Анатомия зла

– Что все это значит? – Клара озадаченно смотрела ей вслед. – Вроде бы у нее всё на месте.

– Всё да не всё. Помнишь Хелен?

– Тридцатилетнюю мулатку-донора с панели? Еще бы мне ее не помнить! Не понимая, кто ты и что ее ждет, она смотрела на тебя так, будто готова была отдаться в любой момент.

– Ну почему же будто. Эта глупая мулатка таки влюбилась в меня по уши.

– Что тебе ничуть не помешало позаимствовать у нее сердце и легкие для престарелой реципиентки Е.А.

– Что поделаешь. Бизнес есть бизнес. И все же я проявил своего рода гуманность.

...Ч...что т...ты хочешь этим сказать?

О, Клара уже знала ответ.

– Ты правильно догадалась. Я пересадил в эту глупую бошку мозг Хелен. Ведь, по всем показателям, включая состав крови, ближе всего к человеческому организм свиньи. Как видишь, у меня не возникло никаких проблем. Красотка приняла мой подарок так же легко, как шимпанзе - руки. А я получил необходимое и, заметь, уникальнейшее подтверждение, что подобные пересадки вполне возможны и между людьми. Были бы желающие.

– И что же теперь представляет из себя твоя Красотка?

– Я и сам думаю над этим. Ситуация не стандартная. Очень хотелось бы проследить, чего способно добиться обыкновенное парнокопытное с нашими интеллектуальными мозгами. Что она меня понимает, сомнений нет. Ты сама в этом только что убедилась. Но мне интересно узнать, где пределы ее новой восприимчивости и сообразительности, каковы ее способности к обучению. Я имею ввиду не дрессировку, а именно обучение. Хорошо бы приставить к ней учителя-психолога. Пусть порабо...

Не договорив, Гроссе умолк, устремив напряженный, как показалось Кларе, взгляд поверх ее плеча. Сначала она почувствовала, что от чьей-то тяжелой поступи пол начал вздрагивать у нее под ногами, как при землетрясении. А затем услышала характерный цокот копыт и хриплое дыхание у себя за спиной. Клара обернулась, открыла от изумления рот, да так и забыла его закрыть.

По посыпанной галькой аллее к ним приближался не больше, не меньше... живой кентавр. На лоснящейся серой в яблоках спине вместо лошадиной головы мерно покачивался обнаженный торс мужчины – от пояса и выше. Лицо этого жуткого гибрида наполовину скрывала густая огненно-рыжая борода. Сквозь всклокоченные, буйно вьющиеся волосы недобро сверкали зеленые глаза.

Существо подошло к ним почти вплотную и, не обращая внимания на Гроссе, долго, с вожделением изучало Клару. Потом протянуло руку и бесцеремонно скользнуло шершавой грубой ладонью вдоль ее спины. Клара стояла не живая, не мертвая, боясь пошевелиться, боясь даже дышать.

Наконец, обретя способность двигаться, она шарахнулась в сторону, отбежав на несколько шагов. Кентавр, развернувшись на месте и чудом не раздробив копытом Гроссе ногу, пригарцовывая, последовал за ней. Он уже вскинул мощные руки в попытке схватить перепуганную женщину, но тут воздух рассек удар бича и резкий окрик:

– Кент! Не дури! – На аллее появился надсмотрщик в форменной одежде.

Только сейчас Клара заметила Красотку. Свинья сидела на газоне, кокетливо откинув заднюю ногу, и наблюдала за происходящим. На ее морде было написано ехидное злорадство.

– Хозяин сам послал за мной, – хриплым голосом огрызнулся кентавр. – Значит, эту самочку он припас для меня. Я правильно вас понял, Хозяин?

– Нет, дружок, неправильно. Это моя самочка, – в тон ему отозвался Гроссе. – Я собирался представить тебя, как мифическое существо высокого ранга. А ты повел себя как низкая скотина.

– Пошел прочь! – прикрикнул на кентавра надсмотрщик. – Иначе до конца своих дней проторчишь в темном стойле, как обыкновенный мерин! – Он снова угрощающе щелкнул бичом.

Угроза подействовала сильнее удара. Издав дикий гортанный вопль, кентавр пустился вскачь, и вскоре исчез из виду.

– Прошу прощения, сэр, не доглядел, – виновато обратился к Гроссе надсмотрщик.

– Да уж, пожалуйста, проследи, чтобы этого впредь не повторилось... Вот уж поистине рыжий мерин! Совсем потерял контроль над собой.

Красотка успела подобраться поближе и, прислушиваясь к разговору, вертела головой, переводя полный любопытства взгляд с одного на другого.

– До сих пор, сэр, у нас с ним не было проблем. – Надсмотрщик недружелюбно покосился на Клару.

Когда он удалился, Гроссе насмешливо заметил:

– А ты Кенту явно приглянулась.

– Как ты можешь! – возмутилась Клара. – А если бы он...

– Исключено. Во-первых, за всеми питомцами Вивария зорко следят мои люди, вооруженные хлыстами, дубинками, огнестрельным оружием. А во-вторых, они все тут абсолютно безобидные – тупые и ленивые. Об этом заботятся санитары. У них отключена подкорка. Кстати, тебе не стоило так пугаться. Он же твой старый знакомый. Неужели не узнала?

– Кого ты имеешь ввиду?

– Вспоминай: полтора года назад... Большой Билл...

– Большой Билл?!. Тот, чьи ноги понадобились реципиенту J.S.?

– Умница. Он самый. Теперь это мой Шедевр номер три. Еще одна грандиозная победа. Ужасно жаль, что его нельзя прямо сейчас показать ученому миру. Он один мог бы принести мне славу и бессмертие... Так и вижу рекламы на уличных щитах, на обложках журналов, в теленовостях – моя самодовольная физиономия на фоне гордо застывшего кентавра. И подпись: ПЕРЕВОРОТ В МИРОВОЙ НАУКЕ.

– А вслед за этим мощный резонанс по всему цивилизованному миру, – подключилась Клара. – Массовые демонстрации протеста, негодование общественности с требованиями предать суду ученого-злодея, поправшего законы морали и человечности.

– В этом-то и вся загвоздка.

– Все, Эрих, с меня хватит. Не могу больше. Дай мне уйти отсюда.

– Только после того, как ты увидишь еще один, последний экспонат. Мой подарок-сюрприз тебе лично.

Клара раздраженно взглянула на него. Что еще он ей приготовил? Она чувствовала себя так, будто оказалась в преисподне или в кошмарном сне, от которого невозможно проснуться.

– У него не кончился еще инкубационный период. Так что мой Анубис не в вольере пока, а в боксе. Но это и неважно, – деловито объяснял Гроссе, шествуя впереди Клары по узкой, посыпанной морским песком дорожке.

Красотка, держа хвост штопором, трусила за ними следом.

– Кто-кто? – не поняла Клара. – Очередной египетский бог?

– Сын бога Ра и Осириса, правитель царства мертвых. – В глазах Гроссе горел маниакальный огонь. – На фресках гробниц он изображался в виде черного шакала или – человека с головой черного шакала. В Доме Золота, где бальзамировали высокопоставленных покойников, роль Анубиса исполнял жрец в маске шакала. А теперь взгляни на мой вариант.