Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Она отбросила непослушную прядь, выбившуюся из косы, назад. Спокойный тон Авалоны старался внушить Этери доверие, но по своей натуре девушка не привыкла доверять тем, кто желает ей смерти.

Поэтому она на самом деле не доверяла Элфи де Флуа.

Напряженное молчание разбавлял шум огня. Авалоне не было дело до того, получит она ответ на свой вопрос или нет. Она просто продолжила говорить дальше:

— Ты сказала, что Элфи ничего не сделал для того, чтобы заслужить смерть. Это не самая умная фраза с учетом того, что он фейри, не так ли?

Этери равнодушно пожала плечами.

— Ты не знаешь кто такие фейри…

Этери пыталась скрыть эмоции за маской равнодушия, но не смогла. Она громко сглотнула ком в горле и нервно усмехнулась. Авалона видела ее насквозь, чем напомнила самого Элфи. Одна неосторожная фраза, заставила всадницу усомниться.

Авалона натянуто улыбнулась.

— Фейри - существа, созданные богиней Дану. Самые совершенные и вместе с тем гадкие создания. Они не способны на чувства, людские жизни для них не имеют ценности. Они эгоистичны и их основное развлечение - заключать волшебные сделки. Альв, дух природы, вытащил тебя с другой стороны. Фейри так делают не часто, только когда им скучно. Они отправляются на ту сторону в поиске очередного развлечения. Для них нет в этом такой проблемы, как у людей. Им ничего не нужно отдавать взамен. Ты прибыла с ним в Ареморику, поэтому тебе почти ничего неизвестно о нашем мире, — она сделала паузу, давая Этери возможность вникнуть во все вышесказанное. — У Элфи была цель, в которую он тебя посвятил, а остальной информацией не счел нужным делиться. И теперь, в лучшем случае ты будешь вынуждена коротать за решеткой вечность, а в худшем… не буду напоминать, что тебя ждет. Вряд ли ты страдаешь расстройствами памяти.

Этери с досадой поморщилась, уловив в ее голосе саркастичные нотки.

— И в любом другом случае я бы согласилась с выводами Иэна. Но в руки к всадникам попал никто иной, как сам Король Падших. Но ты и этого не знаешь, — хмыкнула она. Этери густо покраснела, то ли от злости, то ли от неуместного стыда. — Как ты собиралась выживать? Рано или поздно альв бы бросил тебя.

В ее голосе звучало столько убежденности, что Этери даже не засомневалась в ее словах. Элфи мог оставить ее в любой момент, если бы не одно “но”. От нее зависела его жизнь. От того, как она сыграет Лилит и покажет себя перед дедом. Только поэтому Элфи не бросил ее в лесу и не убил.

— Зачем сильнейшему альву обычная человеческая девчонка? — продолжала вслух рассуждать Авалона.

— Я ничего тебе не скажу.

Слова вырвались из горла утробным хрипом. От накатившей слабости она пошатнулась, но устояла на ногах. Перед глазами стояла замыленная пелена, а образ Авалоны Кэрролл размывался. Яркий свет огней превратился в два круглых пятна, а решетка исчезла вовсе. Этери схватилась за голову, массируя виски.

— Я знаю.

Этери заставила себя еще чуть-чуть продержаться. Совсем немного. Концентрация вернулась, и она увидела, что всадница улыбается.

— Фейри по натуре хитры, а Король Падших не такой простак, каким кажется. Он не попался бы всадникам просто так. Кто угодно, но только не он. Альв представляет опасность для империи, а с недавних пор и для меня. Я тебя прошу всего об одном. Скажи, с какой целью вы направлялись в империю. Взамен я помогу вам выбраться. Слово чести.

Этери недоверчиво нахмурила брови. С чего бы ей помогать им? Судя по тому, что Этери узнала, Авалона являлась одним из влиятельных воинов империи. Если она поможет им сбежать, то в миг потеряет все. Звание, уважение и, возможно, даже жизнь. Неужели эта девушка была готова заплатить столь высокую цену?

Чувствуя, как по сердцу словно провели ножом, а из раны пролились первые капли крови, Этери произнесла онемевшими от холода губами:

— Примория. Мы всего лишь искали дом.

Ноги подкосились, и она упала, больно ударившись виском о каменные плиты. Перед глазами взметнулась тьма.

…когда в следующий раз она разлепила тяжелые веки, тюремную камеру затопил аромат густого наваристого бульона, горячего свежеиспеченного хлеба и жженой бумаги. Желудок Этери сжался, уменьшаясь в размерах. От резкой боли она взвыла, а слезы брызнули из глаз. Протянув руку, она схватилась за неровный край каменной плиты и подползла ближе к железным тарелкам с едой. Рядом с ними тлел пергамент, на котором резким размашистым почерком было написано:

“Не умри от голода до казни, Чужестранка”.

Авалона

Гигантский цветок с белоснежными лепестками и ярко-желтой сердцевиной уткнулся в лицо и без того безрадостной Авалоны. Ее пальцы сомкнулись на рукояти меча. Одним движением она могла бы разрубить его пополам и шагнуть дальше, но дворцовая оранжерея считалась одним из священных достояний империи. Поэтому хэлла несколько раз вдохнула, выдохнула, успокаивая бурлящие внутри эмоции, и отвела лепестки в сторону, просачиваясь вглубь оранжереи.

Она так и не смогла понять, в какой момент все пошло крахом. Когда Хагалаз решил, что она недостойна стать дьердом, и начал подозревать ее? Или когда на посвящении ей пришлось терпеть унижение в виде сканирования души на наличие зреющих мыслей о предательстве?

Нет, все не то.

Земля под ногами пошла трещинами, когда они оказались в Минагде. Их не должно было там быть. Авалона винила всех, но больше всего винила себя. В окружении Кевина и Фейт она просто не могла поступить по-другому. Ей пришлось броситься в погоню за Королем Падших. Таков был зов ярых лошадей. Его почувствовали все всадники, не только она. Фонзи не успокоился бы, пока не обшарил каждую улицу, каждый камешек города, чтобы найти фейри.

Теперь вместо одной проблемы у Авалоны их две. В нагрудном кармане нижней рубашки, что таилась под доспехами, сердце грела маленькая нарисованная карточка размером с ладонь. Раньше она лежала в тяжелом сундуке с прочими вещами, но не так давно всадница начала носить ее с собой. Горло сдавило невидимой хваткой, стоило вспомнить о ней. Авалона даже не заметила, как наступила на заросли плюща, что стелились по полу. Изображение на пожелтевшем пергаменте постепенно бледнело, и это пугало девушку настолько, что она стиснула зубы, чтобы не взвыть вслух..

Нужно торопиться, иначе она может не успеть.

Одна нога хэллы запуталась в диком кустарнике с острыми бледно-песочными листьями, а меч в ножнах и вовсе зацепился за свисающие ветви одного из деревьев. Авалона, ругаясь, принялась выпутываться из кустарника. Когда нога оказалась на свободе, она попыталась выдернуть меч. Клинок плавно выскользнул из ножен, и Авалона, не удержавшись, повалилась на спину.

— Что б тебя! — зарычала она. Купол оранжереи был из чистого золота, а украшала его искусная роспись с изображением пресвятой Морриган, за спиной которой стелился мягкий свет.

Не успела Авалона подняться, как над ней склонилась лукаво улыбающаяся женщина в черных, словно вязкий мазут, доспехах. Длинные волосы Аврелии были собраны в косу, обвивающую голову. Глаза подведены сурьмой, а на щеках блестела цветочная пыль. В руке она держала свое копье.

— Приветствую, дьерд, — произнесла она, протягивая Авалоне другую руку.

Хэлла приняла помощь и в два счета оказалась на ногах. Благодарный кивок вышел скупым.

— Надеюсь, ты с хорошими вестями?

Аврелия избавила ножны Авалоны от лишних веток и передала их ей в руки. Всадница вогнала меч в ножны.