Алу: так плачет ветер

— Возможно нам стоит ограничить…

— Только не надо бежать, глупое создание, — Вестфор остановился, и я замерла вместе с ним. — Я просто вижу, какая ты. Как тебе тяжело и как пусто у тебя на душе, — от его сочувствующего взгляда мне хотелось отшатнуться больше, чем от прикосновения. Он хотел пробраться туда, куда мне самой не было дороги.

— Тогда держитесь от моей души подальше, — тихо, но уверенно произнесла я. — Какие бы цели вы не преследовали, откажитесь.

— Ты разбиваешь мне сердце. Когда рядом со мной находится кто-то столь глубоко несчастный, я не могу оставаться в стороне. Так было всегда, — с искренней печалью сказал он. За этим явно стояла какая-то история, и я не знала, хочу её узнать или нет. Мне было непривычно видеть такую откровенность. Эта искренность против воли затронула моё недоверчивое сердце.

— А что, если ваше присутствие делает другого ещё более несчастным? — проворчала я, на что Лиркс ослепительно улыбнулся. Разумеется, это ложь. Сегодняшнее занятие показало мне, насколько полезна и неоценима его помощь. Но при этом он был слишком настойчивым, слишком громким и стремился пересечь те границы, к которым я даже боялась подойти.

— Алу, — неожиданно серьёзно произнёс он, потянувшись к моей руке, но я спрятала её в карман. — Ты хорошая. И я лишь хочу подружиться с тобой, — вкрадчиво и мягко произнес он, глядя на меня тёплыми глазами. Мой разум почти отчаянно продолжал искать подвох, однако всё остальное молчало. Не было никаких дурных предчувствий. Поддавшись моменту слабости, поддавшись такому искреннему и простому предложению дружбы, я послушала своё глупое сердце.

— Тогда не буду вам мешать, — подавив обречённый вздох, строго кивнула я. — Только прекратите все эти фривольные шутки, — едва закончив речь, я понеслась прочь.

— Уже что-то! — донеслось радостное мне в спину, а потом, дав мне немного форы, фелин двинулся следом. — Только не называй меня господин Вестфор, я чувствую себя ровесником мэтра Абингтона.

Мы жили на разных этажах. Напоследок Лиркс ласково мне улыбнулся и исчез в своём коридоре. Его слова заставили задуматься. Что же он видит внутри меня? Что он ощущает? Порой казалось, что я словно окаменела, что не чувствую ничего. Порой я сама не знала, кем являюсь на самом деле. Словно самозванка на чьём-то месте.

Размышлять об этом можно бесконечно, следовало начать новый день.

В комнате меня ждала уже проснувшаяся, но ужасно бледная Клара.

— Что случилось? — я тут же бросилась к ней и приложила ладонь к пылающему лбу. Ещё вчера всё было в порядке, и в моей голове тут же зароились мысли о том, что могло вызвать такие резкие симптомы.

— Кажется, я заболела, — насупилась она. Янтарные глаза покраснели и слезились, на лбу выступила испарина.

— Потерпи немного, — я бросилась в уборную, там смочила в чаше с прохладной водой полотенце и положила даксарре на лоб. — Приведу лекаря, — вспоминая дорогу в лазарет, пробормотала я.

— О, ты обратилась ко мне без формальностей, — раздался мне вслед голос Клары, но дверь за мной уже почти закрылась.

Я бросилась вниз, едва не сбивая спешащих на завтрак оборотней. Одного моё плечо задело особенно сильно. Обернувшись на бегу, чтобы извиниться, я едва не споткнулась. Это был магистр Канем, который окинул меня недовольным взглядом.

— Госпожа Лунар? — приподнял он левую бровь, выражая явное призрение к моей суетливости. Выглядел он ужасно бледным и уставшим, впрочем, как обычно.

— Простите, — быстро бросила я и побежала дальше.

Через пятнадцать минут лекарь уже ставил диагноз в виде переутомления и легкой степени волчьей простуды, которая имела свойство наступать так быстро. Он оставил пару пузырьков с лекарством и предписал больной три дня постельного режима и усиленного питания.

— Не волнуйся, ничего ведь страшного, — устало, но ободряюще улыбнулась Клара. — Но я тебя поймала, теперь ты всегда будешь обращаться ко мне без формальностей.

И что ж, пора признать, что к Кларе я действительно относилась как к сестре, сколько бы ни отрицала. Волнение в моём сердце было вызвано привязанностью, а не долгом. Без неё я бы давно утонула в пучине отчаяния. Но мне с самого её рождения позволили заботиться о ней, читать сказки, оставаться рядом. Она маленький лучик, который всегда указывал мне путь, давал цель, помогал держаться на плаву. Она моя сестра.

— Хорошо, — кивнула я, решая не заострять на этом внимание. — Отправлюсь на кухню за едой, тебе нужно позавтракать, — неформальное обращение сорвалось с губ удивительно легко. Уже у двери я заметила, что всё ещё одета в грязные после тренировки рубашку и штаны.

— Тебе тоже нужно поесть, — напомнила Клара и отвернулась к стене, а через мгновение она уже дремала. Я же быстро переоделась в чистое, а старые вещи прихватила, чтобы по дороге наведаться в прачечную.

На кухне меня приветливо встретили и предложили свежеиспеченных блинчиков вне очереди, к которым я прихватила любимый Кларой малиновый джем и чайник с горячим чаем. Терри вызвался помочь, чем вызвал хихиканье окружающих девочек, и тут же покраснел до корней волос. Мои брови удивлённо приподнялись.

— Ох, госпожа, Терри уже давно распинается, что как только станет взрослым, обязательно на вас женится, — усмехнулась госпожа Клаудия, одна из главных кухарок. — Передавайте госпоже Кларе пожелания скорейшего выздоровления и дайте вот этот напиток, — она добавила сливочное масло в молоко и добавила к подносу со съестным.

— Вот как, — задумчиво произнесла я, глядя на Терри. Тот ещё больше покраснел, хотя и так был похож на переспелый помидор, и мне пришлось подавить усмешку.

— Да! Вот возьму и женюсь! — гордо сказал он, задирая голову. В свои тринадцать лет мальчик едва доставал мне до груди. Моё лицо осталось непроницаемым, но всё внутри меня затряслось, а потом словно обезумев, я не выдержала и тихо рассмеялась, чем вызвала смех и у окружающих. Это длилось недолго, звук собственного смеха был мне едва знаком.

— Ну что вы, госпожа… — обиженно засопел Терри, и я с улыбкой потрепала его по голове.

— Прости, — уголки моих губ приподнялись в слабой улыбке. Терри галантно забрал у меня чайник.

Внутри меня разлилось тепло, и я с любопытством осмотрелась. Многие из присутствующих были хорошими по своей природе, радовались тому, что имеют и не горевали о том, чего лишились или вовсе никогда не имели. Отчего же я так привыкла себя жалеть? Почему же я не могу наслаждаться той жизнью, которую дал мне Люпус? Словно чего-то не хватало, какого-то кусочка, без которого я не была целой и не могла стать счастливой.

— Спасибо вам всем, — искренние слова без труда соскользнули с моих губ. — Идём, Терри, госпожу Клару приказано плотно кормить, — мальчик тут же с энтузиазмом пошёл в сторону лестницы, а до моих ушей донесся приглушенный голос госпожи Клаудии:

— Как жаль, девочку, как жаль. Волвы такие жестокие, — я поёжилась, и вся теплота меня мигом покинула, оставив привычную душевную пустоту. Говорила она явно не про Клару.

За хлопотами день прошёл быстро. После ужина, которым нас снабдил Терри, я решила заняться домашними заданиями Клары. От близняшек вестей не было, и мне предстояло разузнать всё самой у преподавателей.

— Сегодня были занятия с магистрис Алеканэс, магистром Канемом и библиотечный час? — заглянув в расписание, уточнила я. Точно, самый незагруженный день недели. Хотя, учитывая занятия с магистром Канемом, это сомнительное утверждение.

— Почему они назвали три часа заточения в библиотеке часом? — фыркнула Клара, а следом тут же поморщилась. — Алу, неужели это так необходимо? Не хочу, чтобы ты шла к нему.

— В этом нет ничего необычного, не съест же он меня, — дёрнула я плечами и натянула поверх рубашки жилет и плащ, в коридорах замка становилось всё прохладнее. — Я быстро.