Аргумент весомей пули

Морской пехотинец, только-только совладавший с судорогами, невольно шарахнулся в сторону, я воспользовался моментом и двинулся к крыльцу. Снизу вверх протягивать отмеченное печатями направление не стал, поднялся по ступеням, встал вровень с урядником и лишь после этого отдал ему бумаги. Тот быстро проглядел документ, бросил:

— Жди! — И развернулся к двери.

— Если не обнаружу своих вещей там, где их оставил, кому-то придётся ответить за воровство! — заявил я ему уже в спину.

Дядька молча скрылся в доме, ну а я спускаться за мешком, который, надо понимать, набили моими оставленными в усадьбе пожитками, не стал — не сказать, будто пошёл на принцип, просто решил не прогибаться даже в такой малости. Было страшновато и нервозно, парочка караульных глядела с откровенной злостью, и хоть с эдакими головорезами не пожелал бы повстречаться в глухом переулке ни один здравомыслящий человек, я лишь ещё сильнее задрал нос.

Вновь распахнулась дверь, но вместо хмурого урядника передо мной предстал один из слуг.

— Прошу! — сказал он, чуть отступая с прохода.

Я снял шлем и, небрежно помахивая им, прошёл в переднюю. Там сразу углядел Беляну в тёмном платье с белым передником. Лицо черноволосой пигалицы самую малость похудело и осунулось, и без того узкие губы сжимались в нитку. На моё появление она никак не отреагировала, не позволила себе даже намёка на улыбку.

Впрочем, я и сам её проигнорировал, поскольку помимо Баюна встретить меня вышли поручик Желан и магистр Гай. Последний, такое впечатление, показной невозмутимости Беляны слегка даже расстроился. Именно он и начал разговор.

— Насколько помню, в прошлый раз я предельно ясно дал понять, что в усадьбе не требуется лекарь-недоучка!

— Здесь не частная практика! — ответил я словами капитана Мёртвой пехоты. — Направление выписано надлежащим образом, остальное никого волновать не должно.

Магистр надулся от возмущения, но до прямых оскорбления я не опустился, прицепиться к моим словам у него никакой возможности не было.

— Должно и волнует! — процедил поручик. — Я несу ответственность за безопасность магистра Среброгора, и мне решать, кто будет жить с ним под одной крышей!

Я кивнул.

— Как только мне сообщат, что мнение поручика черноводской морской пехоты стало иметь в этом городе хоть какой-то вес, я тотчас отсюда съеду. Незамедлительно!

И вот уже этот хлыщ, явно купивший офицерский патент на семейные денежки, оказался слишком самолюбив, чтобы проглотить столь непочтительный ответ, да ещё не с глазу на глаз, а в присутствии посторонних.

— Прикуси свой поганый язык, сопляк! — взорвался он. — Или я его тебе укорочу!

Поручик порывисто шагнул ко мне, но я чего-то подобного ожидал изначально, поэтому не испугался и не растерялся. Не встретил его прямым в челюсть, не дёрнулся даже.

— Угрозы младшему уряднику Мёртвой пехоты, находящемуся при исполнении служебных обязанностей, не останутся без последствий, — бесстрастно произнёс я. — Мы обязательно вернёмся к этому разговору сразу после того, как я сформирую ядро.

Будь на моём месте простец или адепт из числа тех, что сами по себе, я бы непременно отхватил стеком, но тут одно сошлось с другим, и офицеру черноводской морской пехоты пришлось ограничиться презрительной гримасой.

— Мечтай! — надменно бросил он и рук распускать не стал.

Да и не собирался так подставляться, наоборот — намеревался спровоцировать на необдуманные действия меня самого. Целое представление на пару с Гаем разыграл, да только не на того напал. Сам комедию ломать обучен.

— Судари! — улыбнулся я. — Общение с вами как бальзам для моей измученной души, но хотелось бы уже пройти к себе и переодеться к ужину.

Поручик улыбнулся уголком рта и предупредил:

— Сиди в своей дыре и носа оттуда не кажи. Понадобишься — позовут. А побеспокоишь мастера Среброгора или его людей — пожалеешь!

Этим инструктаж и ограничился. Повинуясь кивку Баюна, из бокового коридора вынырнул слуга, он проводил меня в одну из задних комнат. Эту спальню для слуг отвели под размещение морских пехотинцев — на одной койке валялся знакомый мешок, три других занимали головорезы из охраны усадьбы.

Мордоворот с пропахавшим лицо шрамом немедленно приподнялся на локте и осклабился.

— Уж не взыщи, но очередь на твою девку до конца месяца расписана. Если только кто место своё уступит, но очень сомневаюсь…

Это было просто. У дурня мало того, что защитного амулета при себе не было, так он ещё и пялился на меня во все глаза. Я легко перехватил злой взгляд, уловил отклик духа и толкнулся вовне своей волей, охватил ею гортань зубоскала, заставил сжаться мышцы в спазме и уже не позволил им расслабиться, постарался растянуть эффект по времени. Голова вмиг пошла кругом, но справился собственными силами, не вложил в это воздействие ни капли энергии неба.

Мордоворот заперхал и округлил глаза, начал давиться кашлем, принялся стучать себя кулаком в грудь. Его сослуживцы вмиг оказались на ногах, один бросился помогать товарищу, другой повернулся ко мне:

— Ты что с ним сделал?!

— Окстись! — ухмыльнулся я. — Он так размечтался, что слюной подавился!

Гадёныша тут же принялись хлопать по спине, но толку с того вышло немного. Вернее даже — не вышло вовсе. Тогда обратились ко мне:

— Ты же лекарь! Помоги ему!

Я покачал головой.

— Не могу. Магистр Гай запретил мне врачевать, пока он в доме.

Мордовороты, хоть по их рожам такого было и не сказать, оказались сообразительными, они мигом подхватили сослуживца под руки и выволокли его в коридор.

Оставалось лишь пожелать им удачи. Я скинул на пол ранец и занялся разбором мешка. Перво-наперво поменял опостылевшую форму на пошитую по настоянию Баюна одёжку, тогда-то и пожаловал урядник морских пехотинцев.

— Ты что с ним сотворил?! — прорычал он с порога.

— А что говорит на сей счёт магистр Гай? — поинтересовался я. — Лично я ставлю на то, что балбес подавился слюной. Порча? Нет, признаков порчи магистр бы не пропустил.

Урядник хрустнул костяшками и с нескрываемой угрозой произнёс: