Асмодей

Истинную цену этого договора не знал, пожалуй, никто, кроме хозяев двух миров: Бога и Дьявола. Сделки, сделки, непрекращающиеся… Казалось, они творили этот мир, вершили его историю, даже высшие силы не поддавались этому соблазну, играя с судьбами всего сущего, словно с марионетками в кукольном театре. И глядя в зеркальную гладь портала, разделяющего жизнь и смерть, каждый видел свою истинную сущность, опороченную душу, которую не могла скрыть магическая маска.

Каждый раз подходя к этому зеркалу, Асмодей видел ни привлекательного мужчину, коим его сотворил Господь, ни злобного уродливого демона с трехликой маской, каким его сделала Преисподняя. Он видел свою искалеченную душу, развращенную и эгоистичную. Это зеркало отражало его пороки, придавая им внешне извращенную форму. Его лицо принимало суровое выражение и становилось более изможденным, на левой щеке зияла дыра, сквозь которую виднелись зубы. Кожа на обезображенной половине лица кое-где была сморщена и видом напоминала высушенный изюм; на скуле она вовсе лопнула и обнажала лицевую кость. Плоть его имела серовато-синюшный трупный вид, однако по структуре больше напоминала усохшую кору. Малоприятное зрелище, которое с годами становилось еще более неприглядным.

Секундой спустя этот пугающий лик исчез, и зеркало обратилось прозрачным стеклом, показывающим ему дивный облик Венеции, столь любимой и столь желанной для Асмодея. Да, этот город демон действительно любил, более того, искренне считал себя причастным к его созданию, а точнее к созданию в нем атмосферы порока и распущенности. Всемирно известные карнавалы, зачастую заканчивающиеся оргиями, он считал своим детищем, а жителей города – верными грешниками, чьи души он получит в свое время.

Тряхнув головой, чтобы отбросить в сторону эти сладостные мысли, демон положил ладонь на стекло, чуть надавив, но ничего не произошло. Освещенный заходящим солнцем город был по-прежнему недосягаем. Сделав глубокий вдох, Асмодей повторил попытку, но все осталось по-прежнему.

– Не понимаю, – ударив кулаком о стекло, по которому пошли мелкие трещинки, в мгновение ока обратившиеся в цельную гладь, произнес он. Следующий удар пришелся рукоятью меча, а за ним и тяжелой палицей.

– Ничего.

– Он это сделал. Сделал то, что было не под силу небесной рати. Он закрыл врата изнутри, – холодно заметил Абаддон. – Мы в ловушке.

– Дьявол, – прорычал Асмодей, вложив меч в ножны. – Мало нам было напастей.

– И не эта последняя, уж поверь, – раздался мелодичный женский голос за их спинами.

Оглянувшись, рыцари увидели перед собой невысокую женщину, облаченную в полупрозрачное платье белоснежного газа, стянутого на тончайшей талии тяжелым золотым поясом. Длинные огненные волосы были сколоты на греческий манер, а голову венчала корона с золотыми рогами.

– Астарта, не чаял встретить тебя здесь, – до приторности елейным голосом начал Абаддон. – Что тебе нужно?

– Ждала Вас. Знала, что рано или поздно кто-то из сторонников Люцифера решится его разыскать!

– И ты явилась сюда в надежде, что у тебя получится нас остановить? – ехидно спросил Асмодей. – Ты сильна, но твоей силы не хватит на то, чтобы нас одолеть. К чему это глупое самопожертвование?

– Я не хочу вам мешать, напротив, желаю помочь! – проигнорировав его выпад, произнесла женщина.

– Ты была одной из первых последовательниц Вельзевула, что же произошло сейчас? – прошипел Абаддон, не сводя с нее испытующего взгляда.

– Изменился сам Вельзевул. Власть отравила его, те суждения, что раньше казались вполне разумными, предстали пред нами в искалеченной и извращенной форме. Он говорил о величии Ада, о свободе демонов, о возможности посещать землю для каждого из нас. Но сейчас он будто ослеп. Обманом завладев магией моего мужа, Вельзевул заключил Смерть в оковы. Теперь Азраэль пожинает только грешные души, которые Владыка присваивает себе, удваивая свою мощь. Его рыцарям достаются лишь крохи.

– Бедняжечка, – иронично заметил Асмодей. – А ты думала, что он позволит Аду взрастить равного себе?

– Но последней каплей стало закрытие врат. Теперь ни один демон не может покинуть Преисподнюю, и никто не может возвратиться назад. Все мы стали его заложниками, которых он в перспективе изничтожит.

– Кто из рыцарей поддерживает его? – не обращая внимания на причитания обманутой в ожиданиях демоницы, произнес Абаддон.

– Мой муж, Мамона, остальные пока хранят нейтралитет, играя в свои игры или дожидаясь исхода противостояния. Но их сопротивление скоро падет.

– Не самая плохая новость, – отводя Асмодея в сторону, произнес князь гнева. – Нужно избавиться от нее, пока есть возможность. Мы не знаем об истинной причине ее появления здесь…

– Как и о том, что происходит во вражеском лагере, – перебил его демон. – Возможно, она врет, и истинная причина ее присутствия сокрыта от нас, но она может стать прекрасной разменной монетой в решающий момент.

– Вельзевулу нет до нее никакого дела!

– А вот Астароту… не думаю, что оковы, обманом наброшенные на смерть и закрытие врат на землю были его волей, а значит, где-то в глубине его души затаилась обида. Нужно лишь превратить этот тлеющий огонек в великое пламя.

– Может ты и прав, – взглянув на демоницу, прошипел Абаддон, – но ей не место среди нас!

– Она – не самая большая наша проблема. Постой! – мысль, такая очевидная и такая невозможная на первый взгляд, разлилась в его душе новой надеждой.

– Что?! – с недоумением поинтересовался Абаддон.

– Ты говоришь, что ни одному демону не дано пройти сквозь портал, – повернувшись к Астарте, начал Асмодей.

– Да, но…

– Выходит, что дорогой, недоступной демону, может пройти другое существо? – уже не слыша ничьих доводов, кроме собственных, произнес он.

– Ни одно из порождений Ада… – начала Астарта, но Асмодей буквально забивал ее своим громогласным голосом.

– А я о них и не говорю! По силам этот путь, скажем… для чистой души? Для той, кому здесь не место? Оставил ли Бог лазейку для таких, как она?

– Ах ты, мерзавец! – с довольной, но в то же время ехидной усмешкой начал Абаддон. – Ты вернул ее, но ни обмолвился и словом! Думаешь получить от меня оплату по этому счету? Ну, нет уж…

– Этот вопрос мы решим тогда, когда все закончится! – прервал его Асмодей. – Астарта…

– Я думаю, что это возможно, но никто из людей еще не ходил этой дорогой. Неизвестно, что может случиться.

– Ничего не случится, идем, – с силой сжав запястье демоницы, рыцарь буквально поволок ее следом.

За несколько дней Оазис Жизни заполонили сотни недовольных новым режимом. Подобно Асмодею и Абаддон они попытались прорваться на землю, но столкнулись с непреодолимым магическим сопротивлением. Были здесь и черти, и бесы, и достаточно могущественные демоны. Нередко на своем пути они встречали огненных инферналов, суккубов и инкубов и прочих адских порождений. Казалось, вся жизнь Преисподней сейчас была заключена на этом маленьком, разоренном клочке земли, вокруг которого тянулась бескрайняя пустыня.

Ад опустел. Как пустеют поля в преддверии грядущей бури. Даже стоны грешников, выставленных в назидание прочим, утихли. Всех их пожрали голодные сторонники Люцифера, лишенные надежды и поддержки своего господина.

Сопровождаемые любопытными взглядами и шёпотом, демоны прошли сквозь ряды страждущих, погруженные в свои размышления. С каждой минутой положение их ухудшалось, а надежда таяла. Абаддон отдал своим воинам приказ стягиваться к Оазису Жизни, и первые знамена уже мелькали на горизонте. Вельзевул не мог не знать о скоплении мятежников в самом сердце своих владений, но пока медлил с ответными действиями. Собственно, а куда ему торопиться? Он не осквернит священной земли, а возьмет ее измором, как осажденную крепость. Долго ли они, не имея возможности заполучить души для пропитания, смогут находиться здесь? У него в запасе вечность, он подождет… а вот они…