Атлантида. Часть 2: Радуга

– Нужно найти ее, пока она не убила кого-нибудь, - сказал Солнце.
– Скажите своим людям, чтобы обыскали остров. Мы не можем оставить убийцу на свободе!

– Она прикончила больше стражников, чем любой из нас: благодаря ей я и вся моя группа живы, - заметил стоящий рядом воин. Он весь был мокрый и в чужой крови. Похоже, это он принес ее сюда.
– Вряд ли она сделала это, чтобы потом убивать наших.

– Мы не знаем, что у нее в голове. Нужно ее найти, - решительно казал Солнце. Потом он повернулся ко мне.
– Отправляйся к желтым, скажи, чтобы искали у себя. Скорее всего, она пойдет к ним.

Я кивнул и вышел из шатра.

Когда я добрался до желтых, они уже все знали и начали искать. Я стал искать с ними.

Шторм не унимался, ветер гудел, так что не было слышно голосов людей, дождь поливал, как из ведра. Увидеть хоть что-то можно было только тогда, когда сверкали молнии. Я обошел участок с машинами, потом вышел на берег, где мы с ней частенько сидели, но не нашел никаких следов.

Почему она здесь? Зачем убивала своих? Зачем сбежала из лазарета?

Вопросы разрывали голову, я не чувствовал дождя и не слышал грома: все, чего я хотел, это найти ее и получить ответы. Я слишком устал, чтобы думать о том, что может понести за собой эта встреча.

Очередная молния осветила остров, я жадно всмотрелся в местность и вдруг заметил странное темное пятно на земле, которое уже размыло дождем.

Подойдя к нему и дождавшись новой молнии, я понял, что передо мной пятно крови. Его мог оставить кто угодно: раненых было много. Но я ни секунды не сомневался, что это был след Яшмы. Чуть дальше я нашел еще одно, затем снова... густые пятна крови размывало дождем, и они кончились прежде, чем я успел понять, куда они ведут.

Но, осмотревшись, я узнал местность: недалеко отсюда был склад с оружием.

Быстро найдя металлическую дверцу, я поднял ее и заглянул вниз. Легкая щекотка пробежала по моей шее, я инстинктивно отскочил от хода на склад. В тот же миг воздух рассек гарпун... он застыл перед моим лицом, а потом ушел обратно в темноту склада.

Изнутри раздалось приглушенное рычание. В искаженном, охрипшем голосе невозможно было узнать человеческую речь, но по интонации я узнал Яшму.

– Яшма? Опусти копье, тебя не тронут!
– крикнул я.
– Это я, Дельфин!

Рычание затихло, раздался страшный кашель. Не теряя времени, я спустился в темноту склада и, на ощупь найдя копье, рванул его на себя.

Яшма снова зарычала, потянув копье к себе, но тут же снова закашлялась, и я смог вырвать у нее оружие.

– Не ядом, так копьем, да!?- расслышал я сквозь ее хрип.
– Давай, копье мне больше по душе!...

Засверкали молнии, пролив свет в лаз, и я смог увидеть Яшму.

Она стояла, опираясь рукой о стену. Сперва я даже засомневался, она ли это: ее лицо, руки, тело, все покрывали страшные кровоточащие раны, искажающие черты до неузнаваемости. Белые волосы, собранные в косу, свалялись и потемнели от крови. Одна ее рука висела веревкой, нога неестественно изгибалась в ступне.

Увидев меня, Яшма хотела что-то сказать, но тут же зажмурилась и согнулась пополам от кашля, прижимая здоровую руку к груди. Потеряв равновесие, Яшма наступила на больную ногу и начала падать. Я попробовал удержать ее, но не успел, и она повалилась на камень с глухим звуком.

Когда опустился возле Яшмы, она уже была без сознания. Прижав палец к ее шее, я с облегчением отметил, что она еще была жива... Впрочем, с ее ранами это будет длиться недолго.

Прежде, чем звать желтых, я решил попробовать остановить кровотечение из глубокой раны на ее груди. Я снял свои доспехи и разорвал рубашку на лоскуты, затем принялся за перевязку.

Первым делом я обмотал тканью ее плечо, и тогда случайно взглянул на ее шею. Сквозь кровь я отчетливо разглядел золотистую цепочку. Я потянул за нее, и из-под грудной повязки Яшмы медленно выполз медальон с драгоценным камнем.

Сначала я не поверил своим глазам: этого просто не могло быть! Но, когда спустя пару секунд медальон не исчез, мне пришлось признать, что он существует.

Я снял его с шеи Яшмы, нажал по очереди на края, чтобы он раскрылся. Внутри лежал крошечный листок бумаги, на котором я без труда узнал почерк своей матери.

Читать было некогда.

Что это могло значить? Откуда у Яшмы семейная драгоценность, хранившаяся у моей матери? К чему это письмо?

Я помотал головой, отгоняя прочь мысли. Вопросов итак было слишком много. Сейчас нужно было делать, а не думать.

Я убрал медальон и записку к себе в карман и занялся перевязкой.

Когда я попробовал приподнять Яшму, чтобы обмотать лоскут вокруг туловища, она вдруг взвыла от боли, очнувшись.

Не соображая, что происходит, она попробовала оттолкнуть меня, но сил ей не хватало.

– Успокойся, это я, Дельфин!
– крикнул я, удерживая ее руку в своей.

Яшма открыла глаза, я понадеялся, что она пришла в себя и сможет что-то сказать... но по ее мутному взгляду я понял, что она ничего не видит. Через секунду она снова закрыла глаза. Ее тело обмякло, но ее пальцы так крепко вцепились мне в руку, что я с трудом смог оторвать их от себя.

Тут я услышал шаги сверху: кто-то подходил к складу.

– Эй, тут кто есть?
– вниз просунулась голова Бороды.

– Да, тут я и Яшма!
– ответил я.
– Спускайся, помоги мне вытащить ее отсюда!

Борода спустился и зачем-то закрыл за собой люк.

– Ты нашел ее!
– воскликнул он, подходя ближе.
– Бедная девочка...

– Она умрет, если не отнести ее в лазарет.

– Если отнести ее к оранжевым, она умрет быстрее, - заметил он.
– Солнце рвет и мечет, он и остальные хотят мести. Ее обвиняют в смерти двух сотен человек, забыл?

– Но мы не можем оставить ее тут!

– Мы не должны отдавать ее оранжевым, это все равно, что убить ее сейчас самим, - возразил Борода.
– Нужно спрятать ее, пока она не поправится и не сможет говорить.

Я снова взглянул на Яшму. Она дышала тяжело и редко, с опасным присвистом в груди. Ее разгорячившаяся кожа покрылась липким слоем пота, смешавшегося с кровью и грязью.

У меня было столько вопросов... Я не мог рисковать, она нужна была мне живой.

– Нужно отнести ее ко мне, - сказал я.
– Я попрошу Погодника, он осмотрит ее раны и посоветует что-нибудь.

– Уверен, что готов пойти на это?
– спросил Борода. В его голосе звучало сомнение, грозившее перейти и на меня.
– Ты станешь для оранжевых человеком, укрывающего преступницу...