Апостол Павел

В конце последнего путешествия — опять преторианская казарма, и на этот раз — явка перед префектом претория, чьи полномочия распространялись теперь на поддержание общественного порядка и общественного мнения. Он должен был все знать о преступлениях, совершенных в Азии, вдали от Рима на расстоянии ста миль. Тигеллин, имеющий зловещую репутацию, сменил Бурра в 62 году [1116] . Положение в Риме, действительно, очень сильно изменилось с 58 года. Нерон торжественно провозгласил монархию и сделал свою персону священной, по примеру восточных властителей: он был «бог Нерон». Кроме того, начиная с 62 года вступил в силу закон его величества о наказании за какие-либо агрессивные действия против императора, ставший экстенсивным законом [1117] аспект majestasзаключался, в частности, в том, чтобы не нашелся новый объект для идолопоклонства. Все должно быть связано с богом-императором, чьи артистические выступления сами теперь являлись предметом поклонения. Именно воспользовавшись этим законом можно было принять и составить обвинение против Павла. На самом деле не существовало закона, который назвал бы новую религию запретной, и христиане, как таковые, еще не преследовались [1118] , хотя общественные власти уже умели отличать их от иудеев, чего не было в 58–59 годах [1119] .

1116

Тацит. «Летописи», 14, 48 и 50–51. Дион Кассий, 59, 4 и 60, 3, и Ulpien. Off. Proc. Leg. Coll., 14, 3 (второй век), но об этой передаче полномочий уже было засвидетельствовано в конце царствования Нерона Тацитом, 15, 58 и 51, для которого допросы, проводимые Нероном, ассоциировались с допросами Тигеллина. Так, это Тигеллин расследовал случай киликийского философа, арестованного в Риме, смотри: Филострат, V. Ар., 4, 44.

1117

Тацит. «Летописи», 15, 58.

1118

Только начиная с царствования Траяна, рескрипт которого будет пользоваться авторитетом: смотри Плин. Младший. <Письма», 10, 97. «Anstitutum Neromaum», Tertullien, «Деяния Павла», 11,2 — вымысел христиан второго столетия, принимающий во внимание всех, по каким-либо причинам умерших христиан во врем# правления Нерона; смотри J. Zeiller. «Institutum Neronianum» — «Закон призрак или реальность?», Rev. Hist. Ecclesiastique, 50, 1955, 393–405.

1119

Знаменитый текст Тацита «Летописи», 15, 44 (по поводу пожара в Риме в 64 году); смотри: Е. М. Smallwood, «The Jews under Roman Rule». Leyde, 1976, 217–219.

Согласно этому закону Павел, противостоящий Тигеллину, тем самым противостоял Нерону [1120] . Если судить об этом процессе по романическому рассказу одного философа, написанному в 66 году, имперский суд искал, главным образом, письменное доказательство преступления. Допрос протоколировался и велся на предмет удостоверения личности и статуса, а затем коснулся вопросов по поводу обвинения в такой деятельности, как изгнание духов и пророчествование. Во время этого prima actioПавел защищался успешно [1121] . Суд заявил о невозможности вынести решение и потребовал дополнительного расследования.

1120

2 Тим., 4, 16–17. Выражение «я избавился из львиных челюстей» воспринимается большинством комментатаров в метафорическом смысле, по примеру Псалмов Ветхого Завета (смотри: J. М. S. Toynbee, «Животные в римской жизни и искусстве». Лондон, 1973, 67), несмотря на толкования Евсевия. «Церковная история», 22, 22, 4. Все-таки нельзя забывать, что интеллектуальное противопоставление обозначает обычно Нерона, как «хищника», особенно в литературном жанре диатрибы, столь близкой Павлу (смотри диатрибу Аполлония у Филострата. V. Ар., 4, 36 и 38); сравнение идет, начиная с описания тирана Платоном, Rep., 9, 12, 588. Нерон недвусмысленно обозначен фигурой, ответственнай за смерть Павла, только в более позднюю эпоху: Климент Римский не указывает на него, Климент Александрийский (второй век) «Stromates», 7, 106, 4, относит смерть апостола в Риме ко времени царствования Нерона, но не говорит о его мученичестве; только Ориген Александрийский, в следующем поколении, после своего путешествия в Рим уточнит, что Павел «умер мучеником в Риме при Нероне» (источник — Евсевий. «Церковная история», 3, 1, 1–3); роль императора раскрыта в апокрифических писаниях, начиная со второго века — Деяния Павла, 11, 3–4 (окончание утеряно). О действительном участии Нерона в этих экстраординарных расследованиях смотри: Суэтон. «Нерон», 18.

1121

2 Тим., 4, 17, близко, возможно, к Фил., 1, 13–13. Сравни с Филостратом, V Ар, 4, 44.

Но обвинения, предъявленные апостолу, оказали пагубное действие на группу окружавших его последователей: в ней произошел раскол. Второе послание к Тимофею представляет список потерь и изгнаний. Тит покинул Италию и отправился в Далматию, совсем рядом; Димас и, конечно, Крискент предпочли отправиться в свои родные края — в Азию. С Павлом остались только Онисифор, лекарь Лука и Тихик — его постоянный посыльный, которого Павел сразу отправил в Ефес, чтобы он привел Тимофея и Марка [1122] . Небольшая группа еще поддерживающих его почти полностью состояла из восточных людей, говоривших на латинском, и была не характерна для иудейских обществ Рима и даже для последователей Павла; возможно, это были рабы и вольноотпущенники императорского дома? [1123]

1122

2 Тим., 4, 10–12 и 21 (неизвестно, дошел ли Крискент до Галатии или ближе, до «Галлов»: манускрипты расходятся). Об отступничестве в группах под предлогом ностальгии в 55–66 году смотри: Филострат, V. Ар., 4, 37.

1123

2 Тим., 4, 21: греческое имя Еввул (Euboulos) и три латинских имени Лин (Linus), Клавдия (Claudia) и Пуд (Pudens); близко к Фил., 4, 22, где среди христиан из окружения апостола упоминаются «люди из кесарева дома». Однако этого аргумента недостаточно, чтобы отнести Послание к Филиппийцам ко времени римского заключения, так как имперские вольноотпущенники выполняли миссии или занимали должности в провинциях, в частности, в Ефесе.

Это рассеяние было неудивительным в римской атмосфере 62–68 годов, когда стражи порядка преследовали мятежные группировки и стремились уничтожать их любыми методами. Религиозные и философские общества распадались сразу, как только оказывались «под прицелом»; подстрекательство к доносам вызвало панику, и отступникам уже не было числа как среди христиан в 64 году, так и в философских школах в 64–65 годах [1124] . Некоторые платили за свою свободу тем, что отказывались от всякой активной деятельности — таким был, по-видимому, случай Димаса [1125] ; другие, не совестясь, удручали наставника своей алчностью и ревностью [1126] .

1124

Свидетельство Тацита. «Летописи», 15, 44 (христиане во время пожара 64 года); 15, 45; 16, 26 и 32 (в стоических кругах в 66 году), приведено Филостратом, V. Ар., 4, 37 (процесс философов в 65–66 годах: с наставником оставались, когда он вошел в Рим, только восемь последователей из 34).

1125

2Тим.,4, 10, определяет его отступничество возвращением к мирской жизни: близко к Тациту, «Летописи», 15, 33 (стоик в 66 году).

1126

Тацит. «Летописи», 16, 32 (в группе стоиков в 66 году). «Ревность и зависть» между христианами также были отмечены Климентом (1 Климент, 5 и 6), что несколькими годами позже подтвердит римский магистрат, Плин Младший, «Письма», 10, 96.

Покинутый апостол или гонимый философ?

Итак, появился ли Павел в Риме, как глава некой секты, которую могли приравнивать к какой-нибудь философской школе? Во всяком случае, именно такой образ сохранило древнейшее римское предание — образ апостола-философа.

На самом деле биографические романы о Павле мало говорят о его апостольском проповедовании в римский период. В азиатском варианте романа о Павле присутствует лишь одна фраза о проповедовании Павла за городом (Римом), на риге (крытое гумно). Западная версия написанной на латинском языке книги «Деяния Петра» немного расширяет эту тему, упоминая о домашней церкви, церкви Наркисса, где принимали Павла, затем церкви Петра, приписывая при этом Павлу миссию наставления на верный путь римских христиан, которых первые проповедники склоняли к иудаизму [1127] . Но романы никогда не представляли апостолов в действительном обоюдном сотрудничестве, оставляя Павлу лишь общественную и весьма второстепенную роль: он покинул Рим в то время, как Петр начал здесь проповедовать [1128] ; при столкновении Петра и чародея Симона, который был контрапостолом [1129] . Павел отсутствовал, его подавила репутация этого шарлатана [1130] ; место проповедника в римской миссии занял именно Петр. Романическая картина совместной деятельности двух апостолов в Риме времен Нерона находит подтверждение в автопортрете самого римского христианства сотых годов: оно оказалось гораздо более верным иудейским традициям, чем обращенные Павла, сохранив завещанные иудаизмом культурные ориентиры во всей совокупности; исходя из того, как оно сочетало левитское наследие с действительным уважением римского порядка и искренним желанием найти подход к язычникам, его по праву можно считать детищем «апостола умеренного пути», каким «Деяния апостолов» описывают Петра [1131] .

1127

Деяния Павла, 10, 1 (начало мученичества). Деяния Петра (Деяния Версея), 3, 1 (спор с иудейскими толковниками в отношении субботы, иудейского календаря, обрезания) и 3, 3.

1128

Деяния Петра, 2, 1–3 (Деяния Версея), во втором веке. Тема сотрудничества появится только в последующем развитии, начиная с пятого века («Страсти Петра и Павла», псевдо-Маркелия, «Деяния Петра и Павла»).

1129

Смотри разъяснения Р. Е. Брауна. «Антиохия и Рим». Париж, 1988, 250–254. Этот персонаж — возможно, воспоминание о самаритянской миссии (Евсевий, 2, 13, 2–5, приводя Юстина).

1130

Деяния Петра, 2, 2, 4, подчеркивают отсутствие Павла и отсутствие Тимофея, посланного в Македонию.

1131

Смотри замечательное свидетельство Р. Е. Брауна, «Антиохия и Рим», который исследует все тексты, упоминающие прямо или косвенно о Римской Церкви поколение за поколением.

«Возлюбленный брат» Петра всегда упоминался на втором плане [1132] . Он оставил в памяти поколений римских христиан воспоминание о себе как о «мудреце», «учителе справедливости», опытном толкователе Писаний [1133] . Климент Римский, который писал о Павле в девяностые годы и который, должно быть, знал Павла, представляет его популярным философом и «глашатаем»: а идеальный философ не является ли глашатаем божественного? [1134] Эту свойственную Павлу притягательную силу, которая заключалась в умении сочетать веру и философию, «Деяния апостолов» отображают весьма сдержанно, но в последних писаниях павловской миссии, где образ «апостола-глашатая» берет верх над образом «апостола» и «толкователя», она весьма ощутима. Позже, в третьем веке, Павла начинают превозносить, фабрикуя подложную переписку между Сенекой и Павлом [1135] . На самом деле еще с Ефеса, Павел имел репутацию и значимость одного из мудрецов, одного из тех наставников мысли, которым благоволили греки [1136] .А позднее его значимость в развитии римского христианства основывалась только на интеллектуальном влиянии, благодаря которому здесь получили распространение мысли, выражавшиеся с умеренностью, исключающей всякую полемику. Эти идеи проникли и в окружение Петра через принявших эстафету Марка и Силу, принадлежавших (возможно, и не всегда) к обеим группам [1137] . Павел признавал особый авторитет Петра, как апостола, принявшего слово непосредственно от Иисуса [1138] . Так же и группа Петра признала основы павловского учения.

1132

Выражение из 2 Пет.,3,15 (послание написано в конце первого столетия или в начале второго либо в Риме, либо в Малой Азии). О старшинстве Петра — 1 Климент, 5, 2–7 (около 90 г.), Игнатий, Рим., 4, 3 (около 110 г.), Иреней, Adv. Haereses, 3, 3, 2 (конец второго века), Ориген, Comm. Jean, 1, 25, 163 (начало третьего века), и все апокрифические писания.

1133

2 Пет., 3, 15; 1 Климент, 5, 2, 6: выражение «учитель справедливости» — обычно для иудейских эллинистических писаний (Siracide, 24, 32; Dan., 12, 13).

1134

1 Климент, 5, 2, 6, близко к Эпиктету, «Беседы», 111, 22, 69, и Dion de Pruse, 11, 18. Климент Римский, кажется, был весьма эллинизированным иудеем, который охотно посещал общественные места, где собирались иудеи и стоики (смотри Л. Сандерс. «Эллинизм святого Климента Римского и паулинизм. Восхваление святого Павла», Studia hellenistica, 2. Louvain, 1943).

1135

Деян., 28, 31: «Благовестник Царства Божиего». 1 Тим., 2, 7: «Проповедник, апостол, толкователь»; 2 Тим., 1, И: «Проповедник, апостол, учитель». О переписке между Сенекой и Павлом смотри «New Testament Apocrypha», И, 135–141.

1136

Смотри главу 10.

1137

Об этих двух служителях упоминалось по поводу их взаимных связей с обеими группами, связей, напоминающих те, что установились между Петром и Павлом, 1 Пет., 5, 12 и 13 — Послание написано либо около 65 года (прямое свидетельство), либо около 85 года (следующее поколение). Об общих темах и выражениях этого Послания и Посланий к Римлянам смотри: Р. Е. Браун. «Антиохия и Рим», 172–178

1138

Смотри главы 5 и 9.

Во время своего нового заточения в Риме, в ожидании следующего предписания, Павел не бездействовал, даже когда его группа сократилась, ведь семь-восемь последователей могли считаться вполне нормальной клиентелой восточного философа в Риме [1139] . Павел вновь собрал своих последователей: Луку, Марка, прибывшего из Азии, который поддерживал связь между ним и группой Петра. Тимофея, которого ожидал из Ефеса, и возможно, Аполлоса — собрал в последний раз, если принять во внимание, что Послание к Евреям содержит упоминание об ужасных казнях, которым подверглись христиане в садах Нерона в 64 году… [1140] Материальное положение апостола несколько улучшилось благодаря той помощи, которую он получил от филиппийцев через посредничество Епафродита [1141] . Павел успевает еще написать своим последователям с Востока, чтобы с миром наставить их и как всегда открыто засвидетельствовать о деятельности христиан-иудеев, которых считал отступниками [1142] . Но несмотря на приливы энергии и надежду, он чувствовал приближение смерти [1143] .

1139

Семь последователей Павла после первого расследования, согласно «Деяниям Петра», И, 1, 4; восемь — согласно одному пифагорийцу в ту же эпоху в тех же обстоятельствах (V. Ар., 4, 37); В целом, пять имен — во 2 Тим., 4, 11 (Лука) и 21. Павел был узником, но находился в таких условиях, что мог еще проводить служения (2 Тим., 4,11): это как раз объясняет, что Послание к Филиппийцам можно, по-видимому, отнести ко времени этого римского заключения.

1140

Марк: 2 Тим., 4, 11, и 1 Пет., 5, 13. Тимофей: 2 Тим., 4, 21, близко, возможно, к Фил., 2, 19; Евр., 13, 23. Об авторе и дате написания Послания к Евреям смотри: Р. Е. Браун, «Антиохия и Рим», 178–190.

1141

Согласно Фил., 2, 25 и 4, 10–11 и 8, и следуя нашему толкованию, которое относит это послание к тем же обстоятельствам, что и 2 Тим.

1142

Согласно Фил., 4, 1–7; 1, 15–17 и 3, 2-11 с той же оговоркой, что в предыдущем примечании.

1143

2 Тим., 4, 5.

Обвинение в контексте обстоятельств

Философ, учитель мысли, собравший вокруг себя нескольких последователей, сразу же становился подозрительным в Риме Нерона и Тигеллина. Обвинение Нерона, в котором говорилось, что философы занимаются магией, делало уязвимыми все восточные секты, включая и узаконенный стоицизм [1144] : как только появлялся слух о чудотворце, Тигеллин торопился провести расследование. С 62 по 66 год преступление, квалифицированное как «безбожие», определяло любое неугодное чудотворение и кощунственную магию. Не то чтобы Нерон проявлял недоверие или опасался столкнуться с явлениями оккультизма, но он боялся мистической силы магов и хотел удостовериться в их сверхъестественных возможностях [1145] . Обвинение в магии, вынесенное гласно, имело политический смысл: суд был убежден, что мистические чаяния приводят к разрушительным настроениям и власти должны оградить себя от поставщиков идей, от религиозных новаций [1146] .

1144

О связи, установленной между «магией» и тем, что открыто называется «sophia», смотри: Филострат. V. Ар., 4, 35 и 44 и 8, 40, близко к обвинениям в демонологии, вменяемому стоикам (смотри: Эпиктет, II, 7).

1145

О его окружении чародеями, Plin, HN, 30, 2.

1146

Дион Кассий, 52, 36, 4. Недовольство философией входит в обвинительное заключение людей политики, таких как Соран (Soranus) (Тацит. «Летописи», 16, 32) или Рубелий Плот (Rubellius Plautus) («Летописи», 14, 57).

Служба порядка при Нероне, в конце концов, составила портрет подозрительного человека, который многими своими чертами был похож на Павла [1147] . Пристально следили за отличиями, инородной походкой, иностранным костюмом, а Павел имел вид типичного жителя Востока: его вполне можно было принять за египтянина, а одеяние путешественника выдавало в нем философа [1148] . До самого конца он сохранил пылких сторонников, а горячность его последователей всегда давала повод подозревать существование группы, ведущей оппозиционную деятельность [1149] . Подозрение становилось еще более серьезным из-за того, что группа собиралась полулегально, подобно пифагорийцам [1150] : роман о Павле не повествует о проповедовании Павла (бывшего еще на свободе) на виду у всех, в городе, но рассказывает о его проповедовании на риге, в пригороде [1151] — там, где римляне предполагали найти не именитых граждан общества, а иудеев низкого происхождения, бродяг без крова и пищи, ничего не имеющих за душой — там, где чародеи, шарлатаны и колдуны упражнялись в своем искусстве [1152] . В случае с Павлом соответствовал ли действительности этот образ маргинала или только служил впоследствии поддержкой обвинений, которые объединяли в себе предубеждение против философии и заботу об общественном порядке путем подавления противозаконных обществ и собраний? [1153]

1147

Собранные у Филострата, V. Ар., 35; о внешних приметах смотри также: Сенека. «Письма», 5, 1–3 и 18, 4.

1148

Деян., 29, 38; 2 Тим., 4, 13.

1149

Идолопоклонство последователей было включено к этому времени в обвинение против стоика Эпиктета: смотри М. Pholenz, «Die Stoa. Gaschichte einei geistigen Bewegung», II, Gottingen, 1980, 166.

1150

V. Ap., 4, 37: в лесу d’Aricie, в двадцати километрах от Рима.

1151

Деяния Павла, И, 1; сходство с собраниями мага Симона (Деян. Петра, 2, 2, 4).

1152

Juvenal «Satire», 3, 12–14: эти иудеи располагались в храме лесной Нимфы, около порта Капен (Сарёпе) на Виа Аппии.

1153

Lex Iulia de collegiis оставался очень ограничивающим на предмет объединения (Суэтон. «Цезарь», 42, 2; «Август», 32, 2~4), и религиозные и философские группы легко приравнивались к противозаконным коллегиям: смотри F. De Robertis, «II diritto associativo romano». Бари, 1968.

Возможно, что обвинение возобновилось, опираясь на факты, установленные в самом Риме с помощью тайных осведомителей, которых имели стражи порядка, ибо только это давало возможность вынести быстрое решение: нарушения, раскрытые в провинции, требовали не меньше года расследований [1154] . Благодаря практике доносов, к которым побуждали и подстрекали официальные власти, в Риме легко можно было найти «великое сборище обвинителей». Особенно в периоды бедствий и народных волнений, которые как раз имели место в Риме в 64 году во время колоссального пожара, опустошившего центр города и многочисленные кварталы; и в 65–66 годах, когда комета, а затем эпидемия поразили всеобщее воображение: в них увидели дурное предзнаменование. В таких обстоятельствах толпа сама искала козлов отпущения, стихийно отвергая тех, кто выделялся. Таковыми оказались христиане, которые «были ненавидимы за их низость», потому что недостаточно разделяли интересы граждан, а были вовлечены в свои коллективные обряды [1155] . В комете, а потом и в пожаре могли усмотреть особые предупреждения, посланные богами. Первое коллективное обвинение римляне предъявили христианам по поводу необычного характера их «суеверий», которые Тацит считал асоциальными, а Суэтон — революционными.

1154

Тацит. «Летописи», 13, 43, 1 и 52, 2 (год 58).

1155

Тацит. «Летописи», 15, 44, 4–9 — единственный из латинских историков, который непосредственно увязал массовую травлю христиан с римским пожаром. Дион Кассий, 62, 16–17, описал пожар, не говоря ничего о христианах. Суэтон, «Нерон», 16, упоминает о массовых обвинениях, которые относит ко времени этого правления, но не связывает его с катастрофой 64 года («Нерон», 38), может быть потому, что он всегда разделял действия императора на две категории: его хорошие начинания (в данном случае, обвинение христиан) и его преступления (здесь, умышленный поджог Рима). Смотри: Ж. Боро. «Пожар в Риме в 64 году и христиане». Latomus, 19, 1980, 55–80 и 291–311. О последствиях катастрофы — Суэтон. «Нерон», 36.

Нет никаких источников, с помощью которых можно было бы установить связь между массовыми репрессиями 64 года, повлекшими за собой не менее 200–300 жертв, и обвинением Павла. Его писания и проповедование, несомненно, могли вызвать крайне сильное недовольство, потому что он объявлял в апокалипсической манере о возвращении Иисуса Христа на землю из среды сверкающего пламени [1156] , но кажется, это никогда не вменялось христианам в вину. Возможно, апостол мог присутствовать при каких-либо репрессивных действиях, и возможно, он имел в виду это событие, когда говорил в начале своего Послания к Филиппийцам о мужестве некоторых христиан, несмотря на травлю в городе, где был взят под стражу [1157] .

1156

1 Кор., 3, 13, и 2 Фесс., 1,7; Павел мог говорить это перед Нероном: Деяния Павла, 11,3.

1157

Фил., 1, 14.