Антимаг

– Хер я клал на её право, - зло ощерился Стриж.
– Ты говорила, что если убить мага, его пустотники освобождаются. Есть какие-то тонкости, ритуалы там обязательные? Может, на труп нужно три раза плюнуть, или ещё что?

Силы возвращались, пусть и медленно. Гусиная диета явно пошла ему на пользу.

Лёха молча кивнул и облокотился на стену.

За его спиной двое подручных длинными жердями оттолкнули от опор мостков вынырнувшего мальчишку. Тот неумело замахал руками, пробуя отплыть в сторону, но куда бы не повернул - везде поджидали враги. Ольф с удовлетворённо хмыкнул: хана крысёнышу. Плавать эта мелкая сволочь не умеет - вон как руками машет, дурак, - да ещё и в одежде. До другого берега не доплывёт, а тут… Если не запросит пощады и не согласиться работать на Ольфа - то пусть дохнет. Хорошо бы ещё выловить потом его тушку и содрать тряпки - грош у старьёвщика точно можно выручить.

Ольф с деланным сожалением вздохнул и пинком сбросил жертву в воду.

И ещё одно. Заранее содрогаясь от отвращения, Стриж подобрал тушку гуся с пола и сказал:

Он кое-как смог принять вертикальное положение, упираясь в гнилые доски. Ноги дрожали, но Стриж упорно двигался к выходу, то и дело стукаясь головой о вонючие доски кровли.

Тряпка зашевелилась и в лачугу осторожно просунулась вихрастый рыжеволосый мальчишка с острыми ушами.

– Интонации смени, - в голосе Стрижа лязгнул металл, а пальцы сжались крепче, когда графиня попыталась стряхнуть его руку.
– И будь попроще.

В желудке заурчало, в голове обрадованно взвыл демон и Лёха, сам того не осознавая, впился зубами в ещё тёплое мясо.

– Это, мой юный падаван, такой зверь, - объяснил Стриж, мысленно уже переименовавший пацана в Люка.
– Вонью врагов отпугивает. Говорят, что охотничьи собаки даже мрут от этой вонищи.

Лёха едва не подпрыгнул от неожиданности.

– Ну, если у тебя так много серебра - купи себе нового брата, - оскалил зубы в издевательской улыбке Стриж.
– Лучше - десяток, чтобы запас был.

Стражникам Лёха брякнул единственное известное ему имя, имеющее хоть какой-то авторитет - герцога Гарма. Подействовало - стража отвалила, морщась и отплёвываясь от вони.

– Да стой ты, дурак мелкий!
– крикнул ему Лёха.
– Не бойся. Два дня…

В “чистом” квартале пара вонючих оборванцев немедленно привлекла внимание стражи. Хорошо, Лука подсказал, что бедняков часто нанимают за пару медных колец посыльными - доставить сообщение, чтобы не гонять слуг. Такой вот местный аналог СМС от оператора “Трущобы”.

– И зачем?
– прищурился Стриж.

Первое, что почувствовал Лёха - вонь. Неимоверная, разъедающая ноздри не хуже слезоточивого газа. Чихнув, он открыл глаза и уставился на грязное полотнище, заменяющее потолок.

Демон в его голове яростно взвыл, требуя крови девчонки.

– Сука, которую я ищу, украла Мию, - коротко ответил Стриж.

Ольф наклонился, разглядывая мертвеца. Увидев острые уши, он огорчённо вздохнул: людская одежда и короткая стрижка выдали полукровку. Хоть бы раз свезло найти чистокровку: вырученных за кости денег хватило бы на домик в чистом квартале, подальше от здешней вони, выедающей лёгкие. Но кто ж такую ценность выкинет?

Тщетно: когти твари глубоко впились в плоть парня. Ольф забился, словно попавшая в капкан лиса.

Он замолчал, озадаченно разглядывая Стрижа, положившего руку на плечо испуганно сжавшегося мальчишки.

– Лука, - зачем-то повторил Лёха.
– Ну, будем знакомы. Я - Алекс.

– Чтобы меня не казнили, когда ты попадёшься, - с вызовом ответила графиня.

Лука брезгливо передёрнул плечами, представив себе подобное.

Направление к Лауре он чувствовал безошибочно.

Лёха молчал. Все страхи и проблемы юной графини меркли при одном воспоминании о пустом равнодушном взгляде Мии.

Лёха хотел понять, как сюда попал, но тщетно - воспоминания обрывались на их с Мией походе в баню.

Нет, экстремальные пробуждения в этом мире точно стали его “визитной карточкой”.

– Если тебя поймают - то будут пытать, выясняя, кто тебя послал, - попыталась воззвать к разуму Лёхи графиня.
– И очень быстро определят, что ты невосприимчив к магии. Заметят плетения на твоём теле. Поймут, что ты пустотник. А потом выпытают имя мага, который нарушил закон и сохранил тебе разум. А если нет - отдадут имперскому дознавателю. А он сумеет выследить мага, который наделил тебя знанием нашего языка и привязал артефактом без плетения покорности.

Знакомый уже детина-ученик, распахнув дверь, рявкнул:

Дорога к дому доктора превратилась для Стрижа в аналог марш-броска. Даже опираясь на плечо мальчишки, он еле ковылял, шатаясь, как пьяный.

– Вот же угораздило вас, - детина кивнул на Луку.
– А это кто?

– Угу...

– На постоялом дворе ждёт, - соврал Лёха.
– Ей тоже перепало.

– Не хочешь гуся...
– продолжал голос за дверью, - ...съешь Ольфа. Он жирный. Я покажу, где он живёт.

Те тяжело вздохнули, но послушно полезли в воду. Вытащив мертвеца на землю, они отошли в сторону, пропуская Ольфа.

– Мы тебя предупреждали, сопля полуухая, - Ольф растолкал своих подручных и навис над жертвой, поигрывая дубинкой.
– Если ты на нашей земле - то работаешь с нами и отстёгиваешь в общак. Или убираешься восвояси.

Юркая тень выбежала на берег. Ей наперерез, гикая и свистя, кинулись трое. Тень заметалась, ища путь к бегству, но тщетно - враги окружили, загоняя на мостки для стирки белья.

Ватажники вмиг притихли, вызвав злорадный смешок своей жертвы - худенького рыжеволосого мальчишки лет десяти.

– Меня казнят, - дрогнувшим голосом сказала она.
– Страшной смертью. Говорят, в застенках у императора заточён высший демон. Он пожирает не только плоть и жизненную силу, но и саму душу.

Будничность вопроса заставила Лёху скрипнуть зубами. Злоба оживила притихшего было демона, наполнив сознание голодом и азартом.

Во взгляде Лауры читался страх. Соплячка, не побоявшаяся прорываться мимо демонов, не впавшая в панику перед бандой разбойников, боялась.

Глава 12 

Пока Лаура мылась, Стриж общался с Лукой, которого уже успел официально переименовать в Люка и назначить “юным падаваном”. Всё равно вынуждено бездельничали: Лёха утолял зверский голод, поглощая всё, что приносила удивлённая таким аппетитом Розалина. При виде её покачивающихся бёдер демон подозрительно оживился. Но Стриж слишком хорошо помнил, чем закончился интерес “пассажира” к Мие и старался не смотреть на девушку.

Силы восстанавливались с внушающей оптимизм скоростью, но чувство голода не ослабевало, а тело знобило, словно при лихорадке. В мозгу то и дело возникали видения крови и клыков, рвущих зубами ещё живую плоть. Мерзкое зрелище вызывало обильное слюноотделение, но Лёха упрямо запихивал в себя варёную говядину, тушёную печень и ягодные морсы.