Архивы Конгрегации

– А я буду ждать ответа на свой запрос, который отправлю, как только доберусь до городского совета и экспроприирую у них пару почтовых голубей.

Глава 7

– Доброе утро, мать Йоханна, - любезно, даже чересчур любезно выговорил Курт, обращаясь к явно не ожидавшей их более увидеть аббатисе.
– Мы не займем у вас много времени, нам лишь нужно уточнить одну небольшую деталь...

– Я слушаю вас, брат Игнациус.

– Вы говорили, что ваша сестра-затворница, Бернарда, пребывает в своей келье уже десять лет и никогда ее не покидает?

– Верно, - недоумевающе произнесла аббатиса.

– А не скажете ли вы, когда сестра Бернарда появилась в этих стенах?

– Также немногим более десяти лет назад.

– Хм, и сразу приняла обет затворничества?

– Да. Сестре пришлось многое перенести в жизни, и она решила прекратить свое общение с миром.

– Уж не потому ли, что ей спешно пришлось покинуть другую обитель?
– вкрадчиво спросил Курт, и аббатиса вздрогнула.
– А до того - еще одну. Может быть, вам об этом неизвестно? И неизвестно также о причинах, побудивших сестру Бернарду это сделать?

– Мне известно, что сестра Бернарда начинала свое служение в другой обители, но я не задавала ей вопросов, почему она ее покинула, тем более, что я еще не была настоятельницей этой обители, когда здесь появилась Бернарда, - аббатиса выпрямилась и устремила взгляд куда-то мимо Курта.

– И ваша предшественница тоже, надо полагать, вопросов не задавала?

– Этого я не знаю, и спросить у нее вряд ли получится.

– Что ж, тогда мы спросим у самой сестры Бернарды. Лично.

– Майстер инквизитор, вы не смеете распоряжаться здесь.

– Я буду распоряжаться, где мне угодно, мать Йоханна, если это необходимо для дознания. А сейчас - необходимо. Так что либо не вмешивайтесь, либо я буду вынужден задержать вас за соучастие.
– Курт развернулся и направился к келье сестры-затворницы.

– Откройте дверь. Я должен увидеть сестру Бернарду воочию. Не заставляйте меня являться сюда с городскими стражниками и выламывать дверь. Поверьте, у меня достаточно на это полномочий.

Аббатиса на мгновение прикрыла глаза, а потом как-то обреченно вздохнула и попросила:

– Только не судите обо всем поспешно, брат Игнациус, сначала выслушайте сестру Бернарду.

– Брата Бернарда, вы хотели сказать?

Аббатиса снова поджала губы и молча кивнула, после чего нашла в складках своего одеяния ключ и, вставив его в замок, отворила деревянную дверь.

В полутемной, несмотря на морозное солнечное утро, каморке стоявшая на коленях перед распятием женщина - впрочем, они уже знали, что на самом деле женщиной сестра Бернарда не была, - обернулась на скрип двери.

– Господь с тобой, сестра, - тихо проговорила аббатиса.
– Я молчала, но они откуда-то узнали сами.

Сестра - или брат?
– Бернарда кивнула.

– Благодарю тебя, мать Йоханна, - прошелестела она - он, мысленно поправил себя Курт.
– Когда-нибудь все тайное становится явным. Да, майстер инквизитор, - без предисловий обратилась Бернарда к Курту, - я та... тот, кто вам нужен. Мне незачем отпираться больше, я и так навлекла беды на обитель, давшую мне приют и покой на столько лет. Это я убила Готтарда фон Пелленхофа.

– Сестра, а точнее, брат Бернард когда-то подвизался служкой у молодого священника фон Пелленхофа, и был совращен им. Связь их длилась несколько месяцев, и Бернард уверяет, что каждый день он молил Господа, чтобы это бесчестие прекратилось, но его молитв Всевышний не слышал. Потом, фон Пелленхоф, очевидно остыл к любовнику, и Бернард выпросил у него разрешение уйти в монахи. Несколько лет он провел в мужском монастыре довольно далеко отсюда, пытаясь в молитвах и покаянии забыть о своем грехе, но, очевидно, получалось плохо, потому что в конце концов он устал бороться с плотью и согрешил снова. Вероятно, уже тогда что-то случилось с его рассудком, потому что он вдруг возненавидел свое тело, как он объяснил, и в итоге решился на оскопление. Произведя сие действие, он стал мнить себя женщиной и потому покинул свою обитель и направился в женскую. Там он успешно скрывал некоторое время свой настоящий пол - благо изменения в его теле ему это позволили, но правда все же открылась, и он опять вынужден был бежать. Скитания привели его в Регенсбург, в Обермюнстерскую обитель. Тогдашняя аббатиса приняла сестру Бернарду и позволила ей принять обет затворничества - так Бернард надеялся как можно дольше сохранять свою тайну. Как-то аббатиса все-таки догадалась, но проявила чудо милосердия и позволила сестре Бернарде остаться, с условием, что ее обет затворничества не будет нарушен. Умирая, прежняя аббатиса передала эту тайну матери Йоханне, и она не посчитала себя вправе нарушить данное сестре Бернарде обещание. Ну а когда в город прибыл фон Пелленхоф, и об этом узнали в монастыре, Бернарда решила, что Господь привел ее, то есть его совратителя и виновника всех бед ему в руки, дабы свершился суд и нечестивец был покаран. То есть убийство, как я и предполагал, было умышленным. Бернард переоделся в старую свою мужскую рясу, до сих пор им хранимую, пробрался, никем не замеченный, к церкви, а там ему не повезло встретиться с послушницей Кларой. После этого он вошел в церковь через трансепт и назвался епископу, пригрозив, что прилюдно разоблачит его прежние прелюбодеяния, если тот не сложит с себя сан. Фон Пелленхоф даже слушать его не стал, велел сумасшедшему монаху убираться прочь, и тут Бернард не выдержал, воткнул бывшему любовнику в шею деревянный колышек, выдернутый откуда-то по дороге. Тело он особенно и не старался спрятать, просто усадил за колонну и убежал обратно в свою келью. Мы провели там обыск и нашли окровавленную бенедиктинскую рясу. Впрочем, после его признания это уже мелочи.
– Курт положил на стол перед кардиналом Сфорцей и отцом Бенедиктом свиток.
– Все подробности здесь, в отчете.