«Антика. 100 шедевров о любви». Том 3

Корифей

Каким же горем взыскан царский дом?

Вестник

Кто умер… а живой – виновник смерти.

Корифей

О, кто убийца, кто убитый? Молви!

Вестник

Смерть принял Гемон – от своей руки.

Корифей

Своей, сказал ты? Сына, иль отца?

Вестник

Он сам себя убил, отцу в укор.

Корифей

О вещий старец! Правду молвил ты.

Вестник

Пока свершилось все, как он сказал.

Корифей

Но вот царица Евридика здесь.Несчастная! Случайность ли из домаЕе к нам вызвала? Иль весть о сынеКоснулась слуха чуткого ее?

Евридика

(выходя из дворца)

Да, граждане, я слышала ее.В путь собралась я, чтоб Палладе грознойСмиренной дань молитвы принести.И только дверь я притянула, чтобыЗасовы сдвинуть – как в мой слух стрелоюВонзилось слово горя моего.Упала навзничь я; прислужниц рукиБеспамятную подхватили. НынеЯ вышла к вам; молю, скажите все.Удар не первый от судьбы терплю я.

Вестник

Царица дорогая, все я виделИ все, как есть, по правде расскажу.К чему утайкой робкой вызыватьБлижайшей обличение минуты?Надежно ведь лишь истина стоит.Слуга царя, последовал за ним яНа край долины, где лежал в позореТруп Полиника; псами был жестокоИстерзан он. С молитвой мы воззвалиК царю теней и к девственной Гекате [51] ,Распутий бдительной богине, гнев свойЧтоб милостиво отпустили нам.Затем, омыв в струях купели чистойВсе то, что от царевича осталось,На свежих отпрысках маслины дикойМы упокоили в огне его.Крутой насыпав холм земли родимойПокойнику, мы поспешили дальше,В могильный терем, где на ложе камняНевеста Ада жениха ждала.Вдруг, издали еще, один из насУслышал громкий вопль – из той гробницыЗаброшенной он доносился. ТотчасОбратно устремился он к царю.Прибавил шагу тот. Вторично вопльРаздался, жалкий и протяжный. ВскрикнулНесчастный царь: «О боги! Что за звуки?Недоброе вещает сердце мне!О безотрадный путь! То голос сынаЛаскает слух мне – лаской смертоносной!Бегите, слуги [52] ! В устье подземельяРаздвиньте камни и скорей взгляните,Не Гемона ль то голос был, иль богиМеня морочат». Так сказал он нам,Едва живой от страха. Мы приказИсполнили. И вот, в глуби гробницыПред нами оба – Гемон, Антигона.Она висит, повязки крепкотканнойПетлею шею нежную обвив;Он, как прильнул к ее груди, так держитЕе в объятьях, проклиная свадьбыПодземной ужас, и надежды гибель,И суд суровый своего отца.За нами и Креонт его увидел —И с криком раздирающим к немуПомчался в склеп. «Несчастный, – возопил он, —Зачем ты здесь? Иль помрачен твой разум?Какой безумья вихрь тебя принес?Дитя мое, богами заклинаю,Оставь могилу!» Гемон дикий взорВ него вперил и, меч за рукояткуСхвативши, замахнулся на него.Царь отступил, и в воздухе повисОтце убийственный удар. Тогда лишьПришел в себя он – и в порыве новомОтчаянья, внезапно в грудь своюСвои меч вонзил… Еще сознанья искраВ нем тлела, видно: слабою рукоюЛежащий труп невесты обнял он,Прильнул к устам – и, испуская дух,Умершей девы бледную ланитуРумянцем жаркой крови обагрил.Труп возле трупа – так они лежали;Союз их брачный Ад благословил.Да будет же их участь всем наукой,Что неразумье – злейшее из зол.Евридика, выслушав, молча уходит во дворец.КорифейЧто это значит? В гробовом молчаньеУшла царица: это ли – ответ?

51

К царю теней и к девственной Гекате… – Креонт провинился перед владыкой царства мертвых тем, что не отдал принадлежащего тому покойника (ср. 1070), а перед покровительницей перекрестков Гекатой («распутий бдительной богиней») – тем, что разносимые хищными зверями и птицами куски мертвой плоти осквернили дороги и придорожные алтари (ср. 1016–1018).

52

Бегите, слуги! – В дальнейшем рассказе Вестника не все понятно и с точки зрения археологии, и с точки зрения значения отдельных слов. Поэтому Доу предполагает между 1216 и 1220 три лакуны. См. Studies. V. 2. Р. 117–119. Зелинский представлял себе дело таким образом, что слуги Креонта сдвинули в сторону камень, закрывавший вершину купольной гробницы, и увидели сверху повесившуюся Антигону и прильнувшего к ней Гемона. Догнавший их Креонт, увидев эту картину, бросился вниз и через дверь, ведущую в дромос (коридор, соединяющий вход с круглым залом, перекрытым куполом) и уже выломанную Гемоном, побежал в глубь гробницы, где и произошли остальные события. При этом, правда, остается непонятным, почему Креонт не сразу обнаружил выломанную дверь, чтобы войти в склеп, и может ли слово «устье» обозначать верх купола, а не вход в гробницу на уровне земли? Другое объяснение исходит из того, что Креонт велел слугам отодвинуть камни, которыми был завален вход в склеп, и по дромосу достичь круглого зала, – тогда устьем более естественно будет названо то место, где дромос вливается в зал. Конечно, при этом возникнут другие вопросы: как удалось Гемону проникнуть в склеп, если раздвинуть камни под силу только нескольким людям, и что мог различить Креонт и слуги почти в кромешной темноте (света, проникавшего из дромоса, было явно недостаточно, чтобы осветить глубину склепа)? Но эти вопросы, вероятно, мало волновали аудиторию Софокла.

Вестник

Дивлюсь и я; но все ж меня ласкаетНадежды луч: знать, не велит душаПри всем народе о несчастье сынаПлач поднимать; ей хочется скорееВ кругу домашних сердце облегчить.Она разумна – не поступит криво [53] .

Корифей

Не знаю. Мне ее уход немойСильнее грудь щемит, чем если б в крикеОна безумном горе излила.

53

…Не поступит криво. – Ближе к оригиналу: «не совершит ошибки», «не поддастся заблуждению».

Вестник

Узнаем тотчас. Если вправду рануДуши больной молчания покровУ ней таит… Да, я войду; ты прав:Страшнее слез молчание такое.

Уходит во дворец.

Коммос

Со стороны поля возвращается Креонт, неся тело Гемона.

Корифей

Приближается царь; что несет он в руках?Ах, то явственный след, незабвенный навек —Хоть и больно сказать – не чужой вины,А своей необузданной воли.

Строфа I

Креонт

Груз ты разума неразумного,Груз упорства ты смертоносного!Крови родственной, други, видитеИ убийцу вы, и убитого!О несчастный плод замыслов моих!Юной смертью ты, юный сын, почил.О дитя!Не своей руки пал ты жертвою,А моим сражен неразумием.

Корифей

О Правда! Поздно ты узнал ее!

Креонт

О да!Ее познал я – явственно познал.Видно, бог тогда, бог тогда главуТяжкою тяжестью поразил мою,На безумья путь мысль мою увлек,Растоптать велел жизни радости.Вот он, смертных труд – безотрадный труд!

Домочадец

(выходит из дворца)

О царь, тяжелый груз в руках твоих.Пришел ты с горем не последним, нет, —Ждет горе новое тебя в чертоге.

Креонт

Какое горе? Есть ли хуже худа?ДомочадецЛежит в крови царица Евридика,Младого сына истинная мать.

Антистрофа I

Креонт

Где ты, Адова гавань мутная!Смертью быстрою упокой меня!Весть несчастную возвестивший мне,Снявший тьмы покров с горя лютого,О зачем терзать сердце мертвое,Посылать на казнь труп безжизненный?О жена!Ах, ужели там жертвой новоюЖертвы прежней боль ты усилила?Открываются двери дворца.В глубине видно тело Евридики.ДомочадецРаскрылась дверь [54] ; царица пред тобой.

54

Раскрылась дверь… – Через раскрытую дверь выдвигалась на орхестру эккиклема с телом Евридики, распростертым у алтаря (ср. 1301). После 1346 эккиклему убирали обратно.

Креонт

Увы!Какую бездну горя вижу я!О, чего ж еще, о, чего мне ждать?Сына труп в руках я держу своих —Очи ранит вид трупа нового;Отовсюду смерть на меня глядит.Мать несчастная! Бедное дитя!

Домочадец

На алтаре она ножом священнымЖеланный мрак на очи навела,Оплакав славный жребий Мегарея [55] ,Рок Гемона – и в третьем, смертном воплеДетоубийцу-мужа проклиная.

55

Оплакав… Мегарея… – См. 628 и прим.

Строфа II

Креонт

Увы!Ужас сердце жмет. Кто из вас, друзья,Меч отточенный в грудь мою вонзит?О несчастный я! О постылый день!Приросла к душе горесть лютая.

Домочадец

Да, государь: виновником обеихТебя смертей царица назвала.

Креонт

Но как исторгла жизнь свою она?