Алпамыш

Если близко звери, разведут огни.

А с рассветом снова в путь спешат они.

Хорошо, коль ночью светит им луна,

А бывает так, что ночь темным-темна,

Местность для ночлега кажется страшна,

И решат они без отдыха итти,

И задремлют, сидя на верблюдах, все,

Разбредаются, сбиваются с пути, —

Просыпаются — лишаются ума:

Караван разбился, нет дороги, тьма!

Кое-как друг друга созовут потом,

Вновь свою дорогу обретут с трудом.

Сколько им терпеть приходится невзгод!

Дни едут за днями, месяцы идут, —

Караванщики в страну Байсун бредут.

Вот уже пред ними край родной простерт,

Сладко пахнет дымом соплеменных юрт,

Соплеменников они встречают тут.

Видя их, народ на перекрестках ждет,

Весть об их прибытьи впереди идет:

«Караван пришел, товары нам везет!»

Каждый встречный им поклоны отдает,

Кто проедет мимо, кто сойдет с седла, —

Спросит, не была ль дорога тяжела,

Каково здоровье, каковы дела,

Что, мол, привезли, где постоянный дом?

Так поговорят еще о сем, о том,

С ними распрощавшись, как друзья, потом.

Эти люди тоже все — и стар, и юн —

На базар идут в тот самый град Байсун.

Будет каравану, — люди говорят, —

В этот день базарный очень рад Байсун.

Караванщики приходят в Байсун-град,

Заворачивают в караван-сарай, —

Здесь расположившись, попивают чай.

Будь благословен отцов священный край!..

Встречу с Байсары припомнив невзначай,

Караван-баши письмо его берет,

Спрашивает, где бий Байбури живет.

Человек большой известно, где живет, —

Сразу указали место, где живет.

Караван-баши с письмом туда идет,

Он в давлат-хану

^[29]

приходит, во дворец,

Ждет в жилав-хане приема наш купец,

Амальдарами он спрошен, наконец:

«У тебя, мол, к нам какое дело есть?»

Караван-баши: «К Барчин имею весть».

«Ты скажи, какая весть к Барчин-аим, —

Весть твою мы сами ей передадим…»

Караван-баши в ответ им так сказал:

— Я через страну калмык

о

в проезжал,

Караван товаром разным нагружал.

Бая Байсары пришлось мне встретить там, —

Очень он несчастен, этот бай, — скажу.

Я — купец, приехал по своим делам, —

Много говоря, теряю время зря.

Три-четыре слова Барчин-ай скажу.

Выслушали его слова амальдары — и послали одного слугу к Барчин-аим. (Вышла Ай-Барчин из женской половины дома, видит — человек незнакомый ее дожидается.

— Подойди поближе, красавица, — сказал ей караван-баши. — Караванщики мы, купцы, — через страну калмыков проходили, отца твоего видели. Письмо тебе передать он поручил, — прочитаешь — сама все узнаешь…

Отдал караван-баши письмо Ай-Барчин, а сам отправился по торговым своим делам. Барчин письмо приняла, вернулась в женские покои, прочла письмо, — заплакала горько.

В это время Алпамыш в дверях показался, видит он — стоит его Барчин, плачет, письмо какое-то в руке держит. Опечалился он, спрашивает:

— Что случилось?

Сунула ему Барчин письмо в руку, — прочел Алпамыш, тоже сильно сердцем сокрушился, — стал утешать жену свою:

— Не плачь, — говорит, — не огорчайся так, — сяду я на коня, поеду опять в калмыцкую страну, — покажу им, чего не видели они, — отца твоего Байсары на родину привезу, встретишься ты с отцом своим, — радоваться, смеяться станешь. Так оно и лучше, может быть, выходит: прежде отец твой, дядя мой, сверх меры свою гордость выказывал, — теперь, в таком униженном положении очутившись, сговорчивей будет, сам захочет вернуться на родину.

Успокоив Барчин, отправился Алпамыш к отцу своему — испросить у него разрешения на отъезд, — и такое слово сказал он старому Байбури.

— Слово я скажу, отец, прости меня, —

В ту страну-чужбину отпусти меня.

Слову моему сочувственно внемли:

Караванщики пришли из той земли —

Весть худую нам о дяде принесли.

Дядя калмык

а

ми очень угнетен, —

Хочешь знать, всего скота лишился он!

Если хочешь знать, то при своем скоте

Старшим чабаном служить он принужден!

Брат твой Байсары, мой дядя и мой тесть,

С караваном нам прислал такую весть.

Большее глумленье где на свете есть?

У кого, скажи, на то терпенье есть?

Можно ль калмык

а

м простить такой грабеж?

Если хочешь знать, мне больше невтерпеж!

Если мы смолчим, то где же наша честь?

Думаю, желанье ты мое поймешь.

Вот, отец, к чему свою клоню я речь:

Сев на Байчибара, взяв алмазный меч,

Калмык

о

в на муки я хочу обречь,

Шаху Тайча-хану голову отсечь,

От злокозней их Конграт наш уберечь,

Дядю из ловушки вражеской извлечь.