Алу: так плачет ветер

Кларе ещё предстояло сделать домашнее задание. Она приходила в восторг от новых знаний и часто делилась со мной интересными фактами. Особенно её заинтересовала история магии и мифологии, не зря она с самого раннего детства так любила сказки.

— У нас в Салтусе оказывается нельзя применять ментальную магию для влияния на чужой разум, — проговорила даксарра, уткнувшись в книгу по магической этике. — А ведь мои способности тоже можно отнести к ментальной магии. Почему в академии до сих пор нет соответствующего направления? — вздохнула она следом.

— Может она встречается не так часто? — предположила я со своего места, очищая лезвие шпаги.

— Мне и без уникальной магии хватает титула даксарры. Лучше бы у меня была склонность к целительству или чему-то менее опасному, — она поморщилась и снова уткнулась в книгу.

— Магистрис Алеканэс сказала, что контроль часть безопасности и это первый этап учёбы. Уверена, вы быстро научитесь, — подбодрила я. Клара осталась недовольна обращением на «вы», но глаза её немного посветлели. Со скорбным вздохом она вновь принялась читать.

Ранним утром следующего дня я вышла за двери замка, и меня тут же встретил слишком довольный для такого часа голос знакомого фелина.

— Какой чудесный день, мой свет, — улыбнулся господин Вестфор. Похоже, он сознательно меня поджидал, а значит, заметил мои тренировки. Я напряглась, ожидая подвоха. То, что за нами с Кларой ходил этот фелин, не способствовало душевному спокойствию. Даксарра считала его милым, вежливым и обаятельным, особенно после того, как он сократил количество своих двусмысленных шуточек. Мне же виделся в нём изрядный хитрец, который чего-то добивается и пускает нам пыль в глаза своим легкомысленным образом.

— Куда ты вся такая серьёзная со шпагой наперевес? Неужели идёшь убивать недоброжелателей? — внимательные глаза без стеснения разглядывали меня.

— Чтобы всех их убить, одного короткого утра не хватит. Но как удобно, что вы оказались поблизости, — пробормотала я, проходя мимо. Тёплая ладонь Лиркса опустилась мне на плечо, и всё мое тело вздрогнуло от этого прикосновения, я тут же отшатнулась. Обычно прикосновения несли за собой лишь боль.

— Ну-ну, спокойно, Алу, — он примирительно поднял руки. — Я лишь хочу предложить помощь, — слишком проникновенно глядя на меня своими кошачьими глазами, прошептал он.

— Какого рода? — нахмурилась я, делая ещё один шаг назад и тем самым увеличивая между нами расстояние.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — улыбка у него была широкая, белозубая и ослепительно искренняя. И оттого очень подозрительная. — Помощь с фехтованием. У тебя очень даже неплохо получается обращаться со шпагой, но явно не хватает настоящего противника. Я, знаешь ли, очень хороший фехтовальщик, — он кивнул на шпагу, висящую на своем бедре. На её серебристом эфесе сверкнули драгоценные камни.

— Правда? — не поверила я. Господин Вестфор своим видом внушал мало доверия. И отчего-то напоминал мне заехавших однажды к нам в клан фокусников, которые оказались шарлатанами и попытались обчистить карманы своих зрителей. За это дакса Августа приказала отрубить им руки. О дальнейшей их судьбе мне оставалось только догадываться. При воспоминании об этом у меня сжался пустой желудок. Это было через два года после того, как меня приютили.

— Не хмурься, мой свет. Я серьёзно. Не хочу, чтобы хоть кто-то посмел поднять на тебя руку. Поэтому могу обучить и рукопашному бою, — в его голос просочились нотки серьёзности, а глаза вдруг стали открытыми, без привычного напускного веселья. Он казался искренним в своем порыве, но в душе у меня жило глубокое недоверие.

— К чему эта жалость, господин Вестфор? — как обычно, фелин от такого обращения поморщился, но ничего не сказал. Сам он упрямо звал меня по имени, словно мы старые друзья.

— Алу, это не жалость, а забота. Абсолютно разные вещи. И я чувствую себя в некотором смысле ответственным за происшествие, которое случилось в непосредственной близости от меня, а я ничем не смог помочь, — в этой фразе явно таилось куда больше, чем он хотел показать. — Знаешь, в моей жизни не так уж много принципов, но неприкосновенность женщины входит в один из них, — серьёзно закончил он, и я поняла, что данная тема важна для него. Возможно ли, что близкая ему женщина когда-то пострадала, а он её не уберёг? И теперь распространяет свою заботу на всех окружающих дам? Мне оставалось лишь только гадать. Я хотела поверить ему. Но красивые слова всё же необходимо подтвердить делом.

— Хорошо, но мне не нужны поблажки. Вы должны обучать меня ещё строже, именно потому, что я женщина. Некоторым от этого хочется ударить сильнее, ведь они не ждут равноценного ответа, — кивнула я, не раз наблюдавшая, как мужская бравада исчезала, стоило им встретить кого-то покрупнее. — Раз вы сами желаете, тогда обучайте меня как следует.

— Прекрасно, — хищно улыбнулся господин Вестфор, и мне подумалось, что я ещё пожалею о своём решении.

Но, несмотря на обидные уколы, острые слова и мои катастрофические проигрыши, мне удалось многое узнать. Он владел хитрыми приёмами, о которых мэтр Вульдс едва ли знал. У фелина, очевидно, большой опыт. Также он не упускал шанса меня подколоть, когда оказалось, что я не такая быстрая, как думала. Я могла лишь стискивать зубы и продолжать упорно отрабатывать новые приёмы.

После упражнений со шпагой он первым делом научил меня вырываться из захвата сзади. Мне следовало предложить также захват на горле, но я не нашла в себе сил. Слишком свежи воспоминания и слишком быстро сбивалось моё дыхание от накатывающего страха.

— На сегодня всё, ты большая молодец, — кивнул мне господин Вестфор, задумчиво глядя на меня, а потом неожиданно протянул руку к моему лицу. И незамедлительно получил жгучий удар по пальцам ребром моей ладони.

— Ты просто испачкалась, — тяжело вздохнул он, но сразу же ослепительно улыбнулся. — А теперь нам надо привести себя в порядок, иначе все будут думать, что мы бурно провели время, — подмигнул он, почти заставляя меня закатить глаза. Эти шуточки быстро утомляли.

— Что не далеко от истины, — передёрнула я плечами, убирая за ухо выбившуюся из пучка прядь волос. Давно мне не приходилось чувствовать себя такой уставшей. Но вместе с тем пришло странное удовлетворение. Тревога ненадолго отступила, сменяясь осторожной уверенностью. У меня обязательно получится стать сильнее.

— Ах, милая Алу, всё-таки слишком далеко, слишком, — посетовал он и вроде бы хотел обнять меня за плечи, но остановился, едва занеся руку, кинул на меня странный взгляд и просто пошёл рядом.

— Знаешь, в чём мой дар, мой свет? — от его словечек всё внутри у меня кривилось, но как показали последние две недели, просить его звать меня соответствующим образом бесполезно. Фелин лишь с удвоенным рвением принимался извергать комплементы. Но такова его натура — добрых слов удостаивалась каждая женщина, с которой он беседовал.

— В чём? — скупо произнесла я, когда мы замолчали.

— Я чувствую эмоции окружающих. Иногда они даже переходят на меня, — грустно на меня взглянув, произнёс он. Всё внутри меня ощетинилось. — Я не специально, не волнуйся.