Архивы Конгрегации 3

— Вы родились здесь? В этом городе?

— Нет, я родом из Литовской земли. Но, когда я в четырнадцать вышла замуж за Вячеслава, я перебралась сюда. Остальные члены семьи разъехались кто куда.

— И давно ли вы получали от них вести?

— На самом деле давно. Мои братья и сестры вхожи в круги высшей аристократии, посему очень заняты. Отец иногда присылает письма, но они более похожи на отчеты...

— Хорошо, я понял, — Курт надавил на переносицу, пытаясь сохранять ясность ума, но «соображалка» упорно склоняла владельца ко сну. — Не могли бы вы рассказать все с самого начала...

Говорила княгиня долго, но тезисно, не вдаваясь в подробности вроде своей биографии или историй о мужниных подвигах, как могла бы сделать на ее месте любая другая жена. Как бы то ни было, Курт узнал множество подробностей про Ивановск-Новодвинский, его жителей, некоторые культурные особенности, а также ситуацию с церковью и духовенством: все удалось узнать от княгини. Правда, Курт, как и любой внимательный следователь, не спешил верить на слово, но запомнил все и вознамерился проверить сказанное в ближайшем будущем.

Как ранее сообщал Сфорца и как подтвердила теперь княгиня, инквизитор Ганс Келлер, оторвавшись от константинопольского отряда послов, остановился в Ивановске-Новодвинске разбираться с загадочными смертями, последовавшими одна за другой и произошедшими довольно необычным образом. В разгар зимы происходящее могло и не показаться чем-то из ряда вон выходящим: замерзшие трупы, найденные на улице, для каждой зимы — дело привычное, но, когда количество оных трупов начало стремительно увеличиваться, народ смекнул, что что-то нечисто.

— Значит, я сейчас же отправлюсь его осмотреть, — подытожил Курт, получив незаметный пинок от Бруно за чрезмерно довольный тон («Чужим смертям не радуются, будь они хоть сколько нибудь интересны в расследовании»), — благодарствую за содержательную беседу, княгиня.

— И вам спасибо, майстер инквизитор, — благожелательно ответила княгиня, но улыбки на ее лице так и не появилось.

Курт гадал: злится она или же спокойна, настолько непроницаемо было ее лицо. Взгляд также не выражал никаких эмоций. «Выдержка, достойная Хауэра», — мысленно отметил Курт.

— Можете остановиться в моем доме, так как комнаты уже готовы. И, если у вас еще остались вопросы, можете задать мне их завтра, а сейчас мне придется покинуть вас: в отсутствие мужа я обязана заниматься очень многим, — сказала Святослава и величественно удалилась, оставив Курта и Бруно под впечатлением.

Раскланявшись с княгиней, инквизитор и его помощник покинули терем. Слов произнесено не было, но на обсуждение с лихвой хватило красноречивых переглядываний, выражавших что-то в духе: «Какая женщина…» и «Опять умная, красивая, знатная, главное, чтобы не оказалась ведьмой».

— Надо поговорить со священником и осмотреть тело, — сказал Курт, когда они с Бруно бодро шагали по пути к церкви, частично из-за природной торопливости Курта, а частично из-за холода, который и вправду жалил пятки, щеки и пальцы.

— Уже поздно, Курт, — недовольно ответил Бруно, — как насчет отдохнуть? С ног валюсь. К тому же, так холодно…

— Нет. Что-то меня тут настораживает. Голова болит. А, как мы выяснили опытным путем, это — верный признак того, что стОит хотя бы обратить внимание на то, что мы тут найдем.

— Да, я заметил, — задумчиво протянул Бруно. — Ну осмотрим мы тело. А что потом?

— Поговорим со священником. И, честно сказать, меня настораживает княгиня. Как-то она уж очень четко все выложила. Ни единой запинки, просто перечень фактов, чистейшие ответы на вопросы. Не кажется ли тебе это подозрительным? К тому же, нам обещали сегодня пир, а, как показывает практика, на подобных попойках раскрывается очень многое.

— А во-вторых? Ты думаешь, что они и правда заманили Келлера байками про замороженных людей? Или это все правда?

— Пока не уверен. Поэтому сейчас надо собрать как можно больше информации. И ты, и Петер должны опросить здесь всех, кого сможете. Я собираюсь вечером на пир. Если повезет, я вернусь утром, и мы все обговорим.

Церковь конгрегаты заметили сразу, как только въехали в город, поэтому найти ее оказалось несложно, хоть пришлось немного побродить по городу под неодобрительные взгляды местных. Если инквизитора и его спутников сочтут опасными, то явно не будут церемониться, и возгласы о том, что он из Конгрегации и защищен Знаком, вряд ли здесь кто-то поймет и оценит. Оставалось надеяться на солдат княгини, но версия о том, что она — на стороне врага, а, может, и вовсе малефичка, не давала Курту покоя.

К счастью, церковь оказалась почти пуста. Петер обнаружился тут же, от нечего делать он нарезал круги по зале, лавируя между колоннами. У алтаря сидел человек, седая борода которого и испещренное морщинами лицо выдавали в нем глубокого старца. Из одежды на нем был затертый шерстяной тулуп; Курт и сам бы сменил свой плащ на нечто подобное, так как он уже здорово замерз. Бруно и Петер, судя по тому, как они ежились и переступали с ноги на ногу, чувствовали себя не лучше.

— Святой отец? — поприветствовал Гессе, подойдя к алтарю.

Тот поднял голову и посмотрел на инквизитора водянистыми прозрачными глазами. Курт осознал, что старик перед ним давно ослеп.

—O Dei (О Боже! (лат.))!.. — воскликнул святой отец, резко встав и обернувшись к инквизитору, но глядя, обыкновенно для слепых, немного мимо. — Майстер инквизитор!.. Я слыхал о том, что вы прибыли… Весь город уже судачит, — заговорил священник все на том же рычащем и шипящем немецком. — Вы ведь друг Ганса? Он хотел помочь нам, действительно хотел. А я ведь предупреждал его…

— Предупреждали о чем?

— Ведьма у нас завелась, — вздохнул старый священник. — Хотя почему завелась? Она и была, да только не увидел я этого сразу…. Так вот, Ганс не верил мне сначала, что ведьма все это делает, а когда понял, то было уже поздно. Вот и забрал Бог его душу так рано…

— Что за ведьма? Вы знаете, кто это? — прошептал инквизитор, приблизившись к священнику и заглянув прямо в пустые глаза.

— А вы разве не заметили? Вы ведь только из ее логова, я чую это, — священник на секунду замолк, а после резво схватил Курта за ворот плаща и, подтащив к себе, зашептал. — Княгиня это, майстер инквизитор. Княгиня.