Алуим

Знаю одно: спать я сегодня буду с включённым светом. Или вообще не буду. Стыдиться тут нечего. Сутки как-нибудь продержусь. Три банки безалкогольного энергетика мне в помощь. Дальше будет проще. Такси, вокзал, Москва, перрон, Украина...

Глава 4.

У кого как, но у меня слово "лето" до сих пор ассоциируется именно с Украиной. Там и небо выше, и краски ярче, и мороженка слаще. Все эти впечатления идут из далёкого детства и носят чисто субъективный характер. Уверен, в Геленджике или Сочи всё точно так же, а может и лучше, но я ни сколько не жалею, что отдыхал в Одессе чаще, чем где-либо ещё. На Украине всё немного иначе, чем в России, и я не о языке. Изменения начинаются уже через несколько часов после отбытия от Киевского вокзала. Появляются немного другие домики, немного другая растительность, немного другие люди. Хотя на первый взгляд всё то же самое. Это как смотреть на двух близнецов. Только хорошо знающий их человек увидит отличия: в мимике, жестах, едва заметных морщинках вокруг глаз.

Кременчуг - хороший город, спокойный. В нём нет суеты, присущей городам-гигантам. Он не маленький, но и не огромный. Такой, как нужно. Создаётся впечатление, что Кременчуг выстроен вокруг одной очень длинной улицы, которая начинается от нефтеперерабатывающего завода и тянется аж до самого Днепра, пересекает его по мосту и уходит в "потустороннюю" часть города, которая называется Крюков. Замечательная особенность - в Кременчуге не бывает пробок, хотя автомобилей там с избытком. Реально, ни разу не помню, чтобы приходилось застревать на светофорах и перекрёстках. Даже в центре города. Магия.

Тепловоз утащил мой вагон далеко от двухэтажного вытянутого здания бежевого цвета с зелёной крышей. Это был вокзал, над главным входом которого парила надпись "Кременчук", собранная из синих букв с белой окантовкой. По-украински название города пишется с буквой "к" на конце.

На перроне меня встречал дядя Игорь, одетый в клетчатую рубашку без рукавов и серые брюки. Я удивился, увидав его из окна вагона.

– Это отец вам сообщил?

– Ну а кто же ещё? Он не такой скрытный.

Мы обнялись и пошли по ступеням вниз к привокзальной площади, где нас ждал припаркованный синий кроссовер Митсубиси. Настроение у дяди Игоря было хорошее, в глазах не наблюдалось скрытой обеспокоенности, из чего я сделал вывод, что отец не рассказал ему о смерти Иры. И это к лучшему.

– Ты надолго к нам?

– Не знаю. Пока не надоем.

– Единственный внук и племянник не может надоесть.
– он с улыбкой, по-свойски, демонстративно бросил мне боковой удар в область печени, который, как и полагалось, я блокировал правым локтем. Наша давняя традиция. Бокс из дяди Игоря никогда не выветрится.
– В селе будешь жить или у меня?

– Лучше в селе. Я четыре года из города не вылезал.

Мы покинули центральную часть города, где находится железнодорожный вокзал, поднялись в нагорную часть, проехали мимо киевской трассы и двинулись по направлению к мосту, за которым в центре дорожного кольца размещён танк - памятник героям Великой отечественной войны. В единственном попавшемся на пути круглосуточном магазине (7 утра, всё-таки) дядя Игорь взял мясо, конфеты, торт - и мы направились в пригород, в село Красноармеевка. Получилось не совсем удобно: я хотел сам купить продуктов, но у меня были только рубли - в поезде за всю дорогу в вагоне не появился ни один "меняла". А обменные пункты в столь раннее время оказались закрыты. Дядя Игорь насупил брови: "Угомонись. Я что, племянника накормить не способен?" Пришлось угомониться.

– У вас найдётся для меня работа?

– Найдём, не беспокойся. Загружу так, что мало не покажется. А то ваше поколение привыкло сутками за компьютерами сидеть. Одни сутулые хлюпики кругом.

Я улыбнулся. Знаю, это он не обо мне.

– Владик!

Лицо бабы Лены расплылось в улыбке. Она не спала в это время, в селе всегда встают рано. Нужно кормить живность - цыплят, утят, кроликов. А там ещё огород... Мы обнялись.

– Ты знал и не сказал мне?
– обратилась она к дяде Игорю.
– По сраке тебе надо дать.

– Не сейчас, мать. У меня дела. Вот тебе внук, принимай. А я завтра заеду.

– Не забудь напомнить своему водителю, чтобы саженцы мне в субботу привёз.

– Спасибо вам.
– поблагодарил я дядю Игоря.

Он подмигнул нам обоим и сел за руль...

С бабой Леной мы проговорили больше часа. Я рассказал, как дела у отца, у матери, у меня (конечно же, про Иру не сказал ни слова). Показал фотографии на телефоне. Баба Лена поведала о своих заботах и о том, что нового у наших местных родственников. Поели. Выпили чаю с тортом. И только после этого я сходил в душ и начал разбирать свои вещи. Дом у бабы Лены одноэтажный, из белого кирпича, с треугольной шиферной крышей, тремя комнатами, кухней и санузлом. Раньше, когда мы приезжали сюда всей семьей, мне всегда выделяли маленькую комнату. Но сейчас баба Лена поселила меня в зале.

В поездах я всегда сплю плохо. Что уж говорить про этот раз. Энергетики и волнение сделали своё дело - глаз я почти не сомкнул. Да, в ночь перед отъездом никто не пришёл. Никаких мельканий и треска в ушах. Однако, радоваться было рано. Каждый громкий стук колёс, каждое близкое шуршания шагов или яркая вспышка фонаря за окном заставляли прислушиваться и взглядом рыскать по вагону. Дорога сильно меня вымотала. Поэтому, переодевшись и достав из сумки всё необходимое, я лёг вздремнуть до обеда.

– Привет, Дракончик.

Слышу за спиной знакомый женский голос, когда развешиваю свои мокрые вещи во дворе на верёвках. Я проснулся час назад, подмёл двор, накормил котов и успел уже кое-что простирнуть. Оборачиваюсь. Передо мной стоит девушка с волнистыми светлыми волосами, зелёными глазами, по краям радужки меняющими оттенок в сторону жёлтого, и приятной улыбкой. Одета в белую блузку с рукавами, чёрную юбку и чёрные туфли на невысоком каблуке с открытым носом. На шее небольшой серебряный крестик. В правой руке сумка.

– Привет, Татьяна.
– улыбаюсь ей в ответ. Это дочка бабушкиной соседки, их дом находится по правую руку, сразу за забором.
– Не слышал, как ты зашла.

– Ворота у вас больше не скрипят, так что не удивительно.

– Тут ты права.
– четыре года назад они действительно скрипели.

– Во сколько приехал?

– Считай, в семь утра. Вот, уже хозяйничаю.

– Вижу. Умничка. Надолго к нам?

– Не знаю. Может и навсегда.

Татьяна аккуратно убирает за ухо прядь волос. Подходит ближе, словно бы разведывая, кто сейчас стоит перед ней: старый знакомый или совсем чужой человек. Чувствую аромат её духов. Лёгкий цветочный запах. Рассматривает медальон в виде дракона на моей груди.

– Это хорошо.
– отвечает всё с той же приятной улыбкой.
– Мне теперь не так скучно будет.

Внешне Татьяна не сильно изменилась. Примерно такой я её и помню. Выглядит не старше восемнадцати, худощавая, но не угловатая. С красивыми тонкими запястьями. Всё та же заразительная улыбка, живое лицо, чуть вздёрнутые брови. Лишь в глазах появилась взрослость. Главная и самая заметная перемена - сильно выросшая грудь. Третий размер, не меньше. Четыре года назад всё было намного скромнее. Это даже удивительно. А при Татьяниной комплекции она кажется ещё больше. И постоянно захватывает моё внимание... Блин, я же стою и бесцеремонно пялюсь на сиськи.

– Ты откуда такая нарядная?
– врядли вопрос замаскирует мою бестактность. Но Татьяна, наверное, уже привыкла, что теперь все смотрят ей не в глаза, а ниже глаз.

– С парада Победы. Мы всей университетской группой там были. Если бы знала, что ты приехал, то привезла бы тебе пару надувных шариков и значок.

– Это большая потеря, конечно. Но и без них я рад, что ты зашла.

– Я часто к твоей бабушке захожу. Помогаю ей, чем могу. Одной ведь тяжело на хозяйстве. А тут иду мимо ваших ворот и вижу с улицы твою седую голову. Какие планы на день?