Ангелы тоже люди

Вероника засунула мобильный в сумочку и пошла к стоянке, где она обычно парковала

свой «жучок» - маленького и надежного друга. На душе у нее было как-то неспокойно.

Причины не было, но сердце как будто почуяло что-то неладное.

– Все в порядке, - успокаивала себя и свое сердце Вероника, но оно почему-то не

слушалось.

Дома было тепло, уютно и пахло печеным. На ужин буля испекла ее любимый пирог с

капустой и, вопреки всем диетам и рекомендациям модных журналов по сохранению

фигуры, она слопала почти половину с большим удовольствием и без угрызений совести.

Впрочем, фигура и без того была почти идеальной, даже немного худощавой, а вот на

душе у нее стало гораздо веселее.

– Люблю повеселиться, особенно поесть! Сэнкью, буль!

– Да не за что, Верочка. Скушала бы еще, вон какая худенькая, а тебе силы на учебу

нужны. В наше время, слава богу, не было такой ужасной моды на тощих девиц, вот и

силы были. И работали, и учились, и детей растили. Не то, что сейчас. Учиться не хотят,

работать не хотят, и детей рожать не хотят. Как газеты почитаешь, да телевизор

посмотришь - ужас! Срам один…

– Буль, я, по-моему, влюбилась…

– Что?

– Да, буль. Ты знаешь, со мной такого раньше не было, а теперь я знаю точно: это -

любовь. К тому же, я, наверное, однолюбка, как отец.

Буля растерянно вытерла руки о передник и села в кресло напротив:

– И кто же он?

– К сожалению, я еще плохо его знаю. Хороший человек, я чувствую, в другого я и не

влюбилась бы.

– Сердцу не прикажешь. Влюбляются и в негодяев, и в бандитов.

– Только не я. Его Данил зовут, он аспирант в архитектурном. Приходил на день рождения

с другом, ты тогда уже ушла. Их Таня пригласила.

– Это ее друзья? Откуда она их знает?

– Я не спрашивала. Да и какая разница? Так вот, Вик, это его друг, оказывается, у нас

учится, только на юрфаке, я его сегодня видела. Он сказал, чтобы я приходила в кафе,

Данил там тоже бывает. Я пойду…

Вероника счастливо улыбнулась сама себе. К черту все беспокойство! Все будет очень,

очень хорошо! Как в книжках про любовь, которые она «глотала» тоннами. Теперь она

напишет свой собственный роман, и обязательно со счастливым концом...

В «Гоголе» было накурено, народу набилось под завязку: сидели по несколько человек за

небольшими столиками. Контингент состоял в основном из студентов и молодой, не

сильно обремененной деньгами интеллигенции: пили пиво, вино, «как будто

дагестанский» коньяк, сигареты курили дешевые, запах стоял жуткий и невероятно

въедливый, к тому же от дыма резало глаза. Танюша с Вероникой пытались разглядеть,

кто есть где, когда, наконец-то, уже приунывшая Вероника заметила за столиком в углу

среди разноцветной яркой студенческой компании знакомое лицо. Она толкнула подругу и

кивком указала в угол. В этот момент оттуда раздался дружный взрыв хохота. Вероника в

первый раз засомневалась, правильно ли они сделали, что пришли, но Танюшка уже

энергично подталкивала ее к столику.

– Привет!
– Танюшка поцеловала в щеку сидевшую с края девицу.

– Татьяна!
– радостно воскликнула та.
– Смотрите, кто пришел!

В своем пальтишке от «Шанель» и лаковых туфельках на каблучках, Вероника

почувствовала себя белой вороной под оценивающими взглядами ребят. Они все были

одеты по-спортивному, что, конечно же, больше соответствовало значимости места. Да и

Танюшка, предательница, тоже была хоть и на каблуках, но в удобных и модных брючках

и курточке. Могла бы и предупредить, куда они идут!

– А это - Вероника, моя подруга, - представила ее Таня и подтолкнула поближе к ребятам.

Вероника кивнула головой и сделала вид, что она разглядывает что-то за соседним

столиком.

«Почему так получается в жизни, - пронеслось у нее в голове, - когда тебе кто-то нравится,

ты теряешь все свое великолепное чувство юмора, всю свою свободу, и превращаешься в

какое-то бессловесное животное, способное только мычать и мотать головой. Нужно что-

то изменить в ситуации, иначе она совсем выйдет из-под контроля».

Собрав последние остатки воли, Вероника оторвалась от разглядывания безопасной

макушки сидевшего за соседним столиком парня, и, как ей самой показалось, отважно,

даже с некоторым вызовом взглянула в ту сторону, где находился Данил.

Он сидел в самом углу, одет был в светло-бежевый свитер с высоким воротником,

подчеркивающий его нежный и в то же время мужественный, гладко выбритый и такой

чувственный подбородок, его темные волосы были зачесаны назад, открывая миру

высокий лоб, а глаза, невыразимо зеленые, смотрели прямо на Веронику. И она опять

«попала», без того с трудом выстроенный ею контроль над ситуацией пал, как берлинская

стена.

Свободных мест за столиком не было. Танюшка уже примостилась на ручке кресла рядом

со знакомой девицей и болтала без умолку.

– Иди сюда, - заметив ее неловкое положение, позвал Данил, и она пошла к нему, как

кролик идет к удаву. Девица, сидевшая рядом с ним на диване, что-то недовольно

фыркнула, но Вероника тут же про нее забыла. Он не подвинулся, а просто взял ее за

талию, развернул по-хозяйски и усадил к себе на колени. Ни один мускул не дрогнул на

его лице, ни капельки сомнения не промелькнуло в его глазах, как будто она всегда так и

сидела, как будто это было ее привычное и законное место. Он приобнял ее сзади, и,

говоря что-то парню напротив, уверенно положил руку на ее бедро. Странное, давно

забытое чувство охватило Веронику. На коленях у Данила она почувствовала себя