Асмодей

– Самопожертвование, – возразил Михаил, все это время с интересом наблюдавший за их спором. Рабыня, отважившаяся бросить вызов хозяину целого мира и ради чего… ради спасения столь презренных созданий, которые и ее без сожаления отправили бы на костер. Эта была вершина веры, роза, распустившаяся в Аду.

Едва Аврора ступила на мерзлую землю, как порыв ветра, несущий острые кусочки черепицы распорол ей щеку, алая кровь потоком хлынула вниз, обагрив и без того уже заляпанный плащ, который, пропитавшись зловонием парижских улиц превратился в неподъемную ношу. Каждый шаг давался девушке все с большим трудом, ветер сшибал с ног и в конце концов она опустилась на колени прямо в придорожную грязь, сбросив с себя тяжелый плащ.

– Отче наш, молю, услышь свою заблудшую рабу, дай силу остановить все это безумие. Охрани этот порочный город, ибо даже в самой непроглядной тьме можно отыскать луч света. Молю тебя.

Но ничего не происходило, кругом царили безумие и хаос, мимо проносились поломанные деревья, крышные покровы, мелкая утварь. Ее израненные осколками, кровоточащие руки, были укрыты толстым слоем грязи, а потом и вовсе что-то тяжелое ударило девушку со спины, да так, что она едва не потеряла сознание, но воля ее была непоколебима, ни разу она не усомнилась в своем решении, не попыталась бежать назад в укрытие. Но Бог, казалось, не замечал ее пылких призывов. Стихия продолжала буйствовать, разрушая исторические здания и погребая под завалами десятки людей.

И тут, как откровение свыше, а точнее из адских подземелий до нее донесся голос Асмодея, а в памяти ожил его рассказ о том, что свою силу демоны черпают в энергии душ. Что ж, видимо правдива истина: если сам себе не поможешь – никто не поможет. Но как… как ей высвободить энергию своей души? Как научиться управлять ей? Лионель говорил о том, что магия требует полной концентрации и бесстрастия, никаких посторонних мыслей, только цель. Закрыв глаза, девушка представила себе Париж, не тот погрязший в грязи, преступлениях и крови оплот человеческого убожества, а столичный град величайшей страны – сказочный город, о котором рассказывали ей торговцы. Перед глазами пронеслись роскошные дворцы, великолепные сады, люди, живущие в достатке, то была наивная мечта, но такая реальная, что все ее существо уверовало в возможность этого.

– Молю, – шепнула она, уже не зная какие силы призывает себе в помощь, желание ее было столь велико, что ни одна сила во Вселенной не могла ему противостоять. И тут ее кожа будто начала светиться изнутри, разливаясь по телу приятным теплом. И с каждой секундой это сияние начинало усиливаться, ослеплять тех, кто смотрел на нее, а буря вокруг и впрямь начала стихать, одна лишь беда, вместе с сиянием начало усиливаться и тепло, обратившееся в нестерпимый жар, который буквально выжигал из нее всю жизнь. Кровь начинала закипать в венах, во рту появился солоноватый привкус крови и запах, ужасный запах горелого мяса. Она будто снова взошла на костер инквизиции, только на этот раз пламя пылало внутри нее.

– Что это? – прикрывая ладонью глаза, произнес Лионель, уже не видя перед собой ничего кроме яркого сияния.

– Это выгорает ее душа, – с некоторой горечью в голосе, отозвался Люцифер. – Она отдает свою энергию.

– Аврора, – Лионель рванулся к ней, чтобы помочь, но князь Преисподней ухватил его стальной хваткой.

– Ну уж нет, хватит с меня на сегодня глупостей. Я не пожертвую еще одной душой понапрасну.

– Это стихия, а значит, ее можно обуздать! – взревел Лионель.

– Это хаос, порожденный в Аду и остановить его можно только изнутри. Она ничего не сможет сделать.

А буря, разносившая пожар по крышам домов, как будто бы остановилась. Ветер начал стихать, бушующая река успокоилась, но вот эффект был недолговечен, секундой спустя стихия обрушилась на город с новой силой, превосходящей свою предшественницу. Аврора, вскрикнула от боли, но свет, окружавший ее, накрыл куполом почти весь Париж. Он ослеплял, но в то же время дарил надежду и тепло.

– Она погибнет! – пытаясь вырваться, прошипел Лионель.

– Очевидно, но ты не сможешь ей помочь, а я не стану тратить силы перед грядущей битвой. Не стану потакать глупым желаниям рабов! Пусть ее спасает Бог, коль она так верит в то, что ему есть дело до этого мира…

– Мессир…

Но Люцифер был неумолим, печальным взглядом смотрел Владыка за тем, как выгорала чистая душа, в жертвенности своей искупая те немногие грехи, что успела совершить за свою короткую, наполненную страданиями жизнь. В действительности, видимо князь бездны больше желал всем и каждому доказать отсутствие или полное равнодушие Господа к мирским трагедиям, и ради того, чтоб свергнуть последнего, готов был пойти на любую жертву.

Михаил же, в отличие от своего падшего собрата, напротив, устыдился своего равнодушия. Сам факт того, что девушка, во всех отношениях брошенная небесами на произвол судьбы, нашла в себе силы и веру бороться за заблудшее людское племя, пробудил новую надежду и в великом архангеле. Пусть тысячи черных душ заполонят землю, но пока в сердцах таких, как Аврора, живет такое могущество, такая непоколебимость, ангелам есть за что сражаться. Вытянув перед собой ладонь, он одним лишь мановением руки развеял чары, заставил ветер стихнуть, а бушующую реку вернуться в привычное русло. Но то, что открылось его взгляду, поражало.

В центре огромной выжженной в земле звезды, стояла израненная молодая девушка в изодранном одеянии. Ее высокая грудь тяжело вздымалась при дыхании, лицо было искажено болью, а взгляд затуманила какая-то поволока, но энергия исходившая от нее в этот момент была столь ощутима, что ее можно было потрогать.

– Это он помог мне, – практически беззвучно прошептала она, падая на колени.

– Аврора, – укрывая ее плечи плащом, произнес Лионель, подбежав к девушке. – Вставай, нужно уходить. Буря скоро вернется.

– Он прав, – кивнул Михаил, – хаос порожденный в Аду не остановить таким образом, только замедлить. Я помогу Вам, но нужно торопиться.

Дорога много времени не заняла, видимо, порталы привязывались не к конкретному месту на земном шаре, а к энергии существ, открывающих их. Проехав по разоренным огнем предместьям, всадники обогнули городскую стену, углубляясь в лес.

– Итак, – протянул Люцифер, – ты спас ее. Почему?

– Мне не нужно идти в битву, выходит, могу позволить себе такую роскошь, – с нескрываемым упреком в адрес падшего брата, проговорил Михаил, пытаясь всячески уклониться от ответа.

– И все же, Отец не откликнулся на ее призыв, а значит, девчонка должна была умереть, но ты проявил неповиновение и защитил ее, а теперь решился сорвать его печать, хотя до этого был непоколебим. Два непростительных для ангела греха за один день. Ты понимаешь, чем рискуешь? И все ради чего?

– Ради людей, брат, ради людей, – ответил архангел.

– Ты готов умереть из-за кучки этого порочного, алчущего крови отребья? Ты сам видел их сегодня, жалкие шакалы, предатели и воры.

– Но я видел и другое, – взглянув на Аврору, задремавшую на плече Лионеля, произнес он. – Мне открылась вера, которой нет даже в сердцах некоторых ангелов, отвага, самопожертвование и милосердие. Люди… у них есть изъяны, но они стараются стать лучше, умеют прощать… если она верила во все это, то как могу не уверовать я?