Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

Добавляло отдельных красок этому великолепию и убранство зала. Здесь не было ярких цветов привратной, не было блеска золота, все было строже и атмосферней. Зал был украшен в средневековом стиле. На стенах висело оружие, которое невероятно напоминало настоящее, треугольные щиты и даже части доспехов, причем под некоторыми даже виднелись какие-то таблички. Под потоком висели шелковые стяги, на которых были вышиты какие-то древние гербы, всякие там рыбы на лазурном поле и красные олени, бьющие копытом. Я в геральдике не разбираюсь, потому понять - подлинные ли это гербы, которые некогда принадлежали знатным фамилиям или все-таки подделка, я не мог. Да и не сильно по этому поводу расстроился.

Добавлял антуража и небольшой оркестр, который находился в дальнем от нас углу. Это был не какой-нибудь там диксиленд с трубами и дудками, это были музыканты в фраках, словно пришедшие сюда из позапрошлого века. И музыка была соответствующая, вызывавшая ассоциации с опереттами Кальмана и Штрауса. Кстати, последнего сейчас и играли, если не ошибаюсь, что-то из 'Венецианской ночи'. Я не большой любитель подобной музыки, но была у меня одна приятельница, симпатичная до крайности и большая поклонница этого игривого жанра. Вот с ней я за пару лет весь репертуар 'Театра оперетты' и выучил - а куда деваться? Так мне тогда все это дело надоело, что я потом еще года три от любых театров шарахался.

Впрочем - убранство убранством, музыка музыкой, но почтеннейшая публика, которой в зале было очень много, не стала ухищряться и была одета вполне в стиле дня сегодняшнего. Нет, несколько забавных старичков щеголяли в чем-то таком, затрапезном, но преобладали костюмы у мужчин и умеренно-длинные платья у женщин. И то, и другое, насколько я мог судить, было только брендовых марок и шилось явно не в Китае.

Спасибо Зимину, представляю себе, как бы я тут смотрелся в своих джинсах. Понятно, что на лице моем в этом случае была бы маска равнодушия, я изображал бы из себя бунтаря и борца с системой, но это только поза. Дискомфортное ощущение из души все одно не уберешь. Кому приятно ощущать себя дураком? Никому. А здесь именно это и имело бы место быть.

Наше появление не прошло незамеченным. Нет-нет, никакого дядьки в ливрее, который долбил бы в пол золоченым дрыном и громко орал:

– Максим Зимин и сопровождающие его лица.

Все было проще и прозаичней - к нам сразу же подпорхнули две барышни в пышных нарядах, буквально повисли на Зимине и бойко застрекотали на французском, причем настолько громко, что люди стали поворачиваться в нашу сторону.

– По-моему, это его сестры - неуверенно сказала Танюша - Они называют его 'кузен' и спрашивают про какую-то Гертруду.

– Сестры и есть - подтвердил Валяев, поморщившись - Троюродные. О, вот и желаемое. Милейший!

Он пощелкал пальцами, привлекая к себе внимание официанта, грациозно перемещавшегося по залу неподалеку от нас. На подносе, который он ловко нес перед собой, красовались бокалы с темной жидкостью, судя по всему - коньяком.

– Кит, не увлекайся особо - отвлекся от француженок Зимин - Ночь только началась.

– Я свою меру знаю - заверил его Валяев, подхватил бокал с подноса и протянул его мне - На, взбодрись. Без допинга тебе тут будет скучно. Танюша, Марина, коньячку? Нет? Ну и шут с вами. Киф, будь здоров!

– И тебе не хворать - одобрил я тост, и мы соприкоснулись краями бокалов - А насчет скуки ты не прав. Вон, музычка играет, опять же - есть чего поесть. Я жрать хочу до невозможности.

Я уже разглядел, что вдоль стен были стояли столы, заваленные едой. Похоже, в этом смысле здесь все было крайне демократично - подходи, бери тарелку, хватай что твоей душе угодно из снеди и уплетай за обе щеки. У одно из них я заметил нашего недавнего знакомого, дядюшку Эверта, он жадно грыз куриную ногу, исподлобья глядя на окружающих. Что любопытно - рядом с ним никого не было, хотя у других столов люди стояли группками, весело общаясь.

– Так это Карл Лейген!
– охнула вдруг Марина, которая все это время изучала лица присутствующих - Я с ним в Дрездене стажировалась вместе. Вот так сюрприз!

И она покинула нас, устремившись куда-то в зал и ловко лавируя между танцующими парами.

– Баба с воза - кобыле легче - заметил Валяев и гаркнул на официанта - Куда пошел? Тьфу ты! Kam se obr'atit? No vrat se! (Куда пошел? А ну вернись!)

Официант покорно вернулся, Валяев цапнул сразу два бокала и перелил коньяк из одного в другой. Подумал немного, и добавил туда третий.

– Теперь иди - махнул он рукой недоуменно глядящему на него юноше - Иди, иди!

В этот же момент его лицо сморщилось так, будто он раскусил гнилой орех, но тут же это выражение сменило другое, радостно-слащавое.

– Тетушка Ингрид!
– радостно завопил он - Вот радость-то! Тьфу, да что такое! Faster Ingrid! Jag "ar glad att se dig!

И, раскинув руки в стороны, не обращая внимания на плеснувший через край бокала коньяк, он пошел навстречу к женщине ростом метра под два, если не больше и с такими же героическими формами. Не знаю, не знаю, я бы с ней не рискнул обниматься. Такая может и придушить, сама того не заметив.

И мы остались с Танюшей вдвоем, Зимина к тому времени его французские кузины уже куда-то утащили.

– Ну что, дитя?
– я согнул руку крендельком и подмигнул совсем уже запечалившейся девушке - Кавалер я так себе, второсортный, но лучше такой, чем никакого, согласись?

– Глупости какие - Танюша снова начала краснеть - Ничего вы не старый.

Где-то я это уже слышал. Хотя - где я только это не слышал.

– Согласен - кивнул я - Так что - танцы до упаду или пойдем для начала подхарчимся?

– Вы так смешно говорите - хихикнула Танюша - 'Подхарчимся'. Слово забавное.

– Главное - смысл у него правильный - я увлек ее за собой, направившись к ближайшему столу - Есть хочется - спасу нет.

– Ночь - с сомнением в голосе сообщила мне девушка - Я после шести не ем. Тем более сладкое.

Последние слова она произнесла страдальчески - на столе, к которому мы приблизились, стоял красивейший, аппетитнейший и несомненно очень вкусный торт приличных размеров.

– Да ладно тебе - я ухватил лопаточку, которая лежала рядом с ним - Сегодня можно. Кусочек-то.

– Знаю я эти дела - Танюша прищурила один глаз, ее лицо приняло лукавое выражение - Сначала один кусочек, потом второй...

– Как говаривал один мой хороший знакомец - никто и никогда не оговаривал размеры одного кусочка - назидательно произнес я - В конце концов - торт сам по себе это всего лишь один кусочек. Давай, ешь, а я вон по деликатесне ударю. Мне сладкое по барабану, мяса хоть какого-то хочу.

Я бестрепетно откромсал лопаточкой ломоть кондитерского изделия весом не менее чем полкило, плюхнул его на тарелку и протянул Танюше.