Архивы Конгрегации 2

— Давайте так, — вымолвил он наконец. — Раз вы уже отправили запрос, то, скорее всего, еще и подгадали свой визит ко времени его доставки. А значит, сейчас весь наш совет директоров решает, давать ход этому делу или не давать. Скорее всего — дадут: я верю, что вы были убедительны. Следовательно, мне надо начинать получать от вас важную для расследования информацию уже прямо сейчас.

Пронзительный, морозный взгляд Добрыни пригас: он смежил веки. Только теперь стало заметно, как устал этот человек, несущий на своих плечах невыразимую ответственность власти и могущества — пускай и в не самой развитой и известной, но все же занимающейся серьезными и важными делами организации.

Секундная слабость, впрочем, тоже была способом дать понять собеседнику, что предстоящий разговор и связанное с ним расследование будут непростыми. Потому что ровно через упомянутую секунду гость начал рассказывать. Вернее, спросил:

— Скажите, вы слышали когда-нибудь про Меч-Кладенец?

***

«Братство Троицы» было основано в незапамятные времена на территории тогда еще разрозненных русских княжеств легендарными рыцарями-богатырями: Ильей из Мурома, Алексеем, сыном ростовского священника, и Добрыней, воеводой князя Владимира. Нынешние Грандмастера, к слову, все являлись прямыми потомками отцов-основателей ордена — о чем свидетельствовали традиционно даваемые им при рождении имена, с присовокуплением номера на семейном древе и сохранением прозвища или отчества. А занималось «Братство» на протяжении всех этих многих веков сначала отражением татаро-монгольской угрозы, потом — остужением интересов европейских правителей… И все это сопровождалось неустанным противодействием работающим на супротивную сторону колдунам, шаманам, магам и алхимикам, в свою очередь призывавшим, заклинавшим, создававшим и начаровывавшим различных чудовищных тварей, демонов, духов и прочую нечисть.

Сами богатыри явно принадлежали к числу одаренных — нечеловеческая сила и выносливость Ильи, способность проникать в суть вещей и чуть ли не управлять животными Добрыни, ловкость, скорость и умение предугадывать действия противника Алексея… За харизматичными, творящими чудеса на благо своего народа лидерами потянулись и прочие талантливые личности, и простые воины, и разный иной люд. Так в итоге дело и пришло к основанию «Братства».

Одним из артефактов, обретенным буквально накануне упомянутого основания, был тот самый Меч-Кладенец. Оружие, которое чуть ли не само поражало врагов, подчиняясь при этом воле владельца; лезвие, прорезавшее любой доспех, как тряпку; молитва над мечом даровала силы, крепость духа и исцеляла раны. Бесценная вещь была добыта в битве со страшным врагом…

И вот, спустя несколько веков, она пропала.

Переместившись в кабинет директора, который вызвал их с Добрыней буквально посреди разговора, Курт внимательно слушал окончание рассказа:

— Мы не поддерживали революционных тенденций, но и не противостояли им. При этом, конечно же, не обошлось без перегибов на местах: трения возникали, люди погибали, небольшая, но заметная часть спецхранов оказалась разграблена… Правда, Кладенец находился в очень, очень хорошо засекреченном и охраняемом месте, — Грандмастер хмыкнул, и улыбка его была исполнена недоброго предвкушения в адрес похитителей. — Совершенно невозможно представить, как они справились. Но они справились. И мы порядка двадцати лет искали нашу реликвию.

Директор Бенедикт, которого за глаза все называли «отцом Бенедиктом», полулежа в своем удобнейшем кресле, повел кистью.

— Раз вы обратились к нам, значит, ниточки вашего собственного расследования ведут сюда, в Ной-Амстердам (прим.: Нью-Йорк). И как вежливые люди, вы не стали лезть в чужую игру на чужой территории, решив сотрудничать с местными специалистами. Это похвально и предусмотрительно. Курт, что ты думаешь?

— У вас есть подозреваемые? — вместо ответа уточнил детектив. Добрыня медленно качнул головой.

— Есть. Ровно с момента обретения нами Меча им настырно, но безуспешно интересовалась одна темномагическая группа… Можно сказать — наследники тех, у кого сие опасное оружие было в свое время изъято. Во главе ее стоял некто Кащей.

— Кащей, — перебил Курт. — Но разве он не выдумка? Я слышал, был такой сказочный малефик, изыскавший способ обрести бессмертие.

— И он действительно его изыскал, — мрачно отрезал гость. — Потому что, по данным нашей агентурной сети, предельно схожая личность тайно пересекла океан в ближайший после похищения срок. К слову, паре человек эта информация стоила жизни.

Он посуровел, нахмурился и снова прикрыл глаза. Теперь его голос звучал глухо:

— Именно потому мы приняли решение обратиться за помощью к «Конгрегации». Скорее всего, Кащей заручился поддержкой ваших местных темнокнижников: иной причины для отъезда в Колонии я не вижу. А посему наше сотрудничество и в ваших интересах. Вы не представляете, что можно натворить с помощью Кладенца, попади тот в неблагонадежные руки…

— Наш уважаемый клиент прав, — голос директора Бенедикта был окрашен неподдельным волнением. Ну и раз речь пошла не просто о госте, а о клиенте… — Мы должны взяться за это дело. И кроме тебя, сын мой, поручить его некому.

За подобное обращение к сотрудникам Бенедикт и получил приставку «отец». Да он и считал их всех своими детьми, не всегда разумными чадами, нуждающимися в отеческом наставлении. Курт кивнул, и тут Добрыня положил ладонь на директорский стол, обозначая потребность во внимании.

— У меня есть одна просьба. Я бы хотел участвовать в расследовании на правах напарника. Со своей стороны обязуюсь соблюдать все условия и требования майстера Гессе. Гарантирую свою полезность: и Меч, и Кащей — источники опасности, с которой вы можете быть не вполне знакомы.

— Это разумно, — пресекло любые возражения начальство. — В отсутствие Бруно все равно пришлось бы брать кого-то из своих, отвлекая того от иных, не менее важных дел. А так — мы еще и обеспечим задел для будущего сотрудничества на уровне организаций.

Не удержавшись от ухмылки, Курт снова молча кивнул. Спорить с директором было бесполезно: кажущаяся мягкость голоса скрывала несгибаемую волю и упорный характер. Совсем как у самого Гессе — только Молот Ведьм и не думал прятать эти свои качества. И, кажется, Добрыня тоже хорошо понимал ситуацию, потому что слегка развел руками и напомнил:

— Обузой обещаю не быть. Ваше слово — мое дело, майстер Гессе.

— Хорошо, — окончательно сдался Курт. — Ну что, мы можем приступать?

— Благословляю вас, дети мои, — не удержался директор Бенедикт.

Дверь в его кабинет мягко закрылась.

— У вас уже есть какие-то идеи? — полюбопытствовал бородач, когда они оба спустились во двор, на стоянку служебных авто. Курт, огибая свой любимый Ford V8 со стороны водительской двери, выудил из кармана тряпочку, протер слегка запылившуюся линзу фары и ответил под звуки мотора, зарычавшего после пуска:

— Если в Ной-Амстердам прибыло что-то ценное и магическое — есть один человек, который никогда не пропустит слухов об этом событии. Прошу вести себя сдержанно: информаторы — народ капризный. Как бы он после появления чужого не сбежал…

— Понимаю, знакомо, — покладисто кивнул Добрыня. Он покосился на черное пальто детектива, оттопыривавшееся подмышкой, и заметил: — Но без оружия вы к нему все-таки не ходите.

— Не хожу, — подтвердил тот, выруливая со двора на Брайтвег (прим.: Бродвей) и ныряя в оживленный трафик. — Потому что бдительность превыше всего.