Арена

Именно из этой девицы удалось вытрясти четвертый адрес — тот, куда они прибыли сейчас. Якобы она — Яна — и Игорь бывали здесь разочек, когда им захотелось укрыться от людских глаз. Оставалось надеяться, что Игорь, наслушавшись телепередач, лег на дно и боится показываться на улице. Тем более что список мест, где он мог бы находиться, подошел к концу. Если не считать, разумеется, официальный адрес, по которому он жил вдвоем с матерью в роскошной четырехкомнатной квартире. Туда, по-любому, соваться не стоило. Или квартира под постоянным наблюдением, или кто-то чертовски паршиво делает свою работу.

Пока все шло довольно гладко. Не в плане результатов, конечно, а в плане самого процесса. Кроме утреннего неприятного эпизода в метро, других эксцессов более не возникало.

Железная дверь, домофон… Лика нажала на кнопку нужной квартиры. Спустя несколько секунд из динамика послышался хриплый, дребезжащий голос, в котором тем не менее угадывались Игоревы интонации.

— Говорите, вас внимательно слушают.

— Игорь, это я.

Короткая пауза… Пожалуй, она могла бы быть и менее короткой. Затем щелчок замка:

— Поднимайся, жду.

По лицу Лики пробежала мимолетная тень. Конечно, стоит сделать скидку и на нервное напряжение, и на то, что домофон, в общем-то, совершенно не предназначен для дружеской беседы… И все-таки у нее почему-то осталось странное ощущение, что Игорь не узнал ее голоса. Положа руку на сердце, она должна была признать, что и сама его голос узнала с трудом, но все же…

Дом был высокий, двенадцатиэтажный, но лифт, как это часто бывает, не работал. Неровный листок, приклеенный скотчем к раздвижным дверям, сообщал, что реанимация состоится не ранее следующей недели. Так что на седьмой этаж пришлось тащиться пешком.

Примерно на уровне пятого Генка вдруг остановился.

— Я дальше не пойду, — коротко сообщил он, присаживаясь в углу возле батареи.

— Чего это? — возмутилась было Лика, но Михаил, поймав Генкин взгляд, коротко кивнул.

— Так надо, не спорь. Пошли.

Прежде чем девушка нажала кнопку дверного звонка, Михаил поймал ее ладонь и прижался к ней губами. Он и сам бы не мог сказать, в какой момент тонкие пальчики под его губами сменились чем-то восхитительно нежным, податливым и одуряюще пахнущим, кружащим голову и выбивающим из-под ног пол… С трудом прервав поцелуй, он сделал шаг назад. Лика смотрела на него расширенными от удивления глазами:

— Ты что? Как… прощаешься…

— Ненадолго, — шепнул он. — В квартиру ты войдешь одна. И вот, возьми… — Он сунул ей тяжелый пистолет.

Обойма полная, восемнадцать патронов. На виду не держи, но и из рук постарайся не выпускать. Обычного предохранителя тут нет, есть два автоматических: один — вот этот выступ, когда рука сжимает рукоять, он отключается. Второй — аналогичная конструкция на спусковом крючке.

— Ты чего-то боишься? — свистящим шепотом спросила девушка.

— Я теперь всего боюсь… Особенно с тех пор, как тебя увидел.

Она чуть заметно покраснела:

— А ты?

— Генка сидит внизу, я пойду наверх. В случае чего — обеспечим прикрытие. Если засада есть и организована по-умному, то одной квартирой дело не ограничилось. Группы подстраховки наверняка разместились выше или ниже. И помни: у тебя максимум десять минут. Либо на то, чтобы вы вышли вдвоем, либо на то, чтобы позвать на помощь. Протянешь хоть пять секунд сверх нормы — буду считать, что ты влипла. Я тебя прошу — будь осторожна.

Когда Миша скрылся на следующей лестничной площадке, Лика нажала кнопку звонка. Замок щелкнул почти сразу, как будто Игорь стоял в прихожей… Хотя, конечно, мог и стоять. Не так уж и сложно прикинуть, сколько времени требуется для подъема на седьмой этаж.

На нем был знакомый спортивный костюм, вытянувшийся на коленках, не раз штопанный и давно уже забывший первозданный цвет. Костюм знакомый — Игорь не раз выслушивал дружеские насмешки в адрес своего наряда, которому оставался верен из каких-то ностальгических соображений.

Он окинул девушку взглядом и после секундной паузы произнес:

— Привет, Анжелика, ну у тебя и видок! На себя не похожа. Проходи.

Лика вошла в полутемную прихожую, чувствуя, как по спине вдруг пробежали холодные мурашки. Что-то было неправильно, но она никак не могла понять, что именно и почему в душе растет ощущение страха.

— Ты как? — спросила она, чтобы развеять гнетущую тишину.

— Нормально, — хмыкнул он. — После передачи по телику из дома выходить не стоит. Сижу здесь уже три дня подряд. Чаю хочешь?

Лику словно окунули в ледяную воду. Казалось, даже волосы встали дыбом. Она не любила чай, не пила его никогда и ни при каких условиях — и Игорь это знал, как и немногие другие. Ей вдруг стало очень тоскливо, а рукоять пистолета, упрятанного в объемном кармане куртки, вдруг сделалась липкой.

«Может, забыл? — подумала она, стараясь обуздать испуг. — Мало ли что — стресс…»

— Давай, — неожиданно для себя самой сказала она. — Только глоток. Времени мало. Я раздеваться не буду.

Он кивнул и, не оглядываясь, двинулся на кухню. Она пошла за ним. Наблюдая, как он возится с заварником и кружками, как разливает в тонкий фарфор темно-коричневую жидкость, Лика ёжилась и крепче стискивала пистолет в кармане.

— Как наши? — спросил он. — Тоже прячутся? Тебе сколько сахара?

— Две, — автоматически ответила она. Он на мгновение замер… Лике показалось, что Игорь прислушивается к чему-то. Затем он повернулся к ней.

— Слушай, а может, кофе? Ты же вроде чай недолюбливаешь?

Она вздрогнула как от пощечины. Игорь не мог сказать такое… Он знал о том, что Ликина бабушка умерла, держа в руках большую кружку с чаем. Она до сих пор помнила, как чай стекал по пледу, укрывавшему бабушкины ноги… С того дня этот напиток она не выносила на дух. Игорь знал все прекрасно, как знали Сашка, Борис… Рука Лики, сжимавшая пистолет, рванулась из кармана, и тут же чьи-то стальные пальцы стиснули запястье. Она чувствовала, как ей разжимают ладонь, как отбирают пистолет — и ничего не могла сделать. Что-то похожее на толстый резиновый шланг обернулось вокруг ее шеи, грозя в любой момент пресечь дыхание. Руки ей заломили назад — держали крепко, профессионально, практически не давая возможности пошевелиться.

«Игорь» смотрел на нее в упор и чуть заметно улыбался.

— На чем я прокололся? — спросил он. — Неужто на чае? Она молчала.

— Говорить не хочешь? Ладно… Анжелика, я задам тебе несколько вопросов. От ответов будет зависеть твоя дальнейшая судьба. Вариантов у тебя, собственно, всего два. Либо останешься жить с тяжелой формой амнезии, либо умрешь… а пока будешь умирать, все равно расскажешь все.

— Если я все равно расскажу, зачем же меня убивать? — Она нашла в себе силы усмехнуться.