Артур, племянник Мордреда

заточенный в камне, почуял, что ему грозит и, используя Галтрана как передатчик, попытался

заговорить со мной.

— Это великая мощь… — пробормотал Галтран, содрогаясь всем телом. — Возьми

камень. Возьми. Ты станешь новым богом. Тебе будут служить. Ты будешь повелевать. Возьми

камень. Ты…

— Да заткнись ты… — Процедил я, с размаху опуская Гронд на алтарь.

Отправив некроманта в двухнедельный отпуск — после пережитого психика у старика

стала не к черту — я вернулся в Белерианд. Из-за этого проклятого Моргота я потерял уйму

времени и едва не опоздал на собрание, которое сам же и созвал.

Во дворце Фингона, расположенного в южной части Эред Ломина, собралось одиннадцать

эльфийских владык: сам верховный король нолдоров, его брат Тургон, король Гондолина,

Ородреф, король Наргофронда, Тингол из Дориафа и семь сыновей Феанора. Людей представляли

Хурин из Дор-Ломина и Ульфанг Черный, вассал Карантира, гномов — король Дарин. Какой

номер был у этого Дарина, я не запомнил — то ли III, то ли IV — но это, впрочем, не так уж

важно. Все Дарины на одно лицо.

Сыновья Феанора давно и настойчиво искали со мной встречи. Их чрезвычайно волновала

судьба Сильмариллов, некогда сотворенных их отцом, а затем похищенных Морготом. Впрочем, у

этих камней, как и у всего Белерианда, была сложная история, которую за пять минут не

расскажешь. Многие (и не только Моргот) были убеждены в том, что семья Феанора давно

утратила право на Сильмариллы, и я был склонен присоединиться к этому мнению. В войне с

Морготом от Феанорингов было больше вреда, чем пользы.

Я решительно не хотел обсуждать вопрос о Сильмариллах в кулуарах дворца. Нет, этот

вопрос — равно как и все остальные, связанные с моим присутствием в Белерианде — должен был

решиться на официальном уровне. Я знал, что меня однозначно поддержит Тингол, который

владел Сильмариллом, извлеченным из брюха Кархарота. Тингол тоже не желал расставаться с

камнем.

Прежде чем сесть за стол переговоров, я еще раз оглядел собравшихся. В целом, они были

настроены ко мне дружелюбно, что неудивительно, есть учесть, сколько крови попортил им

Моргот за прошедшие столетья. Жерар и Марк занимались своими делами в других Отражениях, и

слава победителя досталась мне одному. Я не возражал. Без ложной скромности — хотя Марк и

разгромил легионы Моргота, а Жерар накостылял Черному Вале по первое число — если бы я не

влез в Белерианд, ни Марк, ни Жерар никогда бы здесь не появились.

Мой взгляд задержался на Ульфанге. Молодой король вастаков широко улыбнулся. Я

помнил, что по книге он должен был предать Карантира через несколько десятилетий, перейдя на

сторону Моргота в Битве Бессчетных Слез. Однако Моргот устранен, и теперь история пойдет по

другому пути. Не будет предательства вастаков и разорения Наргофронда, Хурин не принесет

Наугламир в Дориаф и не случится резни в Менегроте, еще не родившийся Турин Турамбар не

возьмет в жены собственную сестру, Эалендил не отправится на запад к валарам, прося их о

помощи против Моргота…

Последнее радовало меня больше всего. Светлые божки из Валинора нужны мне были в

Белерианде не больше, чем Моргот в Тангородриме. Это слишком хорошее Отражение, чтобы

делиться им с кем бы то ни было.

После того, как отзвучали все вежливые приветствия, Фингон произнес короткую

вступительную речь, в которой еще раз поблагодарил меня за неоценимую помощь в борьбе с

Врагом, заверил в своей бесконечной признательности и дружбе, и выразил живейший интерес к

причине, побудившей меня собрать этот совет.

Когда король замолчал, я понял, что мне предоставляется слово, и, откашлявшись,

поднялся.

— Прежде всего… — Начал было я.

— Прежде всего, — перебил меня Целегорм, — верните нам Сильмариллы. Немедленно.

На Феаноринга зашикали. Тингол пренебрежительно усмехнулся: он всегда плевать хотел

на Феанорингов, а, имея в союзниках победителей Моргота, хотел плевать на Феанорингов в три

раза дальше и сильнее.

Феаноринги — исключая Маэдроса и Карантира — короткими эмоциональными

репликами поддержали заявление своего братца. Карантир презрительно молчал, а Маэдрос

119

вполголоса принялся что-то втолковывать братьям. Фингон попросил присутствующих соблюдать

регламент.

— Прежде всего, — с нажимом повторил я. — Считаю необходимым определить мой

статус в этом собрании — да и вообще в Белерианде.

— Вы — наш друг и гость. — Сказал Фингон. — Разве этого мало?

— Недостаточно, — сказал я. — Поскольку я собираюсь тут поселиться.

— Ну что ж, милости просим.

— Надеюсь, никто не станет возражать, если я возьму под свою руку северные земли,

ранее принадлежавшие Морготу? Все равно там никто не живет.

Собравшиеся переглянулись.

— А для чего они вам нужны? — Поинтересовался Тургон. — Не думаю, что на севере

кто-то захочет селиться.

— В перспективе я планирую озеленить эту территорию. — Объяснил я. — А насчет

подданных — не переживайте, найдутся. Взять хотя бы тех обездоленных, чьи жилища сожжены,

а сами они были угнаны в рабство в Ангбанд. Сейчас все они освобождены, но им по-прежнему

некуда идти. Вы ведь не хотите, чтобы вас захлестнула волна нищих эмигрантов?

— Простите, — вежливо перебил меня Ородреф. — Но многие из них — наши родичи и

друзья, и мы будем совсем не против, если…

— Простите, — еще более вежливо перебил его я. — Конечно, я не стану возражать, если