Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга первая
Шрифт:
Гибель Арго
43
Гог — в христианстве, иудаизме, исламе — один из диких народов, нашествие которого предвещает Страшный суд.
На отмели
1927
Змеиный остров
44
Байрам — так называются два трехдневных переходящих праздника у мусульман. Один из них, Курбан-байрам, посвящен пророку Али.
А. Черный
Голос обывателя
45
Лойола Игнатий (1491[?]—1556) — основатель ордена иезуитов.
1923
Эмигрантское
46
«Руль» — берлинская газета русских эмигрантов (сначала ежедневная, позже — еженедельная), выходившая под редакцией И. В. Гессена, В. Д. Набокова и А. И. Каминки с 1920 по 1932 г.
47
«Дни» — эмигрантская газета, выходившая в Берлине, затем в Париже в 1922–1928 гг. Издавал ее А. Ф. Керенский.
<1923>
Мираж
Парижское житье
1
В мансарде у самых небес, Где с крыши в глухое окошко Косится бездомная кошка, Где кровля свергает отвес, — Жил беженец, русский ботаник, Идейный аскет, По облику — вяземский пряник, По прошлому — левый кадет. 2
Направо стоял рундучок Со старым гербарием в дырках, Налево на двух растопырках Уютно лежал тюфячок… Зимою в Париже прохладно, Но все ж в уголке Пристроился прочно и ладно Эмалевый душ на крючке. 3
Вставал он, как зяблик, легко, Брал душ и, румяный от стужи, Подмахивал веничком лужи, На лестнице пил молоко. И мчался одним перегоном На съемку в Сен-Клу Играть скрипача под вагоном И лорда на светском балу. 4
К пяти поднимался к себе. Закат разливался так вяло… Но бодрое сердце играло, И голубь сидел на трубе… Поест, к фисгармонии сядет, И детским альтом Затянет о рейнской наяде, Сидящей на камне кругом. 5
Не раз появлялся вверху Пират фильмовой и коллега: Нос брюквой, усы печенега, Пальто на стрекозьем меху. Под мышкой — крутая гитара, В глазах — тишина… Нацедит в молочник вина И трубкой затянется яро. 6
Споют украинский дуэт: Ботаник мечтательно стонет, Пират, спотыкаясь, трезвонит И басом октавит в жилет… А прачка за тонкой стеною Мелодии в лад Качает прической льняною И штопает кротко халат. 7
Потом, разумеется, спор, — Корявый, кривой, бесполезный: «Европа — мещанка над бездной!» «А Азия — мутный костер!..» Пират, покраснев от досады, Угрюмо рычит, Что дети — единственный щит, Что взрослые — тухлые гады… 8
Ползет холодок по ногам. Блеснула звезда над домами… Спор рвется крутыми скачками К грядущим слепым берегам. Француженке-прачке неясно: Орут и орут! Жизнь мчится, мгновенье прекрасно, В бистро и тепло и уют… 9
Хотя б пригласили в кино! Но им, чудакам, невдогадку. Пират надевает перчатку И в черное смотрит окно. Двенадцать. Ночь глубже и строже, И гостя уж нет. Бесшумно на зыбкое ложе Ложится ботаник-аскет. 10
За тонкой, холодной стеной Лежит одинокая прачка. Ворчит в коридоре собачка И ветер гудит ледяной. Прислушалась… Что там с соседом? Проснулся, вскочил… Свою фисгармонию пледом Покрыть он забыл.
Поделиться с друзьями: