Аляска
Шрифт:
Отари поднялся со стула и четко сказал мне по-грузински:
– Мойцадэ КПП стан! (Подожди у КПП!)
Я ответила ему сияющим взглядом:
– Каргад! (Хорошо!)
***
Покинув колонию, я отошла от здания контрольно-пропускной службы к перелеску. Меня охватило волнение. Кого мне ждать и что скажет посланец Отари? Когда появится? Я подумала, что ожидание может оказаться долгим. Тогда нечего торчать перед окнами КПП. Девушка, разгуливающая возле зоны, это ненормально. Доложат дежурному офицеру, тот меня узнает и опять майора Костенко вызовет. Объясняйся тогда!
Я засунула пустой рюкзак в баул и вскинула его на плечо. Как легко мне теперь
– мелькнула мысль.
– All you need is love...'
Я деловито зашагала в сторону бетонки, что тянулась от ворот колонии и огибала перелесок. А когда вышла на нее, убедилась: из окон здания меня никто видеть не может. Но и здесь я чувствовала себя неуютно. Видела, что на меня пялится солдат с ближайшей караульной вышки. Возможно, служивый не мог отвести глаз от девичьей фигурки в стильном комбинезоне. А может, его тревожило мое длительное присутствие возле охраняемого объекта... Интересно, думала я, на караульных вышках есть телефоны? Если да, позвонит на КПП - и конец моим планам!
К счастью, посланец Отари появился довольно быстро. Хлопнула дверь в здание, и я увидела возле нее невысокую фигуру военного. Издалека я не могла разглядеть его лица. Он осмотрелся, нашел меня взглядом и несколько раз махнул в сторону перелеска: иди, мол, туда. Я охотно скрылась от глаз караульного под кронами деревьев и стала ждать. Через несколько минут сбоку раздался гортанный голос с южным акцентом:
– Оля, я здесь!
Я обернулась. Ко мне подходил низенький и неказистый молодой кавказец в военной форме. Судя по погонам, он был из прапорщиков. Китель на его субтильной фигуре сидел мешковато. Фуражка - наверное, размера на два больше, чем нужно, - сползала на лоб.
Он имел явно армянскую внешность. Смуглое лицо, толстые губы, нос сливой, правда, небольшой, и густые черные брови. У него были добрые карие глаза - круглые, выпуклые и блестящие. Он открыто и слегка смущенно улыбался.
– Я Хачик. Отари попросил помочь, так что...
– Он развел руками, как бы говоря: вот, пришел, располагай мною!
Я почему-то сразу прониклась к нему доверием. И вспомнила, как однажды Отари в сердцах рассуждал:
– Нас, кавказцев, в Москве хачиками называют. Оскорбить хотят! А 'хач' с армянского на русский - это крест, армяне же христианской веры... У меня друг был в тюрьме, армянин. Так он говорил: Хачик - это ласковое Хачатур, 'рожденный крестом'. Красивое имя, да? Так что хорошее это слово - хачик! Крестик, значит...
– Ах, да, совсем забыл!
– спохватился мой новый знакомый, захлопал руками по карманам кителя и протянул мне смятый листок бумаги.
– На, прочти сначала!
– На листке торопливым почерком Отари было написано: 'Оля, верь Хачику, это мой друг. Он поможет'.
– Друг?
– спросила я, возвращая записку.
– Странно. Он сидит, ты его охраняешь. Как же вы с Отари дружите?
– А, ты об этом!
– Хачик указал на свои погоны.
– Какая охрана! Я по хозяйственной части. А в чужом краю кавказцы друг другу всегда помогают. Заодно держатся!
– Он говорил с напором, при этом комично двигал сливообразным носом и рассекал перед собой воздух раскрытой ладонью.
– Я армянин, он грузин. Я прапорщик, он - зэк. Я на складе работаю, он - в строительной зоне. Ну и что? Нет между нами разницы! Мы друзья! Я Отари очень уважаю. Если он попросил помочь - сделаю!
Его темпераментная речь произвела на меня сильное
впечатление. Но тут козырек фуражки съехал Хачику на глаза. Я чуть не прыснула. Он быстро сдвинул головной убор на затылок и проворчал:– Второй месяц не могут фуражку по размеру выдать!
'Бог мой, что он может сделать?
– с сомнением подумала я.
– Такой маленький и смешной, к тому же всего лишь прапорщик...' Я доверяла другу Отари, но он не походил на человека, который способен совершать сильные поступки.
– Спасибо тебе, Хачик, - со вздохом сказала я.
– Но ведь ты знаешь, нам с Отари нужно встретиться, а как это...
– Знаю, - решительно прервал он меня.
– Завтра утром встретитесь! А сегодня готовиться надо. Ночью выходим. Сейчас пойдем ко мне домой, отдохнешь, поешь. Потом - в поселок, веревки добывать... Давай сумку! Я понесу!
Он взял у меня баул и потянул за руку в глубь перелеска. Я с ошарашенным видом последовала за ним. Что он такое сказал?.. Ночью? Выходим? Куда?! К чему нам нужно готовиться? И какие, черт возьми, веревки из поселка?!
Я ничего не понимала. Но оценила: уверенности Хачику было не занимать. Похоже, он хорошо знал, что собирается делать.
Друг Отари вывел меня из перелеска на знакомую луговую тропинку: мы с Потапычем шли по ней утром. Теперь я могла уверенно сориентироваться. Так, прямо по ходу, в двух километрах, - поселок. За спиной - колония. Еще дальше за ней - та стройплощадка, к которой ведет бетонка. Я почувствовала себя увереннее и потребовала:
– Хачик, рассказывай, что вы с Отари задумали! Но прежде скажи: куда ты меня ведешь?
Он шел впереди и ответил, не оборачиваясь:
– В военный городок. В нем все сотрудники колонии живут. Там у меня служебная квартира.
– А далеко этот городок?
– Нет. Рядом с поселком.
– Он вдруг остановился и строго сдвинул густые черные брови: - Слушай, сейчас сама все увидишь! Потерпи немного!
– А куда мы ночью собираемся идти?
– не отставала я.
– В стройзону. Ты на дороге стояла, меня ждала. Вот по ней и пойдем.
Я поняла, о какой стройзоне он говорит. И сразу торопливо спросила:
– А зачем?
Он возмущенно сверкнул на меня глазами:
– Оля! Ты кушать хочешь? Душ принять хочешь? У нас котельная как часы работает, горячая вода всегда есть! Пойдем, а? Дома все за обедом тебе расскажу!
И снова зашагал впереди меня по тропинке. Я тихо засмеялась. Он был дельный малый, этот маленький невзрачный прапорщик! И забавный!
***
Хачик жил в длинной панельной трехэтажке. Из окон его квартиры был виден лес, за ним, вдалеке, можно было различить островерхие крыши караульных вышек ИТК. Обстановка в единственной комнате его жилища была спартанской. Узкая кушетка, старая этажерка, тумбочка, громоздкий платяной шкаф... Зато в доме царили чистота и порядок. А его хозяин был по-кавказски гостеприимен и предупредителен.
– Сейчас на стол накрою, обедать будем!
– сразу заявил он, как только мы переступили порог его жилища.
– Ванная там! Вот полотенце свежее! А спать на моей кушетке будешь.
– Он бегал по комнате, открывал дверцы шкафа, сунул мне в руки полотенце, кинул на кушетку комплект чистого постельного белья.
– Я себе на кухне постелю, на полу. Правда, спать нам сегодня не придется... Ладно, устраивайся!
И поспешил в кухню.
Я с наслаждением встала под горячий душ. А когда вышла на кухню, Хачик уже ставил на стол тарелку с дымящейся наваристой ухой. На сковороде жарились плоские тушки камбалы.