Арена богов

— И я рад за вас, — сказал Харкер. — На самом деле, я рад за всех, что Неро был предназначен для тебя, а не для Киа Брайтвинг.

— Почему? Она что, переметнулась на сторону зла или что-то в этом роде? — я усмехнулась.

Неро и Харкер обменялись многозначительными взглядами.

Моя ухмылка исчезла.

— Подождите, она же на самом деле не стала злой, нет?

Я мысленно просмотрела список действующих ангелов Земли, который я запомнила, и поняла, что полковника Киа Брайтвинг в нём не было.

— После того, как моя юношеская влюблённость угасла, Киа стала моим хорошим другом и наставником, — выражение лица Неро посуровело. — А потом она дезертировала из Легиона.

— В Тёмные Силы? — предположила я.

В первые дни своего существования Легион потерял немало солдат из-за Тёмных Сил, демонической версии Легиона.

Неро покачал головой.

— Я не знаю, куда она пошла. Она сказала мне, что уходит из Легиона. Затем просто покинула поле боя, в котором мы сражались, бросила свой пост и всех солдат под своим командованием.

— Если бы Неро не взял на себя командование и не сплотил наши войска, мы бы в тот день потеряли гораздо больше хороших солдат Легиона, — сказал мне Харкер. — Когда Киа покинула нас, Неро повысили в должности. Он занял её территорию и стал новым ангелом Нью-Йорка.

Так вот какова история о том, как Неро стал ангелом.

— И вы так и не узнали, что случилось с полковником Брайтвинг? — спросила я.

— Нет, — Неро снова замолчал.

— Предательство Киа ударило по Неро сильнее всего, — сказал Харкер, — потому что он вознёс её на такой высокий пьедестал.

— Я ничего подобного не делал.

— Делал, и ты это знаешь, — ответил Харкер. — Эй, тогда мы были молоды. Молодые, преданные и абсолютно слепые ко всем недостаткам Легиона. Мы думали, что Легион совершенен, а все ангелы непогрешимы.

Я положила свою ладонь на руку Неро.

— Я понимаю.

— Нет, на самом деле не понимаешь, — сказал мне Харкер. — Ты никогда не идеализировала Легион, Леда. Ты не хотела присоединиться к нашей «идеальной армии», чтобы защищать мир от сверхъестественных существ, даже если ты так написала в своей анкете, — он подмигнул мне. — Ты вступила в Легион, чтобы спасти своего брата, что не менее благородно, но это было решение, продиктованное прагматизмом. Легион был для тебя средством достижения цели, а не образом жизни.

— Да, это правда, — признала я. — Хотя со временем всё изменилось, когда я завела друзей и влюбилась, — я посмотрела в глаза Неро, вспоминая все те моменты, которые изменили меня.

Как он предложил обучить меня, чтобы я смогла овладеть магией, необходимой для поиска Зейна.

Как он признался в своих чувствах ко мне в своём кабинете после того, как мы пережили крупную катастрофу дирижабля.

Как он приказал мне не умирать после того, как я получила пулю в живот из бессмертного оружия.

Как он буквально штурмовал подземелья ада, чтобы спасти меня. Магия Неро сдержала лавину мрамора и бетона. Он удержал всё это чёртово здание ради меня. Он оберегал меня.

Как он ворвался в здание Легиона, драматично и романтично, и вокруг него вспыхнула новая волна магии, воспламенив его ауру и осветив меч, который он держал в руке. А потом он заявил: «Я не собираюсь позволять какому-то другому ангелу, кроме меня, жениться на Леде».

Даже сейчас я чуть не падала в обморок от одной мысли об этом.

Снова и снова, на протяжении многих лет, Неро поддерживал меня на каждом шагу. Он был идеальным партнёром, безошибочной опорой в моей дикой, хаотичной жизни.

Неро смотрел на меня. Нам не нужно было разговаривать, ни вслух, ни как-либо ещё. В тот момент я поняла, что мы вспоминаем одно и то же: путешествие, которое мы совершили вместе, путь, проложенный в любви, доверии и опасностях.

Да, опасностей было много.

Я улыбнулась ему, положила ладони ему на щёки и наклонилась, чтобы поцеловать его. Он поцеловал меня в ответ. В этом поцелуе было больше эмоций, больше любви, чем когда-либо могла почувствовать любая живая душа, будь то человек или бессмертный, но я больше не была просто человеком. Неро и я были связаны. Соединены. Объединены силой любви, силой более могущественной и сладостной, чем любая магия или оружие.

Харкер прочистил горло.

Я в последний раз игриво прикусила губы Неро, затем отстранилась, не сводя с него пристального взгляда. Серебро и золото, огонь и голод смешались в его глазах. Капля его крови, пряная и сладкая, задержалась на моих губах. Я облизала их.

Я закрыла глаза, сдерживая отчаянный стон.

— Вам двоим нужно побыть наедине? — спросил Харкер с сарказмом в голосе.

«Да. Реально надо», — сказала я Неро.

Рука Неро коснулась моей руки, его прикосновение было мягким и податливым. «Я скучал по тебе».

Я открыла глаза. Он сидел очень тихо, наблюдая за мной. Это была неподвижность хищника прямо перед броском.

Неро потянулся ко мне и обнял одной рукой. Я положила голову ему на плечо, вдыхая его запах. От него пахло специями и потом, ангелом и экстазом.

— Ты такой горячий, — сказала я ему.

Харкер фыркнул.

— Деликатно, Леда. Очень деликатно.

Я прижалась к пылающему телу Неро.

— Не в этом смысле горячий, хотя это тоже про тебя, — сказала я Неро, снова облизывая губы.

Когда он подмигнул мне, я с трудом сдержалась, чтобы не сорвать с него всю одежду прямо здесь и сейчас и не накинуть её себе на плечи, чтобы все могли видеть его одежду на мне как трофей моей победы. Неро был моим, сейчас и навсегда.

— Я имела в виду, что у тебя горячее тело, — сказала я Неро. — Подожди, я имела в виду температуру. Я говорю о температуре.

— Разве? — Харкер рассмеялся. — Потому что это звучит как…

— Я тренировался, — сказал мне Неро. — Интенсивно.

Я погладила его по руке.

— Я это вижу.

— Сражался кое с какими плохо себя ведущими оборотнями, — добавил Неро.

— Оборотни тяжёлые, — я вытерла лоб. — Я понимаю, что это может заставить изрядно попотеть.

Мой взгляд скользил по упругим впадинам и выступам его подтянутой груди. У меня возникло искушение снять с него доспехи, чтобы взглянуть, что скрывается под ними. Я знала, что это даже аппетитнее, чем дразнящий вид его облегающей униформы.

— Я почти уверен, что для Старшего Офицера Легиона противозаконно заниматься сексом на публике, — сказал Харкер.