Аритмия

Ее равнодушие мне определенно не нравится. Оно… задевает. Поэтому, собственно, и травлю всеми возможными способами.

— На семинаре по философии ты выдала наиглупейший ответ. Я был вынужден вмешаться. Не обессудь…

Поджимает губы, а я не без удовольствия вспоминаю наш диалог, изобилующий остротами.

Я уделал ее, естественно. Слишком был зол. Это «не с чем было сравнить» до сих пор нет-нет, да и всплывает в мозгу.

Сравнила она…

— И по теоретической фонетике полный завал. Слушай, может, тебе перевестись в шарагу попроще? Программу явно не тянешь…

Нарочно ее цепляю. Заведомо зная, что начнет с остервенением доказывать на лекции обратное.

— Слушай, может, тебе пойти на три развеселых буквы? — пыхтит, не на шутку разгневавшись.

Признаю. Я реально достал ее за последнюю неделю. Издевательства сыпятся на нее будто из рога изобилия.

Остановка. Однако в автобусе становится только теснее и душнее. Хотя мне, честно говоря, это только на руку.

— Свали уже со своим рюкзаком, — отпихиваю надоевшего до оскомины курьера в сторону.

Так-то…

Встаю прямо за Арсеньевой. Пусть понервничает. Чересчур смелая со мной стала… Это и хорошо, и плохо одновременно. Заводит и раздражает. Попеременно.

Склоняюсь чуть ближе. Так, чтобы аромат ее волос проникал в ноздри. С тех пор как подошел к ней, больше ничего не чувствую. Все мои рецепторы настроены только на нее.

Одуреть как пахнет. Так бы и сожрал…

Водила резко тормозит.

Хватаю Дашку за капюшон. Не потому что жалко, что упадет. Нет. Чтобы случайно не завалилась на стремного мужика, устроившегося слева. Его маслянистая морда, то и дело поглядывающая на нас, вызывает тошнотворный рефлекс.

— Не трогай меня! — отпрянув, шипит она возмущенно.

Это ее «не трогай» неимоверно раздражает. Прямо-таки до зубовного скрежета.

Стиснув поручни, зажимаю девчонку в кольцо своих рук.

Задохнувшись, даже пикнуть не успевает.

Если захочу тронуть, ты меня вряд ли остановишь.

Но вслух, конечно же, не это…

— Пока сама не попросишь, — говорю вкрадчиво, в самое ухо.

Закрываю глаза. Шумно дышу, пытаясь совладать с собой и той яростью, что кипятком расплескивается по венам.

Хочу.

Разорвать ее хочу. На части. На атомы.

Чтобы никому не досталась.

— Никогда не попрошу, — уверенно заявляет, дернувшись вправо.

— Предъявляем карту, проездные билеты, — басит кто-то рядом. — Молодой человек… Девушка, у вас что?

Грузная тетка-контролер вынуждает меня отпустить Арсеньеву.

— Здравствуйте, вот… — последняя, опомнившись, протягивает ей проездную карту.

Та прикладывает ее к переносному терминалу. Видимо, тот считывает время оплаты.

— Вы?

Закатываю глаза. Достаю из кармана стольник.

— Сдачи не надо.

— Че? — прекращает жевать жвачку.

— За проезд че, — копирую ее манеру разговора.

— Люда, иди сюда! — гаркает на весь автобус. — У нас тут заяц. Оформлять будем.

— Какой на хрен заяц? — смотрю на нее насмешливо.

— Молодой человек, имеется карта или проездной? — повторяет свой вопрос.

— Деньги даю, у вас какие-то проблемы со зрением? — показываю купюру.

— Проблемы у вас, оплата в московском транспорте при входе, — сообщает она, стреляя густо подведенными глазами в сторону подошедшей напарницы. — Безбилетник, глянь.

— Я вас умоляю… — усмехаюсь.

Ну что за сюр…

— Статья 10.1 КоАП РФ безбилетный проезд в общественном транспорте! — декларирует она равнодушно.

— Пожалуйста, выпишите ему максимальный штраф. Он все время нарушает закон! — обращается к ней Даша.

— Непременно.

— Какого…

Арсеньева показывает мне средний палец и ныряет в толпу, покидающих автобус.

Конец тебе, зараза!

— Предъявите документы, удостоверяющие личность, — скрипучим голосом командует контролер.

— Реально штраф собираетесь выписать? — мои глаза лезут на лоб.

— Документов тоже нет? Вызываем наряд? — на полном серьезе спрашивает женщина-цербер.

Смеюсь.

Штраф! Наряд!

Зашибись поездочка!

Лошара, ты, Ян…

Глава 40. Робин Гуд

Ян

Придирчиво осматриваю тачку Эмиля. Зачем ему сдалась эта аэрография — непонятно. Видать дурной пример заразителен. Только так могу объяснить странное желание испортить фактически нулевую бэху.

Убираю аэрограф. Моргаю, чтобы сбить пелену перед глазами.

Мне определенно нужен чертов перерыв. Время далеко за полночь, а нарисованный огонь уже вовсю полыхает в больной голове яркими, живыми вспышками.

Отворачиваюсь.

Просьбу Эмиля «изобразить тачку, охваченную пламенем» я встретил весьма прохладно. Так себе затея, учитывая мое отношение к этой стихии. Насмешка судьбы, не иначе…

— Оо, Ян… Так и думали, что ты здесь.

В бокс заваливаются Паровозов и Клим.

— Ты хоть бы маску надевал. Вонь адская, траванешься еще, — Илья протягивает ладонь.

Здороваюсь с ними обоими за руку.

— Ни фига себе! — присвистывает Данила, глядя на тачку. — Очень реалистично.

Да уж… Реалистичнее некуда. Оттого и знобит наверное.

— Чума.

— Как дела вообще? — осведомляется Паровоз.

Последние пару недель он появляется здесь довольно часто. Иногда зависает тут со мной часами, не особо, в принципе, напрягая своим присутствием.

— Поржать хотите? — достаю из кармана сложенный вчетверо лист А4.

Илья забирает бумагу, а уже спустя минуту смеется, вскинув бровь.

— Тебе выписали штраф за безбилетный проезд?

— Ну, — киваю, вспоминая произошедший накануне абсурд.

— Косарь.

— Косарь…

— Че бабла при себе не было? — недоумевает он.

— Этим бабам-бультерьерам плевать, — вмешивается Даня. — Не оплатил при входе — выписывают штраф.

— Да-да, — вытягиваю ноги и закидываю руку за голову. — Еще и наряд грозятся вызвать.