Аляска

Я еще раз внимательно оглядела корпус крана. Мне почему-то казалось, что в его верхней части есть одно или несколько маленьких окошек. Но ничего такого там не было.

– Хачик, - тихонько позвала я. Он в это время отошел к кабине и присел возле гусеницы: искал ключ.
– А свет в этой машине включается?

– Не, - пропыхтел он в ответ, выгребая руками землю из-под траков.
– Ну, то есть включается, когда кран работает. Но завтра-то он стоять будет!

– Так мы что, в полной темноте с Отари окажемся?

– Видишь на стенах вентиляционные решетки?
– задрал голову Хачик.

– Через них немного света внутрь попадает. Не волнуйся, увидите друг друга! А до утра в темноте посидишь, ладно?
– Он вдруг радостно вскрикнул: - Нашел!
– И встал, показывая мне измазанный землей ключ.

– Ура-а!!
– шепотом закричала я и заскакала на месте. Хачик вскочил на гусеничную ленту крана, пробежал по тракам к двери в машинное отделение. В одно мгновение открыл замок и распахнул дверь, она противно завизжала. Хачик протянул мне руку:

– Залезай! На катки ногами опирайся!

Я не знала, что он называет катками, только встала сначала на какие-то металлические колеса, а потом уже с его помощью влезла на траки. Передо мной зиял черный проем двери. Внутри машинного отделения было ни зги не видно, сильно пахло соляркой.

– Добро пожаловать!
– широким жестом пригласил меня Хачик в душную кромешную тьму. Я вытянула вперед руки и крадущимся шагом двинулась вглубь помещения. Хачик шагнул за мной, чиркнул спичкой, пробормотал:

– Теперь можно зажечь, бабка из КПП не увидит...

Вспышка огня выхватила из темноты металлические коробы, неуклюжие нагромождения неизвестных мне тяжелых механизмов, рычаги и тумблеры управления на панели справа... Спичка погасла, меня снова окружила темнота.

– Иди налево, - сказал Хачик.
– Здесь над полом какая-то штуковина металлическим кожухом прикрыта, очень удобная лежанка получается.

Я последовала его совету, сделала два шага и уперлась коленями во что-то твердое. Снова вспыхнула спичка. Я увидела, что стою перед широкой и низкой стальной коробкой с покатыми краями. Длиной она была в человеческий рост. На ней лежали форменные бушлаты заключенных. В том, как они были аккуратно расстелены, я узнала руку Отари.

– Как здорово!
– повернулась я к Хачику с сияющим лицом.

– Нравится?
– обрадовался он.
– Видишь, сколько людей вам свои бушлаты отдали! Отари говорил, что народ ждет вашего свидания, как праздника! Зэки для вас все сделают! Вы здесь как у Бога за пазухой будете!
– Он поспешно отшвырнул горящую спичку: она жгла ему пальцы.
– В общем, устраивайся, Оля. А я пошел.

– Что, уже?
– встрепенулась я. Мне вдруг стало страшно оставаться одной. В ночи, в темной глубине корпуса огромного крана, посреди пустой стройзоны, за колючей проволокой...

– Нужно хоть немного поспать до работы.
– Голос Хачика звучал виновато.
– И ты отдохни. Зэков в половине восьмого привезут. Пока перекличка, то да се - часам к восьми Отари придет.
– Он отыскал в темноте мою руку, ткнул в нее спичечный коробок.
– На, возьми спички. И вот еще замок и ключ, отдай потом Отари.
– Он стал на ощупь пробираться к выходу.

– Я провожу!

Мы спрыгнули на широкие гусеничные траки. Хачик повернулся ко мне, строго посмотрел и стал давать последние наставления:

– Вечером, как стемнеет, тихонько выбирайся. На КПП делай все так же, как вчера. Ползи себе через турникет, ни о чем не думай, бабка тебя не увидит. А если даже и заметит - беги, она не догонит! А я буду ждать тебя на выходе. Как обещал, засветло приду!

Я с нежной благодарностью обняла его:

– Спасибо тебе за все, Хачик! Ты настоящий друг!

Он ответил робким объятием, смущенно отстранился:

– Да ладно...
– И вдруг задорно улыбнулся: - А здорово, что мы это сделали, а? Все ждали, все хотели, все старались! Отари, зэки в его отряде, ты, я - все! И получилось! Жди его, Оля!

Он спрыгнул с гусеницы и пошел в сторону светящегося во мраке окна КПП.

Я еще долго сидела на пороге машинного отделения и смотрела на звезды. Прохладный ветерок овевал лицо, приносил ароматы луговых цветов... Мне удалось сделать почти невозможное - добраться до этого странного места. Здесь все смешалось самым удивительным образом: неволя, разлука, запах солярки - дерзкий порыв, встреча, дыхание дикого луга. Сюда совсем скоро придет мой любимый. Я дома...

***

Меня разбудил скрип дверных петель, яркая полоса солнечного света прорезала сумрак машинного отделения. Я услышала отдаленные голоса людей, шорканье шагов, стук кувалды, визг циркулярной пилы. И тут же раздался тихий голос Отари:

– Оля! Ты здесь?..

Я резко села на своей импровизированной постели из бушлатов. Надо же, уснула! А ведь не собиралась!

– Отари!!
– закричала я, бросилась к двери, наткнулась на какую-то железную преграду, она загудела.

– Тихо, родная, тихо!
– Отари шагнул ко мне, жадно обхватил, стал целовать. Я обмякла в его руках, выдохнула жарко:

– Милый! Наконец-то!..
– И заплакала.

Он взял в ладони мое лицо, зашептал:

– Что ты, что ты, любимая?.. Все хорошо! Мы вместе! Как ты здесь?..

Как?! Моя душа пела, моя душа плакала, сердце трепетало в горячем мареве любви.

– Видишь, теперь и у меня слезы...
– всхлипнула я, утыкаясь мокрым лицом в грудь Отари.
– Так долго к тебе шла!..

– Подожди...
– Он отстранился, закрыл дверь на задвижку и снова заключил меня в объятия: - Все расскажешь мне, Оля! Все! Люблю тебя! Скучал, ждал!! Пойдем!

Он увлек меня к ложу, которое так любовно вчера для нас готовил. На бушлаты падал слабый рассеянный свет из вентиляционной решетки.

– Тебе удобно здесь?
– ласково спросил он, склоняясь надо мной.

– Да...

И была любовь. Воды Славянского залива вышли из берегов. Лазурные волны вздыбились, накрыли поселок, луг, бетонный забор стройзоны и унесли нас в бескрайние просторы океана Нежности и Огня. Там мы дышали небом, пили солнечный свет, резвились в глубинах прозрачных вод. Наши губы сливались, мы растворялись друг в друге, теряли себя... Волны спадали, мы снова оказывались в сумраке нашего убежища, и тогда не отводили друг от друга глаз. 'Оля!..' 'Отари!..' Ласкающий взгляд, немое движение горячих губ: 'Люблю!..', трепетное касание рук... И снова нас уносило лазурное цунами.