Анна Нимф

Бесила эта самонадеянность, совершенное превосходство.

И до собственного автомобиля я ехала, стиснув зубы.

Уже, когда я подошла к кабриолету – вокруг солнечно, тепло, и мир обрел привычные очертания – Райдо дал совет:

– Не сворачивай больше на мерцающие дороги.

Какие еще мерцающие дороги? О чем он? Закралась мысль, что много о чем с Аланом мы не подозреваем.

– И никогда не касайся этой материи, если увидишь еще раз. Твоя магия против неё не сработает.

Конечно, его сработает. А моя – это бабочки с перламутровыми крыльями. Закралась мысль о том, что деймон все подстроил, что он гораздо более хитрый стратег, чем все мои самые смелые предположения о нем. Могло ли такое быть?

– А если увижу? Сразу звать тебя на помощь, вкладывать в твою ладонь свою руку? – меня вдруг понесло, взорвалось от перенапряжения нутро. – Не это ли было твоей целью?

Слишком много во мне теперь было мужской сексуальной энергии. Рун нет, а притяжение чудовищное.

– Не психуй.

Ух ты… Еще ни один не смел меня вот так вот осаживать. Как невротическую девочку, съехавшую с катушек. И смешок мой вышел на редкость циничным.

– Не психуй? Знаешь… ненавижу…

Последнее слово я и вовсе процедила сквозь зубы, а вот взгляд Вэйгарда стал очень острым и очень холодным – «не играй словами, ходишь по грани». И то были очень опасные грани, он прав. Я уже использовала свое оружие против бока этой ядерной боеголовки, и было страшно пробить обшивку. Последствия плохими будут для меня, не для него.

– Ненавижу твою тьму… и хитрость…

Он вдруг рассмеялся – вот что неожиданно. Эта улыбка, этот смех – все дьявольски сексуальное, зрелое, мужское. Уверенное в себе – я только что подрезала себе последний волосок веревки, затянутой вокруг шеи. И соскользнула с табуретки.

– Во мне есть тьма. Верно. И хитрость. Но ненавидишь ты борьбу с собой. – А после хлестнул. – Уезжай.

Как будто прервал свидание, потерял к нему интерес. Словно вдруг понял, что вместо интересной девушки перед ним незрелая примитивная невротичка с несформированным характером. У меня же чувство, будто раздели и выкинули, ах да, еще обдали напоследок пыльным газовым выхлопом. Возмущение достигло такого предела, что я могла лишь открывать и закрывать рот.

Обернулся он от дверцы. Уже занятый в мыслях чем-то другим, пояснил для проформы:

– Мерцающие дороги – это те, которых нет ни на карте, ни на навигаторе.

А после подмигнул и сел в черный седан.

Подмигивание это напомнило мне, что я – пыльная, загазованная чужим выхлопом и психически несформированная – продолжаю падать с табуретки. Лететь в пропасть, и рядом со мной играет в увлекательную игру мистер Райдо-Дьявол-Вэйгард.

Спустя пару секунд, не успев толком разогнаться, чужое авто исчезло во временном портале. С резким хлопком, как ракета.

*****

(Nik & Jay feat. Soren Huss – Ocean Of You)

Погода шутила со мной. Сдвинув облака в сторону, пока я двигалась к Гилрейну, сейчас она вернула их назад – у горизонта набирала обороты гроза. И первым делом, конечно же, я покинула мерцающий путь. Остановилась, когда отъехала от него метров на тридцать, обернулась.

Его не было.

Более не существовало ни на карте, ни на навигаторе – «как такое возможно?» Шуршащий травой луг; отсутствующая развилка.

Я уткнулась взглядом в свои руки и долго на них смотрела – что это вообще все было? Несуществующее бетонное ответвление, черная паутина, возникший и исчезнувший деймон? Если бы не надвигающаяся буря, которая вскоре заставит меня закрыть верх кабриолета, я могла бы сидеть прямо здесь, на обочине, и вспоминать Вэйгарда часами. Его фигуру, ауру, глубокий взгляд. Его усмешку (или, лучше сказать, насмешку?), приказ «садись в машину», тепло его ладони, касание… Последнее вообще, как я предполагала, оставило во мне глубочайший след, однако, в эту минуту я не осмеливалась туда смотреть. Внутрь себя. Зная, что эта энергия – моя, чужая, слитая «наша» – проявит себя настолько очевидно, что никакая буря не сгонит меня с места.

А ведь где-то есть Алан. Возможно, ему нужна моя помощь.

Прямо сейчас.

Я качнула головой, стряхивая воспоминания; теперь волосы под порывами усилившегося ветра танцевали вокруг моей шеи, висков…

Хватит про деймона, еще будет время все проанализировать, подумать. К тому же часы показывали шестой час вечера. Так не должно было быть, но, вероятно, деймон или же пресловутый мерцающий путь изогнул ход минут – неизведанная черная дыра. Задумавшись, к кому или чему я прикрепила этот термин, я усмехнулась. Несуществующая дорога – дыра, да. И деймон, то появляющийся, то исчезающий, дыра тоже. Черная.

Пора, однако, двигаться; от горизонта протяжно и раскатисто громыхнуло. Пока еще далеко, но ветер предупреждал – двигаюсь в твою сторону. Или уходи с дороги или же обгоняй. Я собиралась обогнать.

Но сначала «трейс» до Алана, заклятье, связующее двоих. Их местоположение, ментальные поля, телепатию. И через секунду вздохнула – можно же просто позвонить. Мы часто смеялись с Алом над тем, что сначала всегда предполагали использование заклинаний и лишь после вспоминали о технологиях.

Видеозвонок. Что может быть проще?

Сотовая связь присутствует. Три деления из четырех.

Я набрала номер напарника.

(The fly guy five – Out of Order)

Он снял трубку после первого гудка.

И я глазам не поверила тому, что увидела на экране – Алана, конечно. Но какого? Совершенно уму не постижимо, брутально зататуированного! Шикарные мужественные татухи на шее, бицепсах, даже на висках. Мои глаза, наверное, сделались величиной с два блюдца, а рот начал подрагивать в желании рассмеяться. И тут же послышалось:

– Не смей! Вот не смей только ржать!

Конечно, как скажешь, напарник. Пришлось зажать рот рукой; а Ал матерился через слово, как выброшенный вышибалой из кабака пьянчуга.

– Смешно тебе? А вот мне совсем нет!

Но ему шло! Некая пасть, раскрывающая клыки прямо над бровью, вьющееся тело змеи по руке, стальные шипы – всё отлично, идеально прорисованное. Жаль, не выходило рассмотреть то, что скрывала рубаха, то был первый раз на моей памяти, когда Ала хотелось догола раздеть.