Анжелика и принц
Шрифт:
– Потому что или кто, - вздохнула Лика.
До такой простой вещи она тупо не додумалась. А сто раз видела, как Жакетка это делает.
– Что ж, значит, будем тебя спасать, - усмехнулся он.
Сел сам и посадил её на колени. Ох, и как же теперь что - он вообще раздет, она только в рубахе, и то - в мокрой?
А он будто и вовсе об этом не думал. От его ладоней струилось тепло, и он неспешно вёл их - по её плечам, по рукам, по спине, вот одна переместилась на грудь, легко погладила. Лика вздохнула. Везде, где побывали его пальцы, щекотились мурашки, тепло перебиралось с его пальцев прямо
А потом он взялся за низ той рубахи и молниеносно стащил её с Лики совсем. И отбросил аж на ближайший куст. И поцеловал её - как умел только он, с выниманием души нахрен.
– Нечего, роза, спать в мокрых сорочках. Особенно на твёрдой земле с решительно настроенным мужчиной. Я правильно помню, у тебя ещё оставалось вино?
– Да, - еле слышно выдохнула она.
– Давай сюда.
Она дотянулась до фляги и протянула ему, и неотрывно смотрела, как он производит ритуал с тем вином, а потом он ещё протянул флягу ей.
– Добавь и ты немного силы, будет символично.
– Любовный напиток, - усмехнулась она.
– Вроде того.
Пили по глотку - она, он, снова она. Когда осталось совсем немного, Жанно закрутил крышку.
– Потом допьём. Думаю, пить будет хотеться со страшной силой, моя роза, - отложил флягу, притянул её к себе и поцеловал.
Медленно, с упоением. То чуть касаясь уголков губ, то исследуя их языком.
Лика растерялась - одна её часть отчаянно хотела упасть в омут с головой и никогда из того омута не выныривать, а вторая - так же отчаянно боялась. А вдруг что-то пойдёт не так. Потому что хрен их знает, здешних парней, что им вообще надо. Это про домашних она что-то понимала, а тут оказалось, что её знания ни фига не работают.
– Маленькая розочка, что случилось?
– он смотрел, не понимая.
Надо же, заметил. Ойблин.
– Нет-нет, ничего не случилось.
– Я не прав? Мне уйти?
– Куда ты уйдёшь, дурак, - пробормотала она в совершенном смятении.
– В кусты, - усмехнулся он.
– И буду рыдать там до утра. Веришь?
– Нет, - рассмеялась она в ответ на его улыбку.
– И правильно не веришь. Так что случилось? Ты боишься? Ты - боишься меня?
– Нет. Нет, ты не при чём. Я боюсь сделать что-нибудь неправильно.
– Ты? Сделать? Вот придумала тоже. Да тебе вообще не нужно ничего делать. Закрой глаза и слушай.
– Тебя?
– она всё же приоткрыла один глаз.
– Себя. Меня тоже можно, конечно, но ничего особо умного я сейчас не скажу, -усмехнулся он.
– Хотя нет, погоди. Скажу. Я тебя потом ему уже не отдам.
– Ему?
– открылся и второй глаз.
– Ему, ему. Он обойдётся. Пусть ищет себе другую невесту.
– Так не отдавай, - выдохнула она.
– Я ему всё равно не нужна.
– А мне нужна. Только, роза моя, я вовсе не принц. У меня нет таких же больших и хорошо устроенных владений. Я предлагаю тебе всего лишь имя и небольшой замок в горах.
– А у меня - у меня самой, понимаешь - вообще ничего нет. Чужая фамилия
и связанные с ней сомнительные богатства. Поэтому мне, извини, плевать на то, что у кого есть.– Вот и славно, - он поцеловал один зажмурившийся глаз, потом второй.
– Да-да, стриженые волосы и наглые зелёные глаза. И всё.
– Самое то, что нужно, уверяю тебя.
– А если я тоже буду тебя целовать? И трогать?
– она поняла, что хочет ощутить под своими ладонями его всего, да и как бы не облизать ещё в придачу.
– Всё, что хочешь. Хоть кусать. Волчица. Волчья розочка. Только совсем не сгрызай, я тебе ещё пригожусь.
4.4 Лика. Под солнцем, под дубом, на земле, возле речки
Сон был краток и нестабилен. Хотелось открыть глаза и встать. Или хотя бы сесть. Лика так и сделала - открыла глаза и попыталась сесть.
Куда там! Руки, секунду назад просто лежавшие поверх её тела и аккуратно его придерживавшие, мгновенно оказались стальными канатами.
– Далеко собралась?
– тихо спросил он.
– Рано ещё, только-только рассвет.
Жан-Филипп. Драный кот Жанно. Невероятный, совершенно невероятный мужчина. Маг, музыкант и любовник уровня «бог». Что, он и сам утром не сбежит, и её не пошлёт?
– Да вернусь сейчас, - не говорить же, что надо в кусты, и ещё пить хочется.
– А поцеловать?
– желтые глаза лукаво блеснули.
О боги, да. Поцеловать. Целовать-целовать-целовать. Губы, нос, щёки... грудь. Нет, так она вообще никуда не уйдёт.
Лика напилась из речки сама и притащила флягу ему.
– Вот. Надо?
– Ещё как надо. Благодарю тебя, маленькая розочка. Маленькая дикая розочка, которая на самом деле не дикая, а вовсе нежная и ласковая, - он сел и зарылся носом в её макушку.
– Кто бы мог подумать, что ты можешь быть такой. Когда ты без шипов - это.
– он смотрел на неё невероятно нежно.
– Да я слов не подберу к тому, как это. Как песня.
– Знаешь, - Лика смутилась, но потом набралась смелости и подняла голову.
– Я теперь поняла, почему иногда говорят - заниматься любовью. Кажется, впервые в жизни меня любили.
– Почему же любили? Всё ещё любят, - улыбнулся он.
– И собираются любить ещё долго. Ты вообще человек или существо из сказки?
– Человек, - вздохнула Лика и коснулась его волос.
Ощущать их ладонью было необыкновенно приятно. Лоб, к слову, затянулся - только корочку отшелушить. Пальцы сами собой сползли на левое ухо, и на пресловутую серьгу. Серьга была обследована и внимательно рассмотрена. Кажется, немного заговорена. Больше она не поняла.
– Тебе не даёт покоя эта маленькая вещица? У самой-то в ушах целый частокол, мощное оборонительное сооружение, дырка на дырке, - он тоже принялся изучать её многочисленные шипастые серьги.
– Это ж сколько раз надо вытерпеть такое, скажи?
Мне, если честно, и один-то не понравился.
– Очень хотелось, - честно ответила она.
Ну да, и больно было, и кое-где зарастало долго. Ну и что теперь?
– Хотелось ей, надо же, - проворчал он, легко поглаживая ухо.
– Что ты на них наворотила, признавайся? Чувствую, там есть какая-то сила.