Алый осколок

— Там… как будто… шрам?

— Когда я гонялась по всему Таолу за убийцей своего отца, — с толикой злости проговорила Джейл, не торопясь убирать его руку, — я наделала много глупостей. Много раз… поступала, скажем, неосторожно. И один сукин сын воспользовался этим. — Теолрину показалось, что Джейл слегка передернуло на этих словах, а уголки ее глаз заблестели. — Я сопротивлялась до последнего, и тогда он порезал меня ножом, пригрозив, что если я не успокоюсь, то он точно так же исполосует все мое тело… — Джейл замолчала, закусив нижнюю губу. Теолрин придвинулся еще ближе к ней. Он подумал было сказать что-то утешительное, но затем решил, что сейчас для этого не лучший момент. — Уже потом, после всего… этого… я поклялась себе, что впредь никогда не допущу ничего подобного. Что стану сильнее. И что буду воспринимать случившееся лишь как урок… Жестокий, но все-таки урок. И шрам я превратила в символ того, что вместо сожалений о прошлом я делаю выводы и двигаюсь дальше… Пусть и порой не знаю, куда именно.

— Значит, — тихо произнес Теолрин, — будем двигаться дальше. Вместе.

Его лицо как-то само собой оказалось рядом с ее лицом, а губы — рядом с ее губами. Они впились друг в друга, вожделенно и ненасытно. Руки Теолрина пришли в движение, как и руки Джейл. Они принялись срывать друг со друга одежду, одновременно перемещаясь на кровати в горизонтальное положение.

— Я уж начала думать, — произнесла Джейл, взгромоздившись на Теолрина сверху и расстегивая пуговицы на спине своего платья, — что такой чудила, как ты, вообще не понимает намеков.

«Намеков? — удивленно подумал Теолрин. — А они были?»

Впрочем, как только Джейл потянулась к ремню на его поясе, эти мысли почти сразу же отступили на второй план.

И что-то подсказывало Теолрину, что ближайшее время он к ним не вернется.

* * *

Он не знал, каким чудом ему удалось настроить свой организм проснуться до рассвета — однако он проснулся.

Голова раскалывалась, а во рту пересохло так сильно, словно он вообще ничего не пил несколько дней. Вдобавок ко всему, теперь он ощущал боль в шее, оставшуюся после хватки инквизитора, а так же боль в спине, ребрах и изрезанных осколками ладонях. Однако несмотря на все это и еще и дичайшее, всепоглощающее желание закрыть глаза обратно и, прижавшись к обнаженному телу Джейл, продолжить спать, Теолрин заставил себя приподняться. Пружины кровати скрипнули, и он замер. Затем прислушался — сначала к храпу Клэйва, потом к мерному дыханию Джейл, что сейчас, частично накрытая одеялом, казалась такой женственной и даже… беззащитной. В другой раз он даже бы поразглядывал ее с преогромным удовольствием… но не сейчас.

Очень надеясь, что его сейчас не вырвет, Теолрин переместился с кровати на пол и принялся шарить руками в разбросанных рядом с их лежбищем вещах. Руки его непослушно тряслись, словно их пытался контролировать кто-то другой. Сердце звучно прыгало в груди, а где-то в спине засел страх. Страх того, что кто-то проснется и раскроет его.

Однако и Джейл, и Клэйв продолжали как ни в чем не бывало спать, так что Теолрин продолжал поиски, параллельно натягивая на себя штаны и рубашку. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он наткнулся на скомканное платье Джейл. А потом — на обернутый парой тряпок предмет, что был аккуратно, но крепко прицеплен к одной из юбок платья. Достав предмет на свет, Теолрин выдохнул с облегчением.

— Прости, Джейл, — прошептал он почти что беззвучно. — К сожалению или к счастью, я никогда не стремился стать воплощением добродетелей…

Спрятав алый осколок в карман штанов, он направился к входной двери. Постоянно опасливо оглядываясь, обулся. Поправил рубашку и плащ. Взял в левую руку прислоненный к дверному косяку гвардейский меч. Постоял на пороге, бросив на спящую Джейл прощальный взгляд… Взгляд, полный сожаления.

И ушел.

Глава 37

Чего Теолрин не ожидал, выйдя на улицу в предрассветный час — так это того, что вокруг будет бушевать хаос.

Казалось, будто бы весь город резко сошел с ума — и это за то непродолжительное время, что они втроем распивали бормотуху. Горожане наводнили улицы, громко переговариваясь, словно сейчас был разгар дня. Мелькали огни ламп и факелов, метались людские тени по стенам домов. Где-то вдали — кажется, ближе к центральным кварталам — полыхали зарева пожаров. Кто-то кричал, что собирается присоединиться к штурму королевского замка; другие звали громить особняки богатеев; еще кто-то горланил пьяным голосом похабные песни. Теолрин пробовал прислушаться к горожанам, чтобы восстановить последовательность упущенных событий, но толком ничего не понял — кроме того, что горожане решили побуянить. Что вообще происходит? Такое чувство, будто бы он, развлекаясь с Джейл, пропустил нечто смертельно-важное.

Первый труп он обнаружил, когда свернул на одну из широких улиц. Это было тело городского стражника… точнее, то, что осталось от тела городского стражника. Доспехи стража порядка были сплошь измяты и залиты кровью, правая рука наполовину отсутствовала, а лицо стражника превратили в кровавое мессиво. На мгновение Теолрин исполнился жалостью к этому человеку, но потом вспомнил, что ему и самому приходилось лишать жизней таких, как этот стражник.

«К демонам сожаления, — попробовал убедить он себя, стиснув рукоять меча. — Все мы сражаемся на определенной стороне и принимаем риски».

С трудом сориентировавшись в лабиринте улиц, Теолрин направился в сторону западной части города. Временами его ушей доносились фразы, звучащие подозрительно похоже на то, что вещал на площади проповедник. Что-то про новый мир, про необходимость нанести удар по ослабленному врагу… Теолрин подозревал, что во всем этом как-то замешан Факел… правда, пока не понимал, как именно.

Время от времени останавливаясь, чтобы немного привести измученный организм в порядок, Теолрин углублялся на запад. На одной из площадей, мимо которой ему пришлось проходить, он обнаружил следы бойни в виде пары десятков трупов. Он обошел их стороной, но все равно приметил, что среди погибших виднелись как обычные горожане, так и стражники; кажется, на одном из убитых он даже обнаружил оранжевый плащ инквизитора. Уверенность, с которой он выходил из квартиры матери, таяла как на глазах. Может, еще не поздно вернуться и, как ни в чем не бывало, лечь спать под бок к Джейл? Может, ну к демонам эти приключения на свою задницу? Может, Факела и вовсе уже давно схватили и пленили, заодно выпытав у того всю информацию о назначенной в роще встречи? Такой вариант развития событий казался Теолрину все более вероятным. Дважды он останавливался в нерешительности, думая развернуться и побежать назад — но оба раза пересиливал себя и продолжал двигаться вперед. Поздно сомневаться и отступать.

К роще он вышел, ориентируясь на Твердыню Ковена Летающих — громадное сооружение, которое было видно даже ночью. Оно представляло из себя просторную крепость, посреди которой вверх, до самого купола, простиралась башня-столп. Скорее всего, городские зодчие, выстраивая город после Инхаритамны, решили совместить приятное с полезным, выстроив башню, что заодно — вместе с еще одним столпом на востоке — удерживала городской купол. Сейчас, правда, Твердыня Ковена была скрыта темнотой — разве что отдельные огоньки мерцали где-то вдали. Зайдя под покров рощи, Теолрин неуверенно двинулся вперед, по какой-то едва различимой тропке. Здесь было куда тише, чем в кварталах, мимо которых ему довелось прогуляться, но все же даже до сюда долетали отголоски творящегося в городе хаоса. Теолрин шел, озираясь по сторонам и сжимая правой рукой гвардейский меч; его левая рука легла поверх кармана штанов — кармана, в котором покоилось то, ради чего он решил сойти с проторенной жизнью дорожки.

Алый осколок.

Овеянный тайной предмет, ради которого и инквизиция, и еретики-нововестники готовы на многое.

Теолрин надеялся, что хотя бы сейчас ему приоткроют завесу над этой тайной… Если, конечно, не оправдаются его худшие опасения, и вместо Факела его не встретят…

Его мысли оборвались, когда тень мелькнула откуда-то сбоку, а слух резанул какой-то странный, чуждый роще звук. Теолрин не успел скосить взгляд, как мощный удар по запястью отправил его меч в полет. В следующее мгновение кто-то выбил его из равновесия, подцепив ему ногу, и Теолрин хорошенько приложился челюстью о землю. Еще секундой спустя кто-то заломил ему руки за спину. Теолрин не успел проклясть себя за то, что решился прийти сюда, как где-то поблизости прозвучал знакомый голос:

— Все в порядке, это он. Отпусти его.

Хватка ослабла. Теолрин развел руки в стороны, уперся ладонями в землю и, приподнявшись, сощурил взгляд. Впереди по тропе виднелись людские силуэты. Много. Не меньше дюжины — а то и больше; впрочем, никто из них не имел при себе ни факела, ни фонаря, так что Теолрину было сложно сказать наверняка. Впереди них стоял человек, чье лицо закрывала маска, подозрительно похожая на те, что носили Летающие. Теолрин даже засомневался, не сыграла ли судьба злую шутку с его слухом, когда мужчина шагнул вперед и, склонившись, протянул ему руку.