Архивы Конгрегации 3

— Я не понимаю, о чем он говорит, — хмуро пожаловался Курт однажды, наблюдая, как Петер бойко болтает с венгерским пограничником.

— Удивительно, — саркастически хмыкнул Бруно, — но без него мы бы блуждали в местных лесах не одну неделю. И мы еще даже не доехали, — продолжал разглагольствовать Бруно. — Надеюсь, столь долгий путь не скажется на твоей работоспособности...

— Можешь не сомневаться, — Курт поморщился, но больше ничего не сказал.

Город, оказавшийся их конечной целью, был обнесен изгородью из заостренных бревен. У ворот несли охрану крепкие мужики, хмуро глядевшие на прибывших путников, словно волки на приближающуюся добычу. Как Курт уже знал из собственного опыта, со стражниками не помешало бы подружиться, но сейчас, к глубокому раздражению майстера инквизитора, всё зависело от этого щуплого, пускай хоть и умного, книжного червя, который не то что не блистал харизмой, но при одном взгляде на себя вызывал желание немедленно прекратить общение или поддаться порыву тошноты.

— Нам необходимо их дружелюбие, Петер, — предупредил Курт, — так что постарайся изо всех сил не выглядеть… ну, как ты.

Переводчик хмуро зыркнул на Курта, но, словив ответный взгляд инквизитора, печально вздохнул, словно бы и сам сожалел о своей неспособности нравиться людям.

— Несомненно, майстер инквизитор, я и сам бы предпочел с ними не ссориться…

Петер ловко спрыгнул с лошади и подошел к мужикам. Разговор произошел короткий, после чего переводчик так же резво запрыгнул обратно.

— Нас проведут до дома местного князя, — сказал он.

— Я бы сначала поговорил со священником, — нахмурился Гессе. — Наверняка он знает о нашем почившем коллеге больше, нежели местный Burgermeister...

— Здесь так не принято, майстер инквизитор, — понизив голос, прошептал Петер. — И, как я понял, всех чужаков сначала ведут к князю.

— Значит, и наш коллега сначала был там…. — пробормотал Курт, и все трое путников двинулись за одним из стражников.

Курт ожидал увидеть небольшой особняк, какие он часто видел на родине у знати. Местные и тут смогли его удивить: путников провели в центр городка, по второму кругу обнесенный частоколом, а за высокими воротами стоял ярко раскрашенный деревянный дом. Внешнюю стену украшали широкие окна со ставнями, расписанными причудливыми завитушками и цветами.

— Это что такое?

— Терем, майстер инквизитор, — ответил Петер. — Он состоит из многих комнат и…

— Я не о том, — оборвал его следователь. — В городе почти все дома из дерева, и дом князя тоже. Как часто тут бывают пожары?

— Не могу знать, — пожал плечами переводчик. — Однако, если верить легендам, одна дама сожгла целый город с помощью птиц, к лапам которых привязала тлеющие куски ткани.

— Не удивлюсь, если это окажется правдой, — пробормотал Гессе. В памяти начали было восстанавливаться образы горящего Курценхальма, что вызывало внутреннее оцепенение и stupor, но Курт усилием воли быстро отправил навязчивые видения назад в глубину души и продолжил осматривать окрестности.

— Не думаю, что стоит опасаться поджога, — послышался голос Бруно. — Костер — не особо распространенное здесь средство умерщвления. Местные предпочитают другой вид казни.

Помощник следователя указал на два торчащих из земли кола, когда путники проезжали по главной площади. Колы выглядели гораздо острее и тоньше, чем те, которыми был обнесен город. На ровной поверхности дерева виднелись темно-бордовые пятна, что вызывало в воображении даже привыкшего к пыткам и всевозможным зверствам Курта самые мрачные картины.

— Да, я читал о подобной казни… До такого depravatio (Извращения (лат.)) у нас в Конгрегации еще не додумались… — задумчиво протянул Курт, задержав взгляд на острых деревянных верхушках, — хотя, может, некоторые допросы шли бы гораздо быстрее…

— Я даже не знаю, что бы предпочел: колы или костер… — пробормотал Бруно.

— Мы на месте! — вклинился в разговор переводчик, явно обрадовавшись возможности прекратить неприятную беседу, от которой он периодически морщил лицо.

Терем возвышался над ними, но при этом не выглядел, как европейские замки или суровые готические соборы, где каждая деталь говорила о простоте и одновременно величии. «Терем» же, как назвал его переводчик, этот Turmhaus, наоборот выглядел просто, хоть и составленный из множества маленьких элементов, орнаментов и ярких росписей. Курт подивился, почему местная знать живет в Landhaus (Загородный дом (нем.)), а не в Kastell (Замок (нем.)), но ему сказали, что здесь так принято. Потому майстер инквизитор, поворчав на неведомые порядки, не спорил и следовал указаниям переводчика, мысленно сокрушаясь, что иногда не сила, а разум помогают в достижении результата...

Лошадей забрали у входа в терем. Едва войдя и стараясь бестактно не оглядываться, конгрегаты обнаружили на главной лестнице красавицу в расшитых золотом и серебром богатых одеждах, взирающую на путников взглядом аристократки, но, тем не менее, не надменно, а величественно.

Отделка лестницы, стен и потолков ничуть не уступала красотой и яркостью хозяйке дома. Курт почувствовал, как от непривычного многообразия цветов и красок медленно занимается головная боль. Майстер инквизитор слабо толкнул Петера локтем, как бы намекая разобраться, почему они все еще здесь, а не у князя.

Переводчик робко сделал шажок вперед и заговорил. Дева слушала переводчика, периодически кивая, а тот едва ли не подпрыгивал от волнения, то и дело указывая рукой на инквизиторов. Наконец Петер выудил из глубин одеяния письмо от Конгрегации и с величайшим почтением протянул деве. Курт было недовольно дернулся, намереваясь вмешаться, но Бруно предусмотрительно удержал его за руку.

В конце концов дева закончила свою речь коротким словом и неожиданно заговорила на грубом и рычащем, но все-таки понятном немецком.

— Я рада приветствовать вас на наших землях, господа инквизиторы. Мое имя Святослава. Я правительница княжества нашего Ивановско-Новодвинского, жена князя Вячеслава, — она на мгновенье замолчала, с немым превосходством рассматривая вытянувшиеся лица конгрегатов. — Кажется, совсем недавно я так же приветствовала вашего друга, любезно согласившегося помочь нам с нашей бедой. Надеюсь, что ваша участь не будет столь же печальной.

— Да, мы как раз хотели об этом поговорить, — сообщил первым вышедший из stupor’а Бруно, говоря нарочито медленно, чтобы княгиня всё правильно поняла.

— Сразу к делу? Даже не отдохнете с дороги? Я прикажу устроить сегодня пир в вашу честь.

— Боюсь, у нас нет на это времени, милостивая сударыня, — вежливо, но холодно ответил Курт. Интуитивный спутник всех его дел — головная боль — его пока не посещала, но майстер инквизитор старался подмечать детали и находить подозрительные закономерности, но пока то ли из-за усталости, то ли из-за взаправдашнего отсутствия оных никаких зацепок в голову не шло.

— Понимаю. Тогда прошу, идите за мной.