Ангел сердца

– И тебе так просто поверили?

– Он мой брат и думает, что хорошо меня знает и умеет воздействовать. Если бы я попался к кому-нибудь другому, меня бы убили. Но его решение имеет кое-какую силу, поэтому… – я заметила, что Дима повел плечами. То, что мы оба до сих пор живы в некоторой степени и для него загадка.

– И что же? Ты успел узнать что-то ещё?

– Я пытался, но мне так сразу никто бы не открыл тайну дальнейших действий. Я знаю только, что они собираются искать убежища. Они думают, что люди всё ещё здесь. Поэтому хотим мы или нет, нам придется вступить в борьбу.

Я почувствовала, как по коже побежали мурашки.

– Они доверили это дело мне. Разузнать.

Я тут же невольно отодвигаюсь от него, убеждаясь в правильности своих суждений: он будет шпионить! И даже не скрывает этого. Неужели он думает, что я буду с ним заодно?!

– Надь, ты же не думаешь, что я и правда собираюсь это сделать?

– А что ты собираешься сделать? – едва не по слогам произнесла я, чувствуя вновь нарастающее раздражение внутри себя.

– Нам нужно найти людей и рассказать об этом. Их всё равно найдут. У них мощнейшие приборы – я не знаю их названия, – повторюсь, во многое меня не посвящали. Но они говорили, что перейдут к новому этапу через пять дней. Не знаю, почему именно столько. Возможно, им обещали какое-то подкрепление.

Я схватилась за голову. Мне хотелось кричать: «Хватит! Остановите этот фильм!» Но это был вовсе не фильм. Жизнь нельзя остановить так же просто – одним нажатием кнопки – если какой-то её эпизод тебе не по вкусу.

– Я попросил, чтобы тебя освободили, и дали нам время пообщаться. Я обещал убедить тебя действовать на нашей стороне. Я сказал им, что ты многое знаешь.

– Но это не так!

– Я знаю, что не так. Нужен был повод, чтобы сбежать.

– Как я могу тебе верить? – от напряжения я вскочила и начала расхаживать по кухне из одного угла в другой. – Ты врешь мне. Как только мы найдем их, ты тут же позвонишь своим дружкам, и все мы взлетим на воздух.

– Нет!

– Они ведь хотят убивать?

– Я не знаю…

– Скажи мне!

– Я не знаю, правда. Но, думаю, что… да.

Я снова уселась на табуретку, поджав под себя ноги, и невыплаканные слезы полились из моих глаз. Это невозможно пережить. Мы вдвоем не сможем их перехитрить. Даже если Дима не врет. А если врет?!

Повисла неловкая пауза, как будто один из нас должен был сказать что-то ещё. То, что Дима обнажил передо мной свою душу, очень много для меня значило. Но я боялась ему верить. Боялась обмануться в нем. Сквозь сердечную сумятицу, трепет, страх, боль и муку пробралась к сознанию жестокая в своей реальности мысль: я ничего не смогу сделать. Ни остановить его, если он врет и собирается действовать на стороне стебачей, ни помочь ему, если он и вправду пошел против брата. Я слабая, безвольная девчонка, которая не может ни в чем разобраться, не говоря уж об активных действиях. Про таких, как я, никогда не напишут в книгах. Потому что я не умею вести за собой, собирать в кулак волю, когда это необходимо и сражаться до последнего. Я не умею принимать решения. Я умею только бояться всего на свете и пасовать перед трудностями. Отвратительный пример для подражания!

Я услышала, как Дима встает и медленно приближается, а затем он неумело прижал меня к себе и бережно провел рукой по волосам. Я не сопротивлялась. Я была опустошена, растеряна и не знала, что делать. У меня не было ни капли сил.

– А ты смелее, чем я думал, – неожиданно произнес Дима, и я расслышала в его голосе улыбку.

Мне хотелось поднять голову и посмотреть на него. Может быть, он шутит?

– Да уж, – только и смогла сказать я.

– Серьезно. Когда ты сказала ему там, у реки, всё что думала, я не верил своим ушам.

– Удивительно, как он не убил меня прямо там за эти речи.

– Он сам испугался, – рассмеялся Дима.

Я ни разу не видела, как он улыбается. По-настоящему, от души. Но поднимать голову, отстраняясь от него не стала, потому что знала – это бесполезно, в темноте я всё равно не увидела бы его лица.

Я не могла позволить себе расслабиться и признаться, что в его объятиях мне хорошо. Я всё ещё не могла определить для себя, стоит ли верить Диме.

Всё, что я могла – это позволить себе сказать ему пару слов. Но это совсем не те слова, что я собиралась произнести.

– Для парня, у которого были отношения, ты совсем не умеешь вести себя с девушкой.

Он чуть отстранился, неприятно удивленный сменой разговора:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты говоришь приказным тоном, не умеешь проявлять жалость, за исключением этого, пока что единственного случая… Продолжать перечислять?

Дима горестно вздохнул и снова уселся на табуретку, выпустив меня из объятий. Я вынуждена была вздохнуть и сесть рядом. Кем бы он ни был, с ним мне удивительно хорошо и надежно. Пока он обнимал меня, я чувствовала себя под защитой, хотя, возможно, эти ощущения обманчивы.

– Ты любишь её? – спросила я вдруг совершенно невпопад, неожиданно даже для самой себя.

– Кого? – переспросил Дима, поворачиваясь ко мне, хотя нам обоим итак было ясно, о ком идет речь. – Дашу?

Он молчал, наверное, целую минуту.

«Её зовут Даша», – мысленно отметила я и едва сдержалась, чтобы тотчас не спросить, где она сейчас и почему он не кинулся спасать её в первую очередь.

– Мы с ней давно знакомы и очень похожи. У нас столько общих интересов, что и не перечесть. А ты кого-нибудь любишь?

Я не ожидала от него никаких вопросов. Я не знала, что ответить. Поэтому я молчала долго, как и он, а потом ответила:

– Не знаю.

«Не знаю» – именно те два слова, которыми можно описать всю мою нынешнюю жизнь.

Не знаю. Не знаю. Не знаю…

Глава 9

На следующий день я проснулась с мыслью о Диме. Это неудивительно – уже сутки я постоянно думала о нем. О том, можно ли ему верить. О том, как поступить дальше – продолжать путь одной или вместе с ним? О том, что его связывает на самом деле со стебачами. И ещё – о его девушке. Меня интересовало, какая она. Высокая блондинка с наращенными ногтями, которая поджимает губки и говорит: «Ну пупсик, милый», или скромная, молчаливая и покорная? Почему-то второй вариант мне представлялся наиболее правильным. Я никак не могла сопоставить Диму со светской красоткой. И чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась в том, что такой «кукле» не место рядом с ним. Мне хотелось расспросить его об этом, но я не могла, потому что никто не позволял нам нарушать личные границы друг друга. Есть темы, которые мы не можем обсуждать даже в такое неспокойное время, когда отменяются многие табу и «нельзя» превращается в «можно». Мои принципы всё ещё при мне.

Я лениво перевернулась на другой бок и прислушалась к звукам за стеной. Интересно, спит ли Дима или уже проснулся? Мне совсем не хотелось подниматься с постели, потому что я знала: как только я это сделаю, всё вернется обратно – и Дима с его запутанным прошлым, и мое неясное будущее, и стебачи, которые могут нас обнаружить в любой момент. А здесь, в мягкой постели, так тепло и уютно.

Но нам надо двигаться дальше. Только так я смогу отыскать своих родителей и Лику.

Эта мысль – мощный толчок для меня. Я тотчас заставила себя встать, одеть не слишком чистую, но всё-таки свою одежду, напоминающую о былой обыденной жизни, и выйти из комнатки.

Часы на стене оповестили меня о том, что сейчас семь тридцать утра. Вчера я чувствовала себя такой уставшей, да и легла поздно, а сегодня подскочила ни свет ни заря и готова к дальнейшей борьбе за выживание.

Дима тоже успел проснуться, хотя вчера лег позже меня, так что мне оставалось только догадываться, когда этот парень вообще спит.

Словосочетание «Доброе утро» казалось мне неуместным, поэтому, избегая его взгляда, я произнесла:

– Привет.

Дима обернулся, и от меня не укрылось, что у него в руках несколько кусков хлеба.