Альма Френг и солнцеловы

– Хорошо, – ответила та. Сейчас спорить бесполезно.

Симон кивнул и решительно вышел из комнаты, очевидно, слишком погружённый в свои мысли, чтобы заметить голубоватое свечение, исходившее от стола дочери.

Глава 5 Пойти, не пойти?

Ночью Альма почти не спала. Слишком много вопросов роилось в голове. Кто такая эта Элеонора Фревелленг? Что ей надо? И как она прилепила письмо к окну на четвёртом этаже?

Да ещё эта коробочка. На крышке у неё была стрелка, как на часах, только двигалась она вперёд и назад. На стрелке были выбиты две золочёные буквы: «КВ».

Альма переложила шкатулку под подушку и теперь чувствовала, что та слегка подрагивает. Что это могло быть? Альма придумала множество теорий. Единственная, которая хоть как-то походила на правду, – внутри было множество светящихся насекомых, впрочем, хорошим объяснением это всё же не выглядело.

Но что бы там ни было, Альма должна выяснить, что теперь с этим коробком делать. Оставлять в комнате его нельзя – Симон любил затевать уборку и стирку. Но и выбросить было невозможно. Тогда оставалось последнее: вернуть.

И все размышления сводились к этой точке. Стоит ли пойти к Навальванну или нет? Всё-таки она пообещала Симону никогда не встречаться с этой загадочной женщиной, а слово есть слово. Так ведь?

Альма торопливо шла по аллее Эвельсёй со стеклянной шкатулкой в рюкзаке, запрятанной в большой шерстяной носок. На самом деле она сначала собиралась оставить коробочку дома, чтобы даже искушения не было. Но в последнюю минуту она всё же бегом вернулась за ней и вытащила носок из самого дальнего угла бельевого ящика.

Пойти, не пойти? Пойти, не пойти? Мысли роились и кружились в голове. Даже странно, Альма ведь понимала, что не может пойти на встречу с Элеонорой. Если только вдвоём: Симон и Альма. Отца нужно слушаться!

Альма взбиралась по крутой тропинке к школе. Добравшись по вершины подъёма, она обернулась и обвела взглядом весь Эвельсёй. В ясные, солнечные дни, такие, как этот, вид был завораживающий! Где-то на горизонте даже можно было различить Стольбю. Но Альма пришла не видом любоваться. Она всматривалась в озерцо Навальванн, находившееся в дальнем от её дома конце аллеи.

Когда прозвенел звонок на большую перемену, Альма со всеми выбежала из класса. Кто-то громко болтал, кто-то кричал, многие веселились и шли в обнимку. И потому Альма особенно радовалась мысли, что можно будет пойти на свою скамейку в углу, где её никто не будет трогать и можно спокойно подумать.

И снова вопросы носились в её голове, как те светящиеся кусочки бечевы в стеклянной шкатулке. Почему так рассердился Симон? Явно между ними с Элионорой что-то произошло, но что? И почему Альме не разрешают с ней встречаться?

Альма так погрузилась в свои мысли, что не услышала звонок и на урок пришла с опозданием.

Весь остаток школьного дня она старательно пыталась сосредоточиться на уроках. Но мысли переносились к Навальванну быстрее, чем она успевала это заметить. «Мне нужно рассказать тебе кое-что важное», – говорилось в письме. Что же Элионора хотела ей рассказать?

– Френг!

Альма вздрогнула. Класс опустел! Неужели был звонок с урока? Она посмотрела на часы над дверью. Два. Уроки закончились.

Фрёкен Крилле строго поманила её к себе длинным указательным пальцем. Альма глубоко вдохнула и приблизилась к учительскому столу.

Глаза фрёкен Крилле пристально следили за ней из-за тонких стёкол очков, плотно сидевших на носу. Краешком глаза Альма снова глянула на часы. Две минуты третьего.

– Альма…

– Да?

– Альма, Альма, Альма, – медленно проговорила фрёкен Крилле, постукивая карандашом по столу.

– Э, да?

– Нелегко быть новичком. Чтобы не сказать иначе. На кое-что я закрываю глаза, но пунктуальность особенно важна, как пишет Габриэлла Грубель в своих указаниях для средней школы. А ты сегодня опоздала с большой перемены. – Она чуть наклонилась и посмотрела на Альму поверх очков. – Чем же ты занималась? Почему опоздала?

– Я… да просто долго думала.

– Думала! Альма, ты ребёнок! Детям не положено думать. Им положено слушать взрослых.

– И всё же я думала, – тихо ответила Альма.

Фрёкен Крилле всплеснула руками.

– Ну это слишком далеко зашло. Грубель пишет так: «Дети – будущие взрослые, а паршивые овцы обществу не на пользу». В первый день ты явилась в школу с еловыми шишками в нечёсаных волосах. Подумать только! Я понимаю, у тебя нет матери, но должны же быть границы! Ты почти всегда молчишь. Не нашла друзей. А теперь ещё и сидишь раздумываешь! Всему есть предел!

Альма не знала, что на это сказать, поэтому промолчала.

– Вот что, – строго продолжала фрёкен Крилле. – С этого дня ты найдёшь себе подружку, а лучше парочку, начнёшь причёсываться. И прекратишь эти свои посиделки в раздумьях. И тогда в нашем классе всё станет превосходно, как раньше! Меньшего я не потерплю! – Фрёкен Крилле схватила Альму за руку. Ладонь у неё была липкой. – Если что-то хочешь узнать, просто спроси. Я же взрослая, поэтому детей хорошо понимаю. Может, не таких чудаковатых. Но всё же я попытаюсь.

Она моргнула, как бы подчёркивая важность своих слов.

Альма шла по тротуару, огибавшему перекрёсток, и чувствовала, как в животе закипает злость. Никогда ещё ярость не нарастала в ней так быстро, за такое короткое время. Она пузырилась, как пена в ванне. Альма не успела дойти до Центрального перекрёстка, как гнев достиг точки кипения. Да кем себя возомнила эта фрёкен Крилле? Назвала Альму чудачкой! Нечёсаной! А разве она виновата, что тонкие курчавые волосы не желали лежать аккуратно на плечах?! Найти подружку, а лучше парочку? Да что фрёкен Крилле об этом знает вообще? Она что, думает, это легко, что ли? Если Альма что и умела хорошо, так это думать, а теперь её и этого лишить хотят?

От злости Альма не разбирала дороги. Как она устала! Устала от новых учителей. От взрослых, которые только и делают, что указывают ей, что делать, а чего не делать. С Элионорой не встречайся! Много не думай! Всё, хватит!

Альма с силой топнула. Это Симон во всём виноват! Это он её притащил на этот унылый остров. И раз уж её сюда занесло, она сама будет решать куда ей здесь ходить! Альма почувствовала, как злость придала ей смелости. Симон вернётся не раньше, чем через несколько часов. А это много времени не займёт…