Алу: так плачет ветер

В конце концов, эти двое больше напоминают раздражающих, но близких родственников, чем друзей. О чем он им тоже, конечно же, никогда не скажет.

Отбросив письмо Аарона в кучу подобной корреспонденции, Магнум потёр лицо. Три недели пролетели незаметно, и он мог себе признаться, что ожидал худшего. Обучающиеся были почти сносными, а осаживать отдельных личностей оказалось даже приятно.

Он ничего не мог поделать с тем, насколько сильное раздражение у него вызывала даксарра Кларисса. Детей нельзя судить по родителям, умом он это понимал. Но у него отсутствовало желание давать шанс волвам. И если утром он говорил себе, что не будет к ней цепляться, то на занятиях резкие слова всё равно покидали его рот. И в тот самый момент Магнум даже не глядя мог почувствовать на себе осуждающий взгляд госпожи Лунар.

«Я не испытываю к вам жалости. Я пыталась помочь, потому что бездействовать означало потворствовать их жестокости», — её слова недельной давности и серьезный взгляд, сопровождающий их, въелись в его память.

Потворствовать жестокости на самом деле куда проще, чем бороться с ней. Примкнуть к толпе, чтобы отвести внимание от себя — Магнум видел это множество раз за свою жизнь. Возможно, поучаствуй она в расправе, то смогла бы заслужить этим хоть какое-то одобрение со стороны своих сводных братьев, а не синяки на шее, если его предположения о их происхождении верны.

Но она не стала участвовать или стоять в стороне. Она глупо пришла в его комнату на постоялом дворе, не зная, что её там ждет.

Магнум отогнал от себя эти мысли и поспешно поднялся на ноги. Ему уже следовало готовиться к ужину с мэтрис Тайр. В отличие от других преподавателей, директриса вместе с супругом жила в деревне возле замка. И пусть эта фелина очень раздражала тем, что подловила его, он всё же уважал её, и приглашение на ужин казалось неплохой сменой обстановки. Деревню он видел лишь проездом, а дорога до неё станет отличной прогулкой.

Надев поверх свежей белой рубашки и черных брюк самый приличный свой бархатный черный сюртук, он добавил к нему теплый плащ и прихватил припасенную для такого случая бутылку вина. В преподавательской жизни вопиюще много поводов выпить, мэтрис Тайр наверняка не откажется.

Небо встретило его крупными снежинками. Погода в горах менялась быстро, на этой неделе уже были заморозки и гололед после дождя. Возможно, его обратный путь будет лежать уже через сугробы. Что ж, пёс давно не разминал лапы, удовлетворенный частичными ежедневными превращениями, которые пусть сильно изматывали Магнума, но приносили куда меньшую боль.

«На что только не пойдёшь, чтобы сохранить трезвый ум» — ухмыльнулся он про себя и, подняв воротник плаща, двинулся к воротам замка.

Магнум немного замедлил шаг и обратился к зрению и слуху канема, когда услышал знакомый голос Фортиса, фигура которого виднелась из-за угла хозяйственной постройки.

— Вам следует быть осторожнее, из-за вас всё замедлилось, — недовольно шипел он кому-то. И тут Магнума заметили. Фортис скривился и двинулся к нему, вне поле его зрения раздались шаги, а потом затихли. Их было двое.

Магнум подавил вздох. Вечер так неплохо начинался, а теперь он вынужден вести беседу с дорогим дядюшкой.

— Ваш собачий смрад я могу учуять задолго до вашего появления, магистр Канем, — выплюнул Фортис. Он выглядел взвинченным и злым. Интересно, что же его так расстроило?

— Учуй вы меня заранее, то не стали бы отчитывать своих собеседников, — зубасто ухмыльнулся Магнум. Возможно, следовало разумно пройти мимо и проигнорировать выпад Фортиса. Но это слишком скучно. Выводить волвов из себя — приятное дополнение ко всем прочим причинам его существования.

— Вы нарываетесь, — оскалился Фортис волчьими зубами, частично обращаясь. Магнум почти закатил глаза. Едва ли эта крыса, в жизни не поднимающая ничего тяжелее магических фолиантов, могла ему навредить.

— Уверены, что готовы вступить на этот путь? — ответил оскалом Магнум, позволяя своей звериной челюсти выступить вперёд. Фортис тут же сделал шаг назад, явно поджав хвост. Трус, да и только. Он сколько угодно мог скалить зубы на выродков, но ему никогда не хватит духа напасть своими руками.

— То-то же, — хмыкнул Магнум и направился за ворота академии.

Месяц следовал за ним всю дорогу, то прячась за облаками, то выглядывая, чтобы кратко подмигнуть и вновь исчезнуть. Снег продолжал медленно падать на землю, замерзшая трава под его ногами похрустывала, а огни в деревне казались очень тёплыми и яркими.

«Наверное, магические светильники», — подумал Магнум. Когда он подошёл совсем близко, его догадка подтвердилась.

По хорошо освещённой огнями широкой дороге он шёл до четвертой развилки, там повернул направо, как и велела ему мэтрис Тайр. В конце улицы он увидел нужный каменный домик, выкрашенный в тускло-рыжий цвет. По бокам росли две большие голубые ели, во всех окнах горел свет и мелькали фигуры.

Вздохнув, Магнум перехватил в руке бутылку и направился к порогу. Дверь распахнулась ещё до того, как он постучал. Аромат жареного мяса едва не сбил его с ног. В академии кормили прекрасно, но запах домашней еды на мгновение переместил его в дом тетушки Ирмы.

— Добро пожаловать, магистр, — приподняла губы в улыбке мэтрис Тайр. Она выглядела иначе, будто мягче и старше, а обычно богатые наряды сменило скромное домашнее платье.

— Спасибо, — пробормотал Магнум, вручая ей вино и пересекая порог.

Внутри дом оказался довольно простым, когда-то краски явно были яркими, но теперь его встречали потертые цвета. Маленькая прихожая с тремя дверями и небольшая арка, в которой появился мужчина, вытирающий руки полотенцем.

— Давайте ваш плащ, — проговорила директриса. Когда он выполнил ее просьбу, седовласый фелин подошел ближе.

— Знакомьтесь, это мой муж Брейден Тайр. Брейден, это магистр Магнум Канем, — положив руку на плечо супругу, представила она. Оба были одного роста, источали гостеприимство и легкое любопытство.

— Приятно познакомиться, господин Тайр, — вежливо ответил Магнум, кивнув. В такие моменты он часто вспоминал тётю Ирму, которая с детства учила его всем правилам приличия.

«Не знаю, чему тебя учили в том доме в лесу восемь лет, но в этом ты станешь достойным членом общества», — прозвучал в голове её голос. Без неё он подозревал, что стал бы куда более невыносимым.

— Взаимно, магистр, — тем временем вернул ему любезность господин Тайр. — Моя жена в восторге от вас, я почти ревную, — подмигнул он, за что получил от мэтрис Тайр легкий шлепок по руке, но глаза её сияли. И были встречены таким же мягким сиянием в ответ.