Апрельская сирень

– Кошмар приснился?

– Ага. Прости, что разбудила. Громко я кричала? – осторожно спросила Сирена, надеясь, что Оля ответит отрицательно.

– Орала дурным голосом.

– Как бы мама не пришла…

– Да нет, если не пришла, то уже и не придет. Что снилось-то? Вампиры? Оборотни? Зомби? Змеи? Пауки?

– Фу! Может, хватит? – Сирена в отвращении поморщилась. И как только Матвеева может спокойно говорить о таких мерзостях? Нравится ей, что ли?

– Так что? – не отставала та. – Есть что из перечисленного?

– Не-а. – Сирене не особо хотелось рассказывать свой сон, она предпочитала отложить это на утро. А сейчас лучше поскорее уснуть, а не болтать, иначе весь сон уйдет, из-за чего она проворочается, Бог знает сколько, и в итоге не выспится. И так уже светает. – Мне снилось, что сегодня вечером меня ожидает лажа, – снова зевнув, ответила она.

– Чего? – удивленно и непонимающе переспросила Оля.

– Мне снилось, что я облажалась! Вышла на сцену, а – пфр –ни голоса, ни слуха у меня нет!

Повисла тишина, после чего Сирена услышала, что Оля тихо хохочет – девушка давилась смехом, уткнувшись в подушку.

– Тихо ты, – сказала она ей.

– Ой, ну и цирк! – сквозь смех ответила блондинка.

– А вот мне не смешно, – обиделась Сирена. – Ладно, давай спать, а то скоро уже вставать.

– Не обязательно рано, – отозвалась подруга. – На занятия мы все равно не идем, так что можно будет поспать.

– Ты идешь, – возразила Сирена, не желающая, чтобы подруга прогуливала из-за нее учебу.

– Нет, не иду! И этот вопрос не обсуждается.

– Оля, это…

– Не обсуждается! Спи.

– Я тебе говорю, что…– попыталась образумить подругу Сирена, но та была непреклонна.

– Отвали, – буркнула она в ответ, и, отвернувшись к стене, притворившись или взаправду, вскоре засопела.

Сирена не знала, сколько еще времени проворочалась, тщетно пытаясь уснуть, но не успела она забыться сном, как из сладостной дремы ее выдернула неприятно громкая трель будильника.

– Боже, Сирена, – простонала с соседней кровати Оля, – смени мелодию! Как можно слушать этот скрип, еще и каждое утро?

Сирена не стала объяснять подруге, что этот, как она выразилась, скрип, принадлежит вовсе не телефону, а самому простому будильнику, а потому поменять мелодию она, ну никак не может. Расскажи Сирена это Матвеевой, она будет вынуждена объяснять той, почему она пользуется обычным будильником вместо надежного, в телефоне.

А причина проста – Сирена всегда отключает телефон на ночь.

Заставив будильник замолчать, девушка быстро встала с кровати, пока желание полежать еще пять известных минуточек – обычно заканчивающихся часочком, не взяло верх.

– Лежи, лежи пока, – сказала она Оле, которая сонно ворочалась, пытаясь высвободиться из одеяла. – Раз уж ты не идешь на учебу, то торопиться тебе не за чем. Успеем.

– Это только кажется, что времени много, – пробормотала та, – а там глазом не успеем моргнуть, как уже пять.

– Да, – согласилась Сирена. Она подошла к шкафу, порылась на верхней полке с вещами, достала топ, но поразмыслив и решив, что в квартире не настолько тепло, чтобы ходить раздетой, взяла еще и кофту. – К тому же я должна приехать в университет раньше.

– В котором часу? – Оля все еще была сонной, и смотрела на Сирену одним глазом, прищурив второй. Сирена улыбнулась, правда, позаботившись о том, чтобы это укрылось от глаз подруги. Видели бы сейчас красотку Олю их сокурсники!

– Часам к трем.

– Зачем так рано?

– Прогнать еще раз программу, – вздохнула Сирена. – Распеться. А вообще, не знаю я. По мне, так это пустая трата времени и нервов. Подумаешь, концерт, в конце концов! Суетятся так, будто на Евровидение отправляют. По мне, так можно гораздо проще отнестись к этому мероприятию.

– Помни это, когда будешь стоять за кулисами, ожидая выхода.

Надев топ, и натянув старые, и уже слегка вытянутые лосины, Сирена отправилась на кухню, чтобы согреть чайник. К ее приятному удивлению, на столе их с Олей ожидал завтрак в виде испеченных ее мамой оладушек. Матвеева нравилась Людмиле Игнатьевне – обаяние блондинки и умение нравиться людям не подвело и в отношении этой женщины, которая редко одобряла кого-либо из друзей своей дочери.

Достав из холодильника банку с вареньем и переложив немного в вазочку, Сирена стала ждать, когда закипит вода в чайнике.

В ванной зашумела вода – это встала Оля. Вскоре девушка появилась на кухне.

– Об этом можешь забыть, – властно сказала Оля, указывая пальцем на блюдце с оладьями.

– С чего это? – поинтересовалась Сирена, которой стало обидно за напрасные и лишенные ответной благодарности труды родительницы.

– Когда ты станешь певицей, – поучительным тоном произнесла Оля, – о всякого рода вредностях, вроде блинчиков и оладушек, можно будет позабыть навсегда. И лучше всего начать прямо сегодня.

– Еще чего, – фыркнула Сирена. Она уже налила себе и Оле чай, и принялась поедать первую оладушку, щедро намазанную клубничным вареньем.

– Ну и пожалуйста, ешь на здоровье, – пожала плечами Оля, отхлебывая несладкий чай, – если хочешь выглядеть как несуразный колобок сегодня на первом твоем концерте.

– Ты же знаешь, что я не полнею, сколько бы вредных вкусностей я ни ела.

– У тебя будет вздутие живота, – парировала Оля.

– Не будь занудой. На-ка, и ты угостись. Моя мама для тебя, между прочим, старалась.

– Для меня? – смягчилась Оля.

– Да. Она считает тебя слишком худой. Шучу. Просто ты ей нравишься.

– О-о-о.

– Да-да, это очень мило и все такое.

Оля протянула руку и нерешительно, словно ей предстояло попробовать что-то экзотическое, взяла оладушку.

Допив чай, девушки принялись обсуждать предстоящую вечеринку, концерт и наряды.

– Ну-ка, дай еще раз взглянуть на твое платье, – почти приказала Оля.

– Чего на него глядеть? – устало отмахнулась Сирена, которую уже успели порядком утомить бесконечные разговоры о концерте и обсуждения ее внешнего вида. – Ты его видела, да и все равно, кроме него мне больше нечего надеть.