АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

Он взял меня за плечи обеими руками и выдал, постепенно сводя тихий шёпот на нет:

– - Наденька, нашей дружбе не может помешать то, что ты... розовая.

– - Кха-кха-ка-ка-я?!

Я даже за горло руками схватилась. Показалось вдруг, что разучилась дышать.

Эдик мягко улыбнулся и объяснил:

– - Что ты любишь женщин... Что с тобой, Наденька?!

Я догадывалась, что похожа на анимешную девочку, у которой глазки съехались в кучку, а челюсть отпала до колен. Когда заговорила, не узнала собственный голос, не смотря на то, что мне пришлось откашляться:

– - Эдик... Эдик... я... я не говорила, что я... я имела в виду, что... нет, ты всё не так понял, Эдик! Я не люблю женщин! Я их ненавижу! Особенно тех, что рядом с тобой...

Ой. Кажется, сказала что-то лишнее.

Клюев-младший улыбнулся. Божественно. Ослепительно. Крепко обнял меня.

Ну. Давай, Надя. Говори. Говори же!

Но понукать себя было бесполезно.

Я раскачивалась на волнах своих титанических усилий -- сдержаться, не загрызть его, не впиться клыками в такую близкую шею, не порвать артерию, не выпить досуха всю-превсю его кровь -- и возбуждения от его прикосновений.

Я так и не сказала ему, что я -- вампир.

Глава восьмая. Дзержинск.

Хоть я и была знакома с Эдиком всего ничего, но у меня уже сложилось впечатление, что он постоянно занят какими-то таинственными делами.

Вот и вчера, мы просидели на речке час, два, три... я готова была сутки сидеть так. Болтать о пустяках, дурачиться то на воде, то на суше, дышать его запахом и млеть от не всегда случайных прикосновений... а потом он посмотрел на часы, грустно улыбнулся и быстро-быстро ушёл, почти сбежал, объяснив, что вернётся чуть позже. Через два-три часа.

Всё это время Вера и Фил уходили, приходили, появлялись то на нашем берегу реки, то на противоположном, при этом Захарченко не менялась, а вот Широков с каждым появлением становился всё более убитым и взмыленным. Наверное, Вера снова взялась гонять "своего зайчика", обучать его хорошему бегу и прыжкам.

Как только ушёл Клюев, сладкая парочка подсела ко мне с двух сторон.

– - Ну так вот! Не вышло у нас сегодня поехать на озеро, но мы подготовили тебе сюрприз!
– - как ни в чём не бывало заговорила Вера.

– - Уф, уф, уф, -- никак не мог отдышаться мокрый как мышь Фил.
– - Сюрприз!

– - Посмотри на реку!

Я и так на неё смотрела.

– - А теперь представь... плот!

Я повернулась к Вере:

– - В смысле?

– - В прямом. Плот. Ну, такая, знаешь, конструкция из брёвен, которая плавает...

– - Да я знаю, что это... не понимаю просто, при чём тут... сюрприз.

– - Так плот и есть сюрприз, Надь!

– - А-га...
– - стоило бы, может, промолчать, но я всё-таки спросила:

– - И где же он?

– - В стадии строительства, -- туманно-загадочно ответила Вера.

– - И, если ты не против и представляешь себе праздник, часть которого проходит на плоту, плывущем по Луху, то будет плот!
– - торжественно проговорил уже почти восстановивший дыхание Филипп.

Я вздохнула.

Перед глазами встала шикарная картинка: по реке Лух плывёт белый кораблик, сверкающий праздничной иллюминацией как новогодняя ёлка, и с него по всей округе разносится песенка -- "на теплоходе музыка играет"... а мы трое болтаемся в волнах, поднятых корабликом-ёлкой, на трёх брёвнышках. У нас в руках по веточке пижмы и по свечке.

Хоть картинка эта могла рассмешить любого, мне совершенно не хотелось даже улыбаться. Во-первых, только что ушёл мой допинг, мой воздух, моя жизнь -- Эдуард Клюев, оставив взамен себя мрачное настроение. Да, он обещал вернуться. Как тот Карлсон.

Во-вторых...

– - У вас внезапно появились деньги, чтобы купить плот?
– - строго спросила я друзей.

Фил пожал плечами:

– - Зачем так сразу -- купить? Не всё купишь за деньги...

Ага, значит, у него внезапно объявился бесплатный плот, и теперь он мягко так намекает, что не нужны ему ни шарики, ни фейерверки, ни что бы то ни было ещё, раз всё это стоит денег. Не могу сказать, что я такая уж дочь Рокфеллера, но, похоже, финансов у меня куда больше, чем у Захарченко и Широкова вместе взятых. И что теперь? Разыгрывать тут классовую вражду?

– - У нас просто есть брёвна, -- примирительно проговорила Вера.

– - И вы уверены, что в состоянии построить плот, который выдержит хоть кого-то на воде?

– - Да, -- кивнула Вера.
– - Мы как-то раз уже строили, ничего так получилось.

Я хмыкнула.

Ну-ну.

А вот кстати даже хорошо, что Эдик ушёл. Хорошо, что Фил так умело одной фразой накрутил меня. Иначе я бы и не вспомнила, что мне надо срочно бежать к Гару -- проверять почту.

Вдруг мне уже ответили мои контактёры?

Сладкая парочка сделала вид, что всё идёт по-прежнему. В конце-концов, ни они, ни я не были виноваты в том, что идея с плотом заводила их до сладких судорог и не вызывала ничего, кроме лёгкого недоумения, у меня. Мы сердечно распрощались и договорились ещё созвониться, встретиться, поплавать... может, ещё сегодня. Но это при условии, что ко мне не придёт Эдик.

На одном дыхании взлетев к дверям квартиры Игоря, я затеребила звонок.

Дверь открыла вечно чем-то недовольная тётка. Кивком ответила на моё учтивое приветствие, свирепо ткнула пальцем в конец тёмного коридора на вопрос, где я могу найти её племянника.

Гар обнаружился горячим, взмокшим и красным в полной амуниции чукчи, собирающегося дрейфовать на льдине. Можно даже сказать, лицо парня не сразу обнаружилось в том ворохе зимней одежды, который он на себя навернул.

– - Что ты делаешь?
– - спросила я.

– - Разбираю вещи, -- просипел Игорь.

– - А на себя напяливаешь зачем?

– - Да хотел вынести, на верёвках развесить на солнце, просушить, а так нести удобнее.

Я решительно содрала с него меховую шапку и стёганную куртку. Три шерстяных свитера он снял сам. Я помогла ему вытащить на улицу зимние вещи и разложить-развесить их для просушки, и мы вдвоём засели в тени большой яблони перевести дух.

С Игоря уже сошла болезненная краснота от перегрева, зато остался яркий румянец смущения. Похоже, так сильно и так часто он смущался только в моём присутствии. Не зря же петь серенаду пришёл именно под моё окно!