Argumentum ad hominem
Шрифт:
— Только не проси…
— Даже не собиралась. Либо ты сам поймешь, насколько глупо выглядишь, либо нет.
Он вздрогнул. Его взгляд.
— Я устала от дурости и дураков. Устала сама быть дурой. Столько лет… Да почти вся наша жизнь состоит из лжи, с самого рождения. Начиная от детей, которых находят в капусте или вырывают из лап каких-то там жутковатых птиц. Мы лжем себе и другим. А самое страшное, что мы ещё и послушно верим в эту же самую ложь.
Кажется, сталь под моей рукой нагревалась быстрее, чем его пальцы, но и они постепенно теплели.
— Я устала, слышишь?
Его щека тоже чуть подрагивала, но это я поняла, только проведя по ней ладонью.
— Сначала мне показалось: слишком поздно. Слишком многое упущено, утрачено, растоптано в пыль. И лучшие чувства давно выгорели дотла. Но угли-то остались. И их вполне ещё можно разжечь. Всего и надо, что дышать. В такт.
Он перевел взгляд на меня, только когда не осталось выбора. Когда я запустила пальцы в его волосы и заставила наклониться.
— Давай условимся так. Если ты хотя бы наполовину чувствуешь то же, что и я, нам есть, о чем проговорить весь остаток нашей жизни. Или промолчать. Рука об руку. И мне это представляется очень даже неплохим вариантом. Но если ты по-прежнему считаешь самым важным не то, что рядом, а…
Я не успела закончить фразу: помешали его губы. Пока ещё не слишком смелые, но уже вполне уверенные в том, что хотят сделать. И это оказалось лучше всяких песен. А ещё чуточку походило на те ощущения, которые принесла с собой тень рыцаря, растворившись во мне. Но об этом я бы молчала в любом случае. Тем более, что… Черт меня и всех нас задери.
Кажется, мы вспомнили о причине всего происходящего одновременно. Повернулись уж точно синхронно, все ещё не отпуская другу друга.
Конечно, физически он никуда не мог деться. Телом, то есть. А вот духом — вполне. И безвольно повисшая голова доказывала это самым прямым образом. Мне сразу вспомнилась куча страшных историй, которыми нас пугали во время обучения и которые, как это ни печально, имели в своей основе настоящие случаи, что называется «из жизни». Наверное, из-за этого вцепилась в Лео ещё сильнее. И он вынужден был попросить:
— Отпусти. Пожалуйста. Так я не смогу его осмотреть.
Да. Конечно. Наверное.
— В машине есть аптечка. Я только сбегаю за ней и вернусь.
В машине. В той самой, откуда взялась эта мерзкая, железная…
— Отдай бяку!
— Хорошо, хорошо! Только будь осторожна, ладно?
Ну ещё бы. И даже положу её подальше. От греха и от всего остального. Да хоть туда, в шкаф, за бутылки с водой.
Лео вряд ли практиковал в повседневной жизни забеги на скорость, но вернулся очень таки быстро. С целой сумкой. А я почему-то всегда думала, что аптечки — это такие маленькие аккуратные коробочки. И никаких приборов в них вроде бы не прописано.
Вообще, смотреть, как кто-то работает, всегда интересно. Особенно если человек знает, что делает. Хотя, поучаствовать тоже чуток пришлось: подержать белобрысого, пока Лео доблестно сражается со скотчем. А потом помочь положить на пол. Наверное, можно было дотащить и до диванчиков, но тот из нас, кто больше подходил на роль врача, категорически остановился на достигнутом. И после священнодействия
с проводами, датчиками и чем-то, отдаленно напоминающим обычный планшет, сообщил:— Ритмы рабочие. Частично соответствуют медленному сну на третьей или четвертой стадии. Частично — потере сознания на фоне физического и нервного истощения.
Тоже мне, открытие. Как этот рыцарь норовит завалиться спать, я наблюдала уже неоднократно. Вот и сейчас…
Он снова это сделал. Цинично и безжалостно потоптался по всем моим добрым чувствам.
Я же не возражала. Наоборот, готова была поделиться всем, что есть. Открылась на полную. И зачем, спрашивается? Он не взял ни крупицы. Ни капельки. Словно побрезговал.
Вот же, сучонок…
Ждать, пока он очнется, у меня не было ни сил, ни терпения, и я залепила пощечину бессознательному телу. Потом ещё. И ещё.
— Ненавижу!
— Дарли…
— Ненавижу!
— Это не поможет ему очнуться.
— Ненавижу!
Он поймал мою руку. Так осторожно, словно та была бабочкой.
— Все хорошо.
— Тебе хорошо. Мне хорошо. А этот…
— Пока нет причин даже вызывать скорую. Нужен только покой. И на всякий случай введу ему простенький коктейль. Чтобы сон был здоровее.
Смотреть на шприцы и иглы я никогда не любила, но тут просто не могла оторвать взгляд. Правда, не от самого инструмента, а от рук. Таких обнадеживающе уверенных.
А когда Лео закончил медицинские процедуры, не удержалась от банального:
— Кстати о коктейлях.
Он улыбнулся:
— Я знаю ещё одно, совершенно чудесное место. Тебе оно наверняка понравится. И тамошние коктейли тоже.
Мне-то для полного счастья хватило бы сейчас и чего-то сугубо баночного, из соседнего маркета. Тем более, что…
— А как же наш пациент?
— С ним все будет в порядке, насколько могу судить по… нашим наблюдениям.
И на этот раз Лео под словом «наши» имел в виду совсем не своих коллег по работе, что нежно грело душу. Но совесть окончательно сдалась только после обещания:
— Попрошу племянника тут присмотреть. Ему это будет в радость.
Глава 11. Не время для…
Петер
— А… А… Чхи!
Интересно, о чем я думал, укладываясь спать головой на что-то колюче-шерстяное, норовящее залезть своим ворсом всюду, куда хватит его длины? Странно, что во рту всего лишь сухо и… Горько-цветочно. Словно накануне я зачем-то пробовал на вкус клумбу. Или просто упал в неё лицом?
Нет, вряд ли. И первое, и второе свидетельствовало бы о проблемах со здоровьем, а я вроде чувствую себя вполне приемлемо. Даже относительно бодро. Физически. Вот с головой не все гладко. То есть, именно что гладко, как на дорожке в кегельбане: мыслям не за что зацепиться. Хотя, где-то там вдалеке что-то маячит. Может быть, даже кегли-воспоминания. И если шар до них докатится…
Клумбы точно были. В палисадниках у набережной. Только это вчера, вечером. А с утра я ещё не выходил на улицу. Наоборот, приходили ко мне. Сонга и… Все, вспомнил.