Архивы Конгрегации 3

— Не самая подходящая тема для застолья, майстер Гессе, — заметила княгиня, все так же отхлебывая из бокала, — приходите через день на праздник Масленицы; я Вас приглашаю.

Эти белокурые локоны, этот нордический взгляд… «Нет, не такая, как Маргарет, — подумал Гессе. — Определенно не такая, как Маргарет…»

Разговор с княгиней занял еще часа два. Причем она странным образом не пьянела, в отличие от других гостей, и Гессе кисло подумал, что придется провести под внимательным взглядом княгини всю ночь. Наконец Гессе не выдержал:

— Княгиня, как Вы можете знать, я весьма утомился с дороги и хотел бы прилечь хотя бы на пару часов. Завтра я вновь отправлюсь на поиски улик и доказательств, поэтому мне требуется свежая голова.

— Как говорят у нас, «утро вечера мудреннее». Спокойного сна, майстер Гессе.

Курт почти что бегом выбежал из зала и сразу наткнулся на Бруно с Петером, которые, по-видимому, только собирались насладиться пиром. Гессе завел обоих недоумевающих помощников за угол и вперился сверлящим взглядом почему-то в Бруно.

— Ну как? Нашли что-нибудь?

— Так, — уклончиво ответил Бруно, — по преданиям и легендам есть кое-что, но самое печальное…

— Ну? Что?

— Мы пытались поговорить с той девушкой. Служанкой княгини.

— Ну?

— Ни в какую, — вздохнул Бруно под подтверждающие кивки со стороны Петера, — все «я ничего не знаю», «работаю у княгини давно»...»ничего не видела»... Но врет же, явно врет.

— Дай угадаю: слишком четкие ответы на все вопросы? — нахмурился Курт.

— Именно, — ответил Бруно, — слишком четкие и понятные ответы. Такие бывают только у человека, который хорошо подготовился.

— Что-то тут нечисто, — разозлился Курт, — и невозмутимость княгини мне тоже не нравится. Ну как считаете, берем девушку на допрос?

— Как же, — хмыкнул Бруно, — возьми на допрос служанку княгини: княгиня тебе за это спасибо не скажет…

— По мне так если не договаривает — стоит допросить, — вклинился Петер.

— М-да… — задумчиво протянул Курт, — мы снова знаем, что ничего не знаем; на сей раз я поговорю с ней. Где она обычно обитает?

«Знаком тут, как обычно, не поразмахиваешь», — сокрушенно думал майстер инквизитор, пока они шли по коридору к комнатке, где, как упомняул Бруно, обитала служанка. Звали ее Людмилой и, как описал Бруно, она была красива, кокетлива и умела показаться милой, но одними из прямых инквизиторских обязанностей были срыв покровов и разоблачение масок, поэтому Курт, пораскинув мозгами, выдал:

— Слушай, Бруно. Как ты думаешь, подействуют ли на нее угрозы?

— В смысле?

— Ну дома обычно я показывал Знак, и все сразу раскалывались: раньше или позже. Здесь же нужны другие методы… Психологические… Скажем, можно обыграть так, что ты будешь хороший инквизитор, а я плохой; я при ней буду спорить с тобой на тему, что девушку полагается арестовать, подвергнуть пыткам и так далее; а ты будешь меня отговаривать, мол-де, нет, как так можно…

— Не сказал бы, что играть особо придется, — мрачно хмыкнул Бруно, — в иные разы у нас с тобой сам по себе таким образом строился разговор… Но не сработает, — отрезал помощник, — крепкий она орешек. Да и народ не обрадуется, если ты начнешь повально пытать мирных граждан.

— И я не обрадуюсь, — послышался властный звучный голос позади них, так что все трое чуть не подпрыгнули на месте, — что это вы задумали, майстер инквизитор?

— Княгиня, — холодно отозвался Курт, оборачиваясь, — да вот, знаете, поговорили с вашей девушкой и думаем, что она быть может на руку не чиста.

— Людмила? — искренне удивилась княгиня, по-видимому, слышавшая из разговора только последнюю фразу. — Она уже очень много лет при мне; ни разу не замечала за нею колдунства или даже просто поведения подозрительного…

— А ведьмы очень хорошо умеют скрываться. И очаровывать, — холодно ответил Курт, глядя прямо в глаза княгине. Та выдержала взгляд, не дрогнув.

— Охотно верю, — наконец ответила княгиня, — но я могу вам гарантировать, что это — не Людмила.

— Разумеется, без каких-либо доказательств, — продолжал конфронтацию Курт, — все-таки я просил бы разрешения на более настойчивый допрос.

— Не могу его дать, — развела руками княгиня. — Людмила — не ведьма.

— Я сам знаю, как тяжело может быть за личной привязанностью разглядеть истинную суть, княгиня, — решительно отрезал Курт, — всегда хочется верить, что это не твой враг, что, может быть, все еще будет хорошо, но нет. Не будет. У самого есть такой опыт; не первый год работаю. И если вы хотите предотвратить серию загадочных смертей, княгиня, не связывайте нам руки. Ни в буквальном, ни в переносном смысле. Если знаете что-то еще — расскажите. Если ваша Людмила что-то знает — пускай тоже расскажет. Не хотелось бы применять радикальные меры, но вы меня все более и более вынуждаете.

— Это угроза? — приподняла бровь княгиня, и Курт впервые почувствовал, как игла страха кольнула голову: а эта женщина и впрямь была могущественной, и могла бы выкинуть их всех отсюда прямо сейчас, а не то и вовсе казнить.

— Нет, — примирительно произнес Курт, — я хочу докопаться до истины. Понять, почему происходят эти загадочные смерти. Найти и наказать виновных. Вижу, вы мне не верите, наверное, так же, как и я вам. Но я вам не враг, княгиня, и, ради общего блага, расскажите все, что знаете. Если вас это убедит — ради этого дела погиб мой коллега. Думаете, я просто так оставлю его смерть на совести тех, кто в ней виноват? Да я буду в первых рядах, когда наступит время расплаты. А если сомневаетесь в достоверности моих слов, — Курт расстегнул ворот куртки и обнажил Печать, — вот мой Signum. Вы наверняка знаете: у него был такой же.

— Действительно есть кое-что еще, майстер Гессе, — вздохнула княгиня после некоторой молчаливой паузы, — мои люди информировали меня о том, что в городе орудует группа язычников. Никто не знает, где они собираются и по каким дням, но сходки происходят. Сейчас мои агенты пытаются выяснить, что за план эти сектанты вынашивают; точной информации у нас нет.

— И вы раньше не сказали?!

— Простите, майстер Гессе. Чужакам никогда веры нет…

***

— «Не думайте размахивать Знаками», — процитировал Курт злобно, когда он, Бруно и Петер располагались в покоях, любезно предоставленных княгиней. После маленькой перепалки со Святославой Курт чувствовал себя неловко и теперь ожидал, что его могут схватить, казнить или выпороть за чересчур дерзкие выпады в адрес княгини, но этого почему-то не происходило. Бруно уже успел настучать Курту по голове за излишнюю дерзость, правда, не надеясь, что на горячую голову Молота Ведьм это возымеет какой-либо эффект.

— Все еще подозреваешь ее?.. — осторожно спросил Бруно, пока Петер, шепча проклятия, разбирался с простынями и одеялами.

— Разумеется, — ответил Курт, — я на всякий случай подозреваю вообще всех вокруг. Но княгиня все равно не договаривает, — задумчиво протянул майстер инквизитор, — что-то есть такое, чего она не говорит. И, думаю, прямые расспросы тут не помогут. Как и допросы: не хочу быть предметом всеобщей ненависти и закончить нанизанным на вилы и обжаренным в бодром костерке местными крестьянами, — Курт поморщился, припомнив свое первое дело, — будем за ними следить.

— То есть?..

— То есть смотреть, чем занимаются княгиня и Людмила; постараемся обыскать вещи, может, и найдем там признаки малефиции. Также и эту комнату неплохо было бы обыскать: не хочу повторения случая с Маргарет…А в разговоре притворимся, что доверяем. Amici prope sint, sed adversarii sint propiores (Держи друзей близко, а врагов — еще ближе (лат.)).

— Praemonitus, praemunitus (Предупрежден — значит, вооружен (лат.)), — резюмировал Бруно.