Ашт. Призыв к Жатве

Сила призраков сильна, но даже она - ничто по сравнению с силой живых Аст-Асар.

Аоллар почувствовал на себе взгляд.

Но здесь некому смотреть на него. Он один в Начале. Если только...

Аоллар медленно поднял взгляд к лицу Идола. На него зло смотрела Нефтида Воздуха.

Идол был мертв, на бесцветном прозрачном лице жили только глаза. Сегодня они светились синим.

– Кто узнает воду, Идол?
– бесстрастно спросил Аоллар.

Глаза Нефтиды сверкнули ненавистью, Аоллар не ждал ответа.

Но ответ прозвучал.

– Ты.

*

Не слишком ли много для него?!

Он нашел и вернул Ашт Пламень. И теперь, по злой иронии Идола, ему предстоит искать Воду!

Впервые Аоллар почувствовал, что может просто скрыть пророчество. Никто не слышал Нефтиды, кроме него. Начало спокойно.

Все, чего хочет Аоллар, дожить то, что ему осталось на родной планете. В иллюзии существования своего мира. Вершины мира. Не з н а т ь, не быть шакалом на кладбище, не в Дото... В обычном акитэ, подальше от проклятых Начал.

Он хочет оставить после себя потомство.

Он скоро уйдет из жизни, он знает. Но когда умрет бессмертный падаан, другие основы узнают его тайну. Бессмертный не может умереть, если не оставил потомства.

Единственный способ защитить малодушно оставленную дочь, пусть и рожденную от недостойной... Рождение сына на Ашт.

Проклятие Ашт, что здесь рождаются только сыновья, оно же и благословение.

Решено. Как и другие, он возьмет себе жену из Академии.

*

Покинув Начало, Аоллар потянулся к позывным.

– Шила. Выбери жену в Академии.

– Для основа?
– деловито поинтересовался хриплый голос.

– Для основа, - подтвердил Аоллар. Подумал, и добавил.
– Для правящей династии.

Тот, кто беседовал с ним, что-то спросил.

– Мне все равно.

***

Трея

Дото

Хранитель сверкнул зеленой вспышкой, словно подмигивая, и снова слился с белым цветом стены.

Ненавижу белый цвет, подумала Трея. Нет, правда! А ведь это я настояла, чтобы стены в нашей квартире покрасить в кипенно-белый. Алекс сопротивлялся до последнего, хотел добавить хоть немного бежевого... персикового, но я была непреклонна. Как всегда, - грустно усмехнулась.

– Так вы здесь тюремщик?
– спросила в очередной раз мерцающий силуэт. На этот раз Хранитель даже не удосужил себя ответом.

– Неужели сразу палач?

Алая вспышка.

Трее показалось, обиженная.

– Интересно, а что мне еще думать? Вы не даете возможности побыть одной. Хотя бы и перед смертью. Такие же примерно, с большего, как вы, уже убивали меня на этой планете. Ваше присутствие деморализует. А может, это и есть ваша цель?

Мерцающий силуэт почернел. Видимо, от досады.

Трее захотелось плюнуть в него, но в следующую секунду она порадовалась, что не успела этого сделать.

Потому что пустой ореол стремительно наполнился красками, они забродили, заиграли в его пределах, прорисовывая контуры, чтобы в следующий момент улыбнуться Трее ее собственной улыбкой.

Трея вздрогнула, а потом скривилась.

– Пошло, - сказала она.
– Значит, я права. Твоя функция - деморализовать меня.

Трея, сидящая напротив, перекинула ногу на ногу, и стоило Трее вернуть взгляд к ее лицу, оказалась Алексом.

Трея вскрикнула.

Алекс задумчиво смотрел на нее, и чем больше Трея смотрела на него, тем больше понимала - это не ее муж. Это не Алекс. Ее намеренно сводят с ума.

Алекс кивнул, и перед Треей оказался новый человек, к счастью, не виданный прежде, незнакомый.

С длинными тонкими волосами, неинтересной, серой внешностью. Нельзя сказать, что он непривлекателен, это было бы неправдой, просто на ровном стандартном немолодом лице не за что было зацепиться взгляду. Это был тот самый случай, когда при пропаже такого человека и при просьбе следователя описать его, знакомые выдали бы что-то вроде: глаза, нос, губы, то есть рот, лицо. Два глаза, да. У него два глаза, это мы помним точно.

Трея подумала, стоит ли говорить с этим странным существом, в том, что оно - живое, она сомневалась. По крайней мере, раньше не сталкивалась с такой странной формой жизни. Наверняка, это их местный робот. С этими их технологиями, - подумала она.

А может, куда проще - голограмма. Из списка развлекательной программы перед смертью. Вот только я ничего подобного не заказывала. Так что спасибо.

– В бесконечном круговороте перерождений каждое отдельно взятое существо не единожды бывало нам матерью или отцом, - неожиданно приятным, хорошо поставленным голосом, произнес не то робот, не то призрак.

– Вот как, - только и нашлась Трея.

Мужчина напротив склонил голову, разглядывая ее.

– Я поняла!
– Обрадовалась Трея.
– Вы здесь, чтобы вести со мной душеспасительные беседы... Или как это называется в вашем сумасшедшем мирке?

– Человек, - спокойно сказал мужчина.
– Ты должен радоваться. Через тэра ты присоединишься к з н а н и ю Ашт. Станешь его вместилищем, выражением воли.

– Выражением воли знания? Аоллар сказал, что я буду чем-то вроде наполнителя для идола, если я правильно его поняла. Сказал, прежде чем начать убивать меня. Знаете, как это?

– Хранители проходят похожую инициацию, - сказал мужчина.

– Да что за мир у вас такой! Из детей воспитывают роботов, запрещают им эмоции, женщин держат на коротком поводке, на улицах женщины обязаны сливаться со стенами. Хранители знания, или кто вы там, приобщаются к этому знанию через мучительную смерть...

– Ты не прав, человек, - ответил Хранитель.

– В чем?

– Во всем. Ты превратно судишь о мире высших. Физическая оболочка слишком слаба, чтобы принять з н а н и е Ашт. Мне пришлось избавиться от нее.

– А эти ваши... Аст-Асар, они это ваше знание хранят?

Хранитель покачал головой.

– Нет. У них другая функция, другое предназначение.

– Знаю, слышала. Радение обо всех существах во всех мирах?

– Не смейся, человек. В тебе говорит обида и злость. Когда омраченный эмоции уйдут вместе с грубым физическим телом, тебе станет стыдно за эти слова.