Атлантида. Часть 2: Радуга
Шрифт:
У них не было выбора. За их спиной была лишь вода.
Следующий отряд, значительно крупнее предыдущего, направился к нам по пляжу. С лодок сходили все новые люди, их количество росло с каждой минутой. Пора было начинать настоящую стрельбу.
Взрывы теперь не умолкали, я едва успевал подавать новые болты к арбалету. Мы поливали черных снарядами, словно дождем, их плотные ряды быстро таяли. Белый песок пляжа становился красным.
Зазвучала труба, ее звук охватил три последовательных ноты.
Борода и Вадик, хитро переглядываясь, направились к котловине перед нашим холмом. Благодаря
По второму переливу трубы пляж потонул в ряде взрывов. Холмы скрылись под облаками песка и пыли, сквозь которые по очередь вырывались водопады морской воды.
Первые, самые сильные волны высвободившейся стихии накрыли ближайшие ряды стражников, сбив их с ног, затем хлынула к остальным. Но до всех наша волна достать не смогла. С помощью простых катапульт мы стали закидывать стражников бурдюками с водой.
Можно себе представить, как они удивились! Зачем только эти дикари поливают их водой, когда можно использовать огонь? Что за идиотизм?
Черные были уже слишком близко, и вода, хотя должна была сделать их неуклюжими, пока не останавливала их. Я взял лук и встал на колено, чтобы удобнее было целиться. Возле меня сели синие и двое голубых. Не глядя друг на друга, мы одновременно спустили стрелы. Три из шести попали в цели.
Обстрел продолжался пару часов, стражники все наступали, но пока до холмов добирались только ничего не стоящие единицы, которые тут же гибли от мечей. Морская вода водопадом лилась с насыпей, если кто-то из черных и доходил до нашего укрытия, он был насквозь мокрым.
Пятерых добравшихся, которых я и лучники не успели застрелить, уложил Буревестник. Ребята из голубых, трясущиеся от ужаса, смогли только скинуть одного из стражников в канал, где его нашла моя стрела.
Я не видел лиц тех, в кого стреляю, но лицо этого я все-таки увидел. Он испугался воды: наверняка не умел плавать. Что ж, я подарил ему легкую смерть.
Задумываться о том, что происходит, о том, что я делаю, было просто нельзя.
– Ты раньше был на войне?
– спросил у меня один из голубых. Парень с круглыми от ужаса глазами и побелевшим лицом пытался целиться, но страх мешал ему.
Я покачал головой.
– Они убьют тебя, если ты не перестанешь мазать!
– крикнул ему Буревестник.
Я знал, что он был одним из участников небольшой войны, которая случилась еще до моего рождения. Буревестник был среди нескольких сотен людей, которые решили занять участок поверхности Остова и жить там, свободными от правительства. Разумеется, им этого не позволили, но прошло несколько месяцев, прежде чем стражникам удалось пробиться на их территорию и отправить всех до единого на Огузок. Они позаботились,
чтобы из всех восставших выжили только самые сильные, способные хорошо работать.Из всех нас только Буревестник и еще несколько выживших после тех событий синих имели хоть какое-то представление о том, как следует проводить оборону. Именно они придумали, как устроить этот пляж.
Я выстрелил еще в одного, затем вдруг прозвучал сигнал. Это был не наш рог.
Черные стали отступать, они бежали к самой воде, спотыкаясь о трупы. В их спины летели стрелы, я успел сбить еще четырех, прежде чем они ушли достаточно далеко.
Похоже, это был перерыв.
– Воды их забери, сколько их там вообще!?
– возмутился Борода.
– Они все еще прибывают!
– Они не смогут вечно сидеть на берегу, - сказал Вадик.
– Нам не хватит снарядов и стрел!
– воскликнул парень из голубых.
– У меня осталось только пятьдесят три, а было две сотни!
– Сабли и гарпуны у нас не кончатся, - заметил я.
Парень в ужасе отвернулся от меня.
Перерыв был недолгим, а новое наступление было сильнее, мощнее предыдущего. Стражников было больше, и мы не успевали перебить всех. До холмов добирались десятки, я присоединился к Буревестнику, выхватив свою саблю.
Мы оставили у арбалета желтых с одним синим и голубым, а сами отправились к краю насыпи, где собрались десятки таких же воинов.
Долгое время нам оставалось только скидывать добравшихся стражников в воду канала, но нескольким удалось перебросить через него лодки, которые тут же застряли. Теперь стражники не прыгали, а переходили на нашу сторону.
Я знал, что не должен никого пускать к арбалетам и пушкам. Я скидывал стражников воду канала, где они тонули, если не успевали выбраться из течения. Один оказался проворнее, он сумел пробраться сквозь защиту и бросился с мечом к арбалету.
Я нагнал его, когда он уже занес меч над машиной и стрелком, и вонзил саблю ему в бок. Вытащив оружие, я вернулся к обороне насыпи. Голову заволокло туманом: я не видел и не думал, что делаю. Я просто делал.
Темнело, стражники не прекращали наступать. Болты в арбалетах стали заканчиваться, у стрелков давно не было стрел. Пушки стреляли реже.
Десятки черных уже были на насыпях, наши с трудом защищали от них машины: в бою обученный стражник, который мог терпеть зуд от доспехов около получаса, стоил троих наших. Но как только действовал яд, боец становился слабее морского котенка, и его мог прикончить даже мальчишка.
Я, Буревестник и оставшиеся в живых парни откидывали черных, сколько могли, но все чаще случалось так, что на каждого из нас приходилось по двое-трое противников, и соседнему холму приходилось нам помогать. В итоге мы объединились с соседями и по очереди отбивали каждый из холмов, пока левый окончательно не захватили. После этого все резко изменилось.
Стражники прибывали, мы не успевали их отбрасывать. Желтые в спешке увозили машины вниз с холмов. Мы понимали, что начинаем сдавать позиции: врагов было больше с самого начала, и сейчас, когда у нас кончились снаряды, черных все еще было больше, чем нас. Похоже, Остов бросил сюда все свои силы, наверняка среди наступавших были даже простые патрульные.