Артефакт острее бритвы

— Тут всё просто, — сказал после этого Девясил и вдруг вколотил в моё сознание мысленное наставление о том, каким именно образом следует гасить магическую отдачу.

Кто другой бы растерялся, не сумев уловить сути, и впустую потратил деньги, ну а я не позволил чужим мыслям развеяться и почти сразу осознал, что и как надо делать.

— И это с любыми приказами так можно? — охнул я от изумления.

Наставник Девясил покачал головой.

— Только с теми, что попроще и которыми сам овладел в совершенстве.

Я кивнул и, соединив воедино удар и гашение отдачи, шибанул по куску обшивки одноузловым арканом. Энергии потратил куда больше обычного, зато даже не поморщился.

Красота, да и только!

И тут же сама собой в голове родилась схема огненного заклинания под мой абрис — с задействованием излива и всех трёх узлов. Заранее напитав всю цепочку втянутой в себя небесной силой, я наставил руку на лист зачарованной стали и…

В изливе — воспламенение и гашение отдачи!

На первом узле — удар!

На входе в меридиан — ускорение!

На выходе — дополнительная подпитка!

Я ухнул в аркан на четыре узла всё, что только сумел собрать и удержать, и кисть едва не оторвало, зато сгусток оранжевого пламени промелькнул над площадкой огненной стрелой. Миг спустя он расплескался об явственно дрогнувшую броню, и — никакой отдачи!

— Ты способен на большее! — объявил наставник, прежде чем уйти. — Упражняйся!

Но нет — уже вновь вышел на плац и призвал к вниманию Пяст. Речь на сей раз он завёл о ритуалистике. Заявил, что для начинающих тайнознатцев заранее подготовленные чары послужат неплохим подспорьем в бою. Были его аргументы весьма убедительны, но заинтересовать сумели от силы человек пять. Умники из разных школ нашли друг друга, присоединился к ним и Дарьян, ну а я отправился отрабатывать новую схему своего огненного удара.

Утро началось с непогоды, а продолжилось язвами и вонью гниющей плоти, но я как-то очень быстро со всем этим свыкся. И вечная морось раздражать перестала, и от мерзостного запаха больше не мутило. Ничего личного, просто работа. Один пациент, другой, третий…

Попутно магистр Первоцвет объяснил, как можно отсечь порчу от подпитки и на время остановить её распространение. Требовалось это в особо запущенных случаях, когда возникала необходимость привлечь к лечению кого-то из более опытных коллег. Ну или хирурга с ножовкой. После меня вновь засадили за изучение анатомического атласа, а уже в самом конце дежурства в комнатушке, почему-то именовавшейся ординаторской, я поинтересовался у стажёров из школы Багряных брызг:

— Вы сами-то порчу накладывать умеете?

Вопрос показался им обидным.

— Ну ты спросил, Боярин! Умеем, конечно! — фыркнул круглолицый парень, звавшийся Веславом. — У нашей школы в патронах бояре из рода Багряной росы!

— Настоящие бояре, не как ты! — заявил его щуплый приятель, и все рассмеялись.

Ну да — с чьей-то лёгкой руки меня теперь именовали Боярином решительно все и решительно везде, вне зависимости от того, было известно людям о боярском происхождении настоящего Лучезара или нет. Прозвище прилипло намертво.

— Аспект красный? — уточнил я.

— Багряный же! — пояснил Веслав. — У нас всё на кровь завязано!

— Пойдёт, — кивнул я и, погрузившись в состояние внутреннего равновесия, взялся тянуть к солнечному сплетению небесную силу. — Давайте, прокляните меня! Только без изысков, набросьте порчу попроще.

— Рехнулся?!

— Мне для дела надо! — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Давайте короче! Если что — магистр откачает!

Жжение чуть ниже грудины стремительно нарастало, но хоть с накоплением энергии я и переборщил, собранных крох для задуманного мной откровенно недоставало.

Круглолицый Веслав переглянулся с соучениками, а потом пожал плечами, и меня обдало красной моросью. Не встретив препятствий и не оставив пятен на больничном халате, та прошла через ткань и впиталась в тело, проникла в жилы, понеслась вместе с кровью к сердцу. Вот только я уже чуток поднаторел в очищении людей от подобной мерзости и перехватил ошмётки чужих чар прежде, чем те успели соединиться в единое целое. Смёл их к солнечному сплетению, сплавил там с удерживаемой энергией и получил что-то вроде сущности демонической мухи, только куда более вялое.

Прежде чем порча переродилась в нечто действительно опасное, я втолкнул её в излив, перекрутил в первом узле и погнал дальше, только не направо по сформированному участку абриса, а налево — в ту часть оправы, которую мне ещё предстояло сотворить.

Черти драные, больно!

Показалось, будто потроха опалило огнём, порча люто вспыхнула и как-то очень уж быстро погасла, будто ничего и не было. Если верить Пясту, собранной мной энергии должно было с лихвой хватить для прожига фрагмента оправы и формирования одного узла, но я прекрасно ощущал, как начинают рассасываться наметившиеся было изменения. Пришлось вновь потянуть в себя небесную силу и потребовать:

— Ещё! Сразу двое!

На сей раз парни не колебались ни мгновенья. Вошли в раж, обдали настоящим кровавым ливнем и едва с этим не переборщили: наложившиеся друг на друга чары оказались куда норовистей первого аркана, укрощать их пришлось на пределе собственных способностей, едва совладал. Впрочем — нет, не совладал. Просто действовал на опережение, не пытался удержать и подавить, а толкал и гнал прочь.

Пошли!

Излив, первый узел и сразу — налево! Дугу прожгло в один миг, будто раскалённой спицей в тело ткнули, а вот дальше потребовалось сконцентрировать энергию в узловой точке минимум на пятнадцать счётов, там меня скрутило всерьёз.

Устоять на ногах не вышло, я сел на пол, а потом и улёгся на него. Скорчился, но не позволил порче вырваться на волю, выждал должное время и лишь после этого вышвырнул из себя чужие чары по ложу исходящего меридиана.

Руку пропороло огненным лезвием и — удар!

Кисть без малого оторвало, но узел-якорь оказался достаточно прочен, чтобы выдержать натиск порчи, её перемололо и превратило в нечто большее или скорее даже — иное: над моей ладонью закрутился вихрь кровавой мошкары.

— Очуметь! — выдохнул круглолицый Веслав. — Вот ты, Боярин, бедовый!

Я прихлопнул вихрь правой ладонью, выжег его малой печатью воздаяния и завалился на спину.

Справился! Не просто прожёг часть оправы и скрутил зачаток узловой точки, но и сверх того довёл до ума исходящий меридиан. Там всего ничего оставалось, вот энергии и хватило. Работы ещё, конечно, непочатый край, но — получилось же! Получилось!

— Ну и с какой стати вы оторвали меня от обеда? — послышался ворчливый голос магистра Первоцвета, за которым успел сбегать кто-то из стажёров. — Умник, ты что за представление тут устроил?