Артур, племянник Мордреда

убийств и покушений могло принадлежать — по крайней мере, частично — кому-то еще. Кому-то,

кому выгодно разжигать огонь вражды между нами. Смерть Гвиневры была абсолютно невыгодна

Мордреду. Это выглядело как пощечина — ты убил ученика Джулии, а взамен мы убили твою

жену. Мордред не стал бы принимать в этом участия. По крайней мере, мне так казалось. Он был

слишком расчетливым, слишком рациональным человеком, чтобы опускаться до такого уровня. С

другой стороны, он мог надеяться, что после смерти Гвиневры я совершу какую-нибудь глупость

— нападу на него, например, или оскорблю при свидетелях. В этой ситуации он мог бы убить или

пленить меня и шантажировать отца…

Я сжал руками голову и застонал. Тысячи «а если» и «может быть» разрывали мой разум.

Выгодно ли Мордреду убивать Гвиневру? Выгодно ли Мордреду покушаться на жизнь

Марка и Криса? Можно было найти доводы и за и против, мастерски обосновать как одну, так и

другую позицию. Но эта игра была не более плодотворной, чем мастурбация перед зеркалом или

рассуждения на тему божественного бытия.

Слишком мало фактов. Слишком много предположений.

Что, если есть кто-то третий, кому выгодно нас стравливать? Но если так, то кто этот

«третий»? Джинна? Вряд ли. Неизвестный претендент на трон Аваллона? Кто у нас там

следующий на очереди после Марка? Саймон и Оттон. Саймона я знал не слишком хорошо, но у

меня сложилось впечатление, что он — хороший вояка, не помышляющий о большем. Тоже самое

могу сказать и об Оттоне, только с большей уверенностью. Я плавал под началом Оттона

несколько лет и неплохо успел узнать своего командира. По складу характера он не был

честолюбив и не стремился к власти.

Кто еще мог быть во всем этом замешан? Потомки Бранда? Но они жили в своей

собственной вселенной, попасть в которую (равно как и выбраться из эмеральдской вселенной в

нашу) было не так-то легко.

Совершенно неизвестный противник? Какие-то злобные силы где-то на Отражениях? В

это верилось с трудом.

Еще был Хаос. В лице короля Аримана, лютой ненавистью ненавидящего нашу Семью.

Я перебрал все, и пришел к тому, что и так знал. Мордред обвинял хаоситов в наших

несчастьях. Ему можно было не поверить, но большая часть Семьи придерживалась того же

мнения — Джулиан, Жерар, Фиона, Льювилла, Раймонд, Анжелика… Пожалуй, Мордред знал о

Хаосе больше всех нас — не зря же он несколько лет жил поблизости от Дворов! — но то, что ему

130

выгодно было обвинять хаоситов в тех или иных преступлениях, еще не означало, что хаоситы на

самом деле тут вовсе не при чем.

Я должен познакомиться Хаосом поближе. Может быть, то, что является общеизвестной

информацией у них, во Дворах, даст аваллонской Семье ключи к загадкам, над которыми мы

бьемся вот уже не одно десятилетие. Что, если кто-то во Дворах хвастался тем, как ловко ему

удалось убрать Бенедикта или подпалить молнией его сына, Эльганта? Что, если в узком кругу

королевской семьи Хаоса на нас больше не держат обиды, полагая себя вполне отомщенными —

поскольку, как известно в том же самом кругу, взамен жизни Мелфаста и Монтескъю Ариман взял

жизни двух старших детей Корвина — Эарона и Роберта?.. Что, если Мордред действительно

невиновен в их смерти?

Я не сомневался, что во Дворах жили люди, обладавшие информацией, которая, узнай я

ее, полностью бы изменила мою картину мира. Даже короткий разговор с Джаретом,

утверждавшим, что он не интересуется политикой, принес мне немало ценного. Может быть,

стоит продолжить знакомство?..

Да, это хорошая идея. Джарет может стать моим трамплином к королевскому дому Хаоса.

Почему бы — в перспективе — не познакомиться с Ариманом, изображая из себя потенциального

предателя, этакого «второго Бранда»? Это была игра с огнем, но овчинка стоила выделки.

Возможно, там, в Хаосе, я получу информацию, необходимую, чтобы вытащить нашу Семью из

того дерьма, в котором мы плавали уже долгие, долгие годы…

Но для начала мне необходимо установить приятельские отношения с Джаретом. Если

Дворы — мой ключ к пониманию ситуации в Аваллоне, то Джарет — мой ключ ко Дворам.

Одна из моих комнат в Камелоте была оборудована под мастерскую. Туда я и направился.

Я сел за мольберт, сделал предварительный набросок на чистой карте, развел краски и стал

заполнять набросок цветом. Изящная, худощавая фигура. Черный камзол. Тонкие губы, изогнутые

в приторной улыбке клоуна. Бесцветные, бело-желтые волосы. Узкий подбородок, мелкие зубы.

Одна рука — на поясе, во второй — хрустальный бокал с красным вином. Длинные, тонкие

пальцы. Темно-зеленые глаза.

Закончив карту, я отложил кисть и тщательно сосредоточился. Я пытался связаться с

Джаретом минут пятнадцать, но так ничего не добился. Возможно, он был где-то во Дворах, а

такое расстояние карты не перекрывают. Иногда, при совпадении каких-то особых условий, все-

таки удается связаться, но сейчас был явно не тот случай.

Через несколько дней я попробовал снова. На этот раз мне повезло больше. Контакт

установился не сразу, и мне пришлось приложить немалые усилия, однако, спустя тридцать

секунд медитации козырь Джарета начал оживать.

— Кто? — С любопытством спросил он.

Он выглядел слегка необычно — вдобавок к человеческой фигуре теперь прибавились