Атлантида. Часть 2: Радуга

– Перед тем, как потерять сознание, она говорила что-то про яд. Похоже, они пытались добить ее, а не вылечить, - сказал я, вздыхая. Я едва ли осознавал, что делаю.
– У меня дома ее искать не станут, а вот остров желтых обыщут до последнего камня.

– Я помогу тебе, пронесем ее по берегу, нас никто и не заметит.

Борода ушел и через какое-то время вернулся с носилками и двумя своими друзьями. Пока их не было, я окончательно дорвал свою рубашку и перевязал самые крупные раны Яшмы: на все мне просто не хватило бы ткани.

Осторожно погрузив ее на носилки, мы стали выбираться из склада. Это было нелегко, но и дальше легче не стало. Нам пришлось идти по самому берегу, по колено в воде, чтобы с острова нас не заметили.

К счастью, свой дом я решил построить на отвесном берегу, так что трудностей с незаметностью у нас не было. Мы быстро внесли носилки внутрь и оставили их на моей лежанке.

– Найдите Погодника, я останусь тут, - сказал я, сбрасывая доспех, казавшийся мне каменным.

Лашуня, почуяв знакомый запах, выползла из-под гамака. Принюхавшись, она узнала в полуживом окровавленном теле свою хозяйку и бросилась к ней.

– Фу! Лашуня, фу!

Я поспешил отодрать крысу от груди Яшмы, которая и так едва дышала.

– Сторожить, Лашуня! Живо!
– я кивнул крысе на дверь. Та посмотрела на меня, как на изверга, но послушно пошла к выходу и улеглась у занавески, которая была мне вместо двери.

Сняв доспех, я налил в кувшин пресной воды, хранившейся у меня про запас, взял первый попавшийся кусок ткани и стал промывать раны.

Я не знал точно, что следует делать, но мне показалось, что будет лучше сделать хоть что-то, чем сидеть и прислушиваться, дышит она или уже нет.

Наконец, Лашуня пискнула, давая знать, что к нам пришли.

Я поспешно вышел наружу и увидел Нору.

– Слаба Богу, ты жив!
– воскликнула она, кидаясь мне на шею и обнимая.
– Почему ты не пришел ко мне!? Я так боялась!

– Я слышал, вам принесли Яшму, меня отправили ее искать, - сказал я, морщась: Нора случайно задела свежую рану.

Девушка отдернула руку и внимательно осмотрела порез на моем плече.

– Почему ты не пришел лечиться!? А если туда что-то попадет?

– И что ты посоветуешь мне сделать?

– Я принесу тебе мазь, она поможет!

– Отлично.

– Я скоро приду!

– Буду ждать тебя здесь.

Она ушла, а я вернулся к себе. Лашуня снова бросилась к Яшме, пыталась вылизать ее руку. Я отогнал крысу: мало ли, что бывало в ее пасти?

Вскоре Нора вернулась, крыса снова запищала.

– Пойдем, я наложу ее на раны.

– Я сам!
– я остановил девушку, собравшуюся зайти внутрь. Она недоуменно на меня посмотрела.
– Я очень устал, - объяснил я, вздыхая. Меньше всего мне сейчас хотелось этих трудностей.
– Давай я сам все сделаю, а к тебе приду, как только получится, хорошо?

– Как скажешь, - произнесла она растерянно.
– Ты странно себя ведешь.

– Я убил много людей сегодня. Мне нужно побыть одному.

Больше вопросов не было, Нора ушла, а я смог вернуться внутрь.

Мази, которую принесла жрица, не хватило даже на самые крупные раны Яшмы: у бедняги ребра торчали из-под стесанной кожи, а руки были исполосованы, как точильная палка. Но даже эта помощь была лучше, чем ничего.

Когда вернулись трое желтых, солнце уже потихоньку белило небо. Вскоре мне нужно было идти на совет.

– Где Погодник?
– спросил я, замечая, что с желтыми его нет.

– Он сейчас сам не лучше Яшмы, - объяснил Шляпа.
– Фиолетовые говорят, это он вызвал шторм, и теперь валяется в горячке.

– Плохо дело, - вздохнул я.
– Посидите с ней? Если кто-то придет, молчите: Лашуня не пустит никого внутрь.

Желтые переглянулись и согласились. Я велел крысе сторожить, а сам пошел на совет.

Там собрались все, кроме Погодника и Солнца.

– Я боялся, ты не пережил битвы, - сказал я Буревестнику. Он, перевязанный и облитый снадобьями оранжевых жриц, выглядел больным, но вполне живым.

– Я жив, - он кивнул.
– Ты отлично сражался для новичка.

Я не стал отвечать: было бы, с кем сражаться. Почти все стражники, которые мне доставались, находились под действием яда. Самых сильных черных, которые были достаточно выносливы, чтобы терпеть яд, кидали в центр холмов, а я был с краю.

– Как Пог... Жемчуг?
– я повернулся к Луне.

– Жрицы говорят, он должен отдыхать, но через несколько дней будет здоров, - ответил старик.

Когда пришел Солнце, совет начался.

Наши потери оказались не так велики, как мы думали: две седьмых от общего числа жителей, две пятых от воинов. Многие были в лазарете и пока не собирались расставаться с жизнью. Оружия у нас прибавилось, как и металла: то, что осталось на стражниках, отлично подходило для переплавки.

– У нас есть раненые черные, - сказал Солнце.
– Нужно решать, что с ними делать.

– Отправлять их на Остов - нельзя, а убивать...
– Буревестник замолчал.
– Нужно дать им выбор. Пусть решают, чего хотят: умереть за своих или сражаться за нас. Люди нам нужны.

– Дать им шанс перерезать нам глотки, пока мы спим?
– Солнце нахмурился.
– Они убьют наших людей при первой возможности.

– Они не идиоты: их семнадцать, а нас несколько тысяч!
– заметил Василий.
– Среди стражников не больше благородных, чем среди нас. Никто не хочет умирать.

– Пусть гребут миналию: моей стае нужны люди, - вставил Карпуша.

– Идея с миналией хороша, - согласился Василий.
– Пусть так и будет!

– Тогда и лечиться они будут в стае зеленых, - решил Солнце.
– Жрицы не могут тратить лекарства на тех, кто скоро умрет.

– Многие оранжевые тоже скоро умрут: от ран. Однако на них лекарства тратятся, - заметил Буревестник.
– Нам нужны люди. Любые здоровые люди. Если мы поможем пленникам выжить, они охотнее будут с нами работать.

– Хорошо, - вздохнул Солнце.
– Мы дадим некоторые лекарства, но жить и лечиться они будут у зеленых. Ответственность за их поступки тоже будет на зеленых.

– Пятнадцать человек должны справиться с семнадцатью?
– уточнил Луна.
– Что ж, раз так, мои ребята приютят десятерых. Пусть живут у голубых, а работают, где захотят.