Ангелы тоже люди

– Ну, пойдем, - тоже шепотом вздохнула Вероника и перелезла через аполлонопрекрасное

тело возлюбленного.

Кухня была приблизительно в том же виде, что и комната, хотя грязной посуды в раковине

не оказалось, а в разверзшейся пасти старого холодильника, похожего больше на сундук,

царил, на удивление, порядок. Там же стояла начатая банка китекэта, закрытая

целлофановым пакетом. Наверное, чтобы не воняла. Вероника открыла форточку и

выложила остатки кошачьей радости в мисочку. Кот довольно заурчал.

– Как тебя зовут?
– Вероника присела и пальцем пригладила вихорок на котячей шубке,

такой же пыльной, как и вся обитель.

Ответа не последовало, мозг и пастик животного были заняты проблемой скорейшего

набития желудка.

– О кей, поговорим потом, - сказала Вероника и пошла обратно в комнату. Принц все еще

спал. Она, стараясь не шуметь, собрала свои вещи с красно-коричневого потертого ковра и

оделась. Пора было идти. Во-первых, наверное, буля извелась, во-вторых, бог с ней, с

первой парой, но вот вторая… Она представила себе полное сарказма усато-неприятное

лицо профессора Терницына, преподавателя истории философии, и ее передернуло. Надо

идти, хоть и не хочется… На тумбочке она нашла огрызок карандаша и тетрадку. Вырвав

листочек, написала номер своего мобильного и пририсовала сердечко, пронзенное острой

стрелой любви. Послав воздушный поцелуй Данилу, она вышла в коридор.

– Убегаешь от меня?
– вопрос застал Веронику в не совсем удобной позе, когда она

пыталась застегнуть туфлю.
– Давай помогу…

Данил присел рядом, но вместо того, чтобы помочь застегнуть замочек, снял с нее туфель

и стал целовать ее лодыжку, медленно продвигаясь горячими губами все вверх и вверх.

Балансируя на одной ноге, Вероника подумала, что из нее, вероятно, получилась бы

неплохая балерина, потом мысли о балете исчезли вместе с остатками разума. Последним

всплыл профессор Терницын. Это было в то время, как Данил, подняв ее на руки, нес

обратно в постель.

– К черту Терницына, к черту все… Хочу только тебя…

Буля проворчала: «Отцу позвони, он тебя обыскался. Телефон-то ты отключила! Хорошо,

Таня сказала, что ты у нее, а то бы он весь город вверх тормашками перевернул. Чай

будешь?»

– Ничего не хочу. Я сыта собственным счастьем.

– Эх ты, свирестелка моя. Счастьем сыт не будешь, надо что-нибудь и в рот положить, а то

сил не будет, даже на то самое счастье.

– Не хочу. Где телефон?

Вероника схватила трубку со стола и набрала Татьяну.

– Танька, я счастлива!

– Дуреха! Где тебя носило? Хотя, я представляю где…

– И не ошибаешься!

– Как Варфоломей поживает?

– Это кто?

– Котяра.

– А ты откуда знаешь?

– Да было дело как-то… С ребятами заходили после дискотеки…

– М-м-м… Значит, вот как зовут это наглое прожорливое чудовище. Поживает нормально.

– Ладно, от лирики к тексту. Мне тебя увидеть надо, поговорить.

– Мне тебя тоже. Не терпится все рассказать… Ты же у меня самая лучшая, самая близкая!

Я так тебя люблю, Танюшка! Ты знаешь об этом?

– Да знаю, знаю… Завтра в шесть на Пушке?

– Пойдет, целую!

Вероника чмокнула в трубку и посмотрела на булю.

– А что, Буль, может, и правда по чайку? А пирожок есть?

– Конечно, есть. Правда, вчера пекла, но с капустой на следующий день еще вкуснее…

Пушкин как всегда не подвел. Он стоял все на том же месте, услужливо подставив свои

неширокие плечи голубям.

– Привет!
– на Танюшке было клетчатое пальтишко, ладно облегающее ее стройную

фигурку.

– Как всегда опоздала, - констатировала Вероника и чмокнула подружку в щеку.

– Трафик бешеный!

– У тебя всегда все бешеное. Кстати, что это у тебя там в руке? Пакетик из «Бенетона»?

Тогда с трафиком все ясно. Что ж, бешеной собаке миля не крюк, особенно когда речь

идет об обновке.

– Хватит ворчать, я никак не могла выбрать, то одно померяла, то другое…

– Куда пойдем?

– Давай в «Восточные сладости», если хочешь.

Официант приветливо улыбнулся постоянным посетителям:

– Зеленый чай с медом?

– Как всегда. И парочку клубничных чизкейков.

Официант понесся выполнять заказ, а Танюшка полезла в сумочку за сигаретами.

– Ты раньше днем не курила, только когда выпьешь, - улыбнулась Вероника.
– Случилось

что?

– Нет, ничего… Девчонки на работе покуривают, вот и я приобщилась.

– Ты хотела о чем-то поговорить?

Танюшка замялась и нервно подожгла сигарету:

– Даже не знаю с чего начать, да и стоит ли вообще об этом говорить…

– В чем дело? Деньги? Говори, сколько, ты же знаешь, я тебя всегда выручала.

– Спасибо, с деньгами у меня сейчас все в порядке… Ну да ладно, может и не стоит… У

тебя-то как?

– Я просто сумасшедшая от счастья. Ну, как тебе объяснить… Я влюбилась по самые уши

с кисточкой.

– Знаешь, я хотела тебе сказать… Будь осторожней… Ну сколько ты знаешь этого Данила,

чтобы так от него фанатеть? А вдруг он не тот, кем кажется, а ты себе уже напридумывала,

я же тебя знаю. Ну, понравился он тебе, переспи с ним пару раз, полезно для здоровья, а

там видно будет, но только не влюбляйся вот так сразу, очертя голову, послушай меня.

– Во-первых мы уже переспали. Фу, как некрасиво. Нет, мы не переспали, мы занимались

любовью всю ночь, а потом еще и все утро. И это были самые чудесные ночь и утро в

моей жизни. Я люблю его. Я полюбила его сразу, как только увидела, с первого взгляда.