. При этом следует учесть, что взгляды отдельных представителей этих групп не исключают друг друга, а частично даже взаимодополняют [204] . Представители одной группы требуют, в первую очередь для дошкольного периода, компенсирующего и эмансипирующего языкового воспитания. С этой целью была даже создана Рабочая секция «языковых барьеров» при Союзе немецких германистов [205] . Поскольку «компенсирующее языковое воспитание» стало чуть ли не лозунгом, то в этой области имеется много предложений, но мало точных исследований, которые бы показывали, как формируется специфическое для каждого слоя языковое поведение и как его можно преодолеть. В первую очередь ощущается отсутствие лингвистических исследований [206] . Как крайность следует расценивать требование достичь компенсирующего эффекта с помощью искусственного языкового средства, формализованного языка. Подобные предложения, которые, с точки зрения марксистско-ленинского языкознания, искажают суть языка, подвергались резкой критике даже со стороны буржуазных лингвистов [207] .

204

См.: H. Bausinger. Dialekte, Sprachbarrieren, Sondersprachen. 2 Bd. zur Fernserie «Deutsch fur Deutsche». Frankfurt/Main, 1972, S. 55 ff.;

· W. Niepold. Op. cit., S. 7 ff. (Vorwort von H.M. Heinrichs).

205

См.: S. Jager. Theoretische und praktische Projekte zur kompensatorischen Spracherziehung in der BRD. Ansatze zu einer Dokumentation im Auftrag des Arbeitskreises ?Sprachbarrieren’ des Deutschen Germanistenverbandes. – «Muttersprache», 81, 1971, S. 41 ff.

206

См.: S. Jager. Op. cit.;

· W. Niepold. Op. cit.

Более лингвистической является, например, работа:

· H. Buhler. Die grammatische Kodierung der Rede bei Schulanfangern – eine Kontrolluntersuchung zu Bernsteins soziolinguistischer Sprachtheorie. – «Die deutsche Schule», 62, 1970, S. 665 ff.

207

См.: W. Niepold. Ор. cit., S. 53 ff.;

· K. Baasch, D. Flader, E.O. Gerke u.a. Chancen und Grenzen linguistischer Beitrage im Deutschunterricht. – «Linguistik und Didaktik», Ht. 9, Jg. 3, 1972, S. 7 ff.

Представители второй группы занимаются разработкой понятия «ограниченный код». Еще Бернстайн указывал на специфику этого кода. По его убеждению, «ограниченный код» не только является продуктом языковой среды, окружающей представителей низших слоев общества, но он также необходим для языкового приспособления к этой среде. В этой связи диалект также получает положительную оценку. Считается, что неправильно отождествлять «ограниченный код» и диалект. Г. Лёфлер проводит различие между «ограниченным кодом» и диалектом (региональным языком):