Ангелы тоже люди

– кивнула она на Принца, - а это Виктор, - она подпихнула поближе к имениннице

невысокого упитанного юношу, напоминавшего Санчо Пансу при Дон Кихоте.

«У Принца, оказывается, есть нормальное человеческое имя. И даже не какое-то

Ваухфтрабер фон Кристофельсон, а вполне внятное, даже немного библейское. Та-ак, надо

бы взять себя в руки. Наверняка я сейчас выгляжу абсолютно по-дурацки - с открытым

ртом и круглыми глазами, как рыба, которой не хватает воздуха».

– Оч-чень приятно, - с усилием Вероника выдавила из себя что-то типа улыбки.

– С днем рождения, - Принц протянул ей огромный букет благоухающих красных роз,

крупных, бархатных, с капельками влаги на лепестках, как раз такие, как она любила.

– Как Вы угадали? Я действительно очень люблю розы, особенно красные, - она встала,

чтобы взять букет.

– Я не угадывал, просто почувствовал, что Вы их любите. Как говорят, наверное, это

судьба, - с иронией добавил Принц.

– Да, судьба, - как заговоренная повторила за ним Вероника.

«Что сейчас делать? Ну да, взять цветы, это было бы логично». Вероника схватилась за

букет, как за спасательный шест, их руки соприкоснулись. Она вздрогнула и поймала себя

на чувстве, что так бы и стояла долго-долго, взявшись с ним за руки и глядя в бесконечные

зеленые глубины его глаз, где проплывали киты, летали чайки, зеленели острова и сладко

пели русалки: «Хэппи бесдэй ту ю, хэппи бесдэй ту ю»…

Пели, конечно, не русалки, а Славка с Зайкой, так как сквозь пелену выпитого смогли

разглядеть большой торт со свечами, который выносили к столу. Свет, как полагается,

выключили, и теперь Вероника зачарованно смотрела на своего новоиспеченного Принца

сквозь трепетное мерцание свечей свежеприбывшего торта.

Затянувшееся молчание стало неловким, и Танечка, как могла, попыталась разрядить

обстановку:

– Дань, отпусти, наконец, девушку, судя по всему, ты и так сумел произвести на нее

неизгладимое впечатление, приз получишь в кассе на выходе. Вероника, дуй.

Свечи удалось задуть с третьего раза. Предположение, что Бог все же троицу любит,

одобрили все, после чего свет был включен и места заняты согласно купленным билетам.

Данил с другом сели рядом с Танюшкой и что-то бурно обсуждали. Вероника пыталась

сделать вид, что ничего не произошло, и что она смеется какому-то очередному глупому

анекдоту дяди Оли. А что, собственно говоря, произошло? Да ничего особенного, просто

ей сегодня исполнилось двадцать, и сегодня появился Принц, причем без предъявления

повестки. Веронике вдруг стало немного страшно. Зачем все это произошло? Еще утром

она лежала счастливая и безмятежная, ловила солнечных зайчиков и была вполне

вменяема и довольна жизнью. А только что мир навсегда изменился… Она знала это

точно. Теперь вот сиди, ошарашенная, и притворяйся, что все идет по-старому. А

предательский глаз все косит и косит в его сторону...

Вероника украдкой бросила взгляд туда, где сидел Принц. Он расположился между

Танечкой и Санчо Пансой, и весело смеялся какой-то шутке друга. Смех у него был

низкий и приятный, а зубы ровные и безупречно белые, как в рекламе пасты «Колгейт».

«Что-то неестественное есть во всем этом. Слишком все складно. День рождения,

подарочный Принц, как с рекламного плаката… Хотя, может, чудеса все-таки бывают?»

И она улыбнулась Принцу мягко и доверчиво, по-заговорщицки. Он улыбнулся ей в ответ,

и она опять утонула в зеленом море его глаз.

Потом заиграла «Жизнь прекрасна», и все было как в голливудском фильме: конечно же,

он пригласил ее - нежные взгляды, музыка, льющаяся, казалось бы, с небес, сводящий с

ума медленный танец, рука в руке, глаза в глаза - вобщем, полный набор джентельмена, не

хватало только милых толстопузых ангелочков, поющих с небес. Но, если Вероника и

понимала, что погибает, то погружалась в эту сладкую пучину абсолютно добровольно и

даже сопротивлялась бы, если кому-то вдруг в голову пришло бы вытаскивать ее оттуда.

Впрочем, никто и не пытался - отец был занят своей новой пассией, его сослуживцы

рабочей болтовней, приятели - последними новостями, только Танечка пыталась привести

подругу в чувство, но, заметив бесплодность своих попыток, в конце концов оставила ее в

покое.

Остаток вечера пролетел волшебно быстро, как в сказке про Золушку, и, в предчувствии

превращения кареты в тыкву, гости стали постепенно расходиться. К ней подошла Танечка

и чмокнула в щеку: «Пойду я, уже поздно. Все как всегда было чудесно.»

– Я вызову тебе такси, - засуетился Станислав Васильевич.

– Не надо, я уже договорилась с Виктором и Даней, они меня довезут, - она требовательно

посмотрела на ребят.

Данил без особой охоты поднялся. Казалось, он хотел подойти к Веронике, сказать ей что-

то, но под пристальным взглядом Станислава Васильевича так ни на что и не решился.

– Ну что, мальчики, пойдем? – решительной походкой Таня направилась к выходу.

– Пока, - выдохнул Принц и поплелся вслед за друзьями. У выхода он остановился и,

обернувшись, еще раз с сожалением посмотрел на нее. Однако, хрустального ботинка он

явно не припас, поэтому растворился безо всяких улик о своем существовании. Его силуэт

расстаял в кусочке ночного неба, светившего сквозь проем двери мелкой алмазной

россыпью звезд.

Вероника проснулась, но глаза открыла не сразу. Сегодня ей приснился сон, очень

странный сон. Будто бредет она по незнакомому городу, по узким улочкам, мощенным

плоскими серыми камнями. Домики все маленькие, с небольшими оконцами. И никого

вокруг. Не слышно голосов, ребячьего шума, не видно в окнах лиц, будто вымер городок.