Аукцион начнется вовремя

– Верно, тут роскошно, - подошел к окошку Мальцев.
– На дачах вкусно пьется, да? Хотя и на воде неплохо... Чтобы хороший катер, комфортная каюта и бар обязательно! С разнообразным набором спиртного, правда, Сережа?

– Подними руки!
– сказал Воронцов.

– Поднял, - Мальцев не только проделал требуемое, но еще повернулся к нему, продолжая улыбаться.
– Что теперь?

– Теперь упрись в стену, ноги дальше от нее... Ну? Я буду стрелять!

– А ведь будешь!
– всмотревшись в него, согласился Мальцев.
– Хотя все бесполезно, бал не начнется, учти.

– Живей! Без болтовни, - Воронцов нетерпеливо повел рукой с пистолетом.

– Хаханьки кончились.

Пистолет был маленький, а кисть, сжимавшая его, крупная. Но вошедшая Елена Андреевна сразу поняла, что оружие настоящее, и глаза ее испуганно распахнулись.

– Виктор!!

Сергей Александрович Воронцов не то чтобы обернулся на ее отчаянный вскрик, лишь дернул головой, а этого было достаточно...

И хотя он сразу выстрелил, Мальцев уже летел к нему, вытянувшись в прыжке, сбил с ног, и оба покатились по полу.

Даже не глядя на боровшихся, по лицу женщины можно было бы понять, как ожесточенно проходила схватка. Покачнулся стол, сбрасывая посуду, отлетело к стене плетеное кресло, хрустели давимые телами черепки.

И этот хруст сопровождался хрипами и стонами боровшихся.

– Все...
– раздалось с пола очень тихо и отрешенно.
– Руку сломаешь... Пусти!

Мальцев встал, опустил в карман пистолет, поднял Воронцова на ноги. Ногой подвинул ему кресло.

– Садись. Пушное хозяйство где?

– Там. В гараже... Ах, до чего глупо.
– Сергей Александрович левой рукой положил на стол правую.
– И ведь я тебя в упор видел! Зато и старался быть на глазах.

– Значит, перестарался.

Русанова все еще стояла на пороге, Мальцев за руку подвел ее к креслу.

– Извините, Лена. И сядьте, теперь скрывать нечего. А кое о чем надо побеседовать... Меха добывал для Эдстрема, да? Он бы все равно не сумел их вывезти, мог сообразить.

– Он? Он бы вывез, - Воронцов, держа бутылку в левой руке, зубами выдернул пробку, налил в уцелевший стакан.
– Если будешь пить, посуда во-он, в шкафчике.

– Я за рулем... Лохова, судя по всему, шантажировал прошлым. Это ты его устроил на работу?

– Старик сам жаден до фанеры, особо шантажировать не пришлось. А устраивал отдел кадров... Вы не выпьете, Леночка?

– Немножко.

Русанова встала, достав из настенного шкафчика еще два стакана, поставила на стол. Ее колотило, и она застегнула плащ на все пуговицы.

Воронцов щедро плеснул ей в стакан.

– Спасибо...

– На здоровье!
– засмеялся Воронцов, поднимая свой.
– За ваш союз... Мой расстроился, так хоть за людей порадоваться. Не оттолкни вы меня тогда, Елена Андреевна, вдруг бы и я хорошим стал! А? Не мучает сожаленьице?

– Перестань паясничать!
– нагнувшись над столом, потребовал Мальцев. Не стал бы ты другим, не прикидывайся. А почему - тебе разбираться.

– И разбираться нечего!
– выпив, Воронцов так крепко поставил стакан, что тот раскололся.
– Я хотел жить, понимаешь? Жить, чтобы жить, а не пахать для других... Чтобы не симулировать великой деятельности, не торчать на совещаниях, не изображать изо всех сил идейно-непорочную чистоту. И я жил! Он подмигнул слушателям.
– Вкусил и свободу, какую деньги дают, и удобства опробовал. Я знаю все курорты страны, помню наизусть меню лучших заведений, как их ни мало, и в моей записной книжке полсотни телефонов скорой половой помощи... А что видел ты, цербер от закона, на свою зарплату? У тебя и власти-то нету, гоняют гончим псом, а состаришься, и нищую пенсию дадут!

Он пододвинул к себе другой стакан, налил снова. Выпил.

– Мне впаяют, ладно... Но когда-то я выйду и снова заживу человеком! Потому что у своих я один наследничек, ваши законы, ударив по мне, доконают их, и меня будут ждать суммы, какие тебе не снились!

– Возможно, - согласился Мальцев, потрогав горло, сглотнул и поморщился.
– Хотя следует учесть одно обстоятельство. Зажить человеком тебе не удастся и при деньгах от родителей. Для этого надо человеком быть, согласись. А перевоплотиться не дано! Так и закончишь дни мелким ночным хищником семейства куньих... Хорьком! Пора кончать болтовню. И ехать пора. Хотя... Лена, вас не затруднит заварить кофе?
– Он виновато улыбнулся ей. Что-то я обмяк... А дорога сейчас мокрая.

– Кофе навалом в кухонном столе, - подсказал хозяин.
– Не забудьте и на мою долю.

Русанова молча встала и вышла на кухню.

Воронцов посмотрел на нее, выходящую, опять подмигнул, однако сказать ничего не успел, потому что раньше сказал Мальцев:

– Если ты, пользуясь положением и немощью, позволишь хоть что-то в ее адрес... Сейчас - нет, но я даю слово, что дождусь новой встречи и тогда изуродую, чего бы мне это ни стоило!

– Ладно, не стану. В таком случае давайте переходить на "вы", а то тянет пообщаться напоследок, - предложил Воронцов.

– С удовольствием!
– последовал немедленный ответ.

К утру ветер усилился, разнес тучи, и небо светлело, снова обещая погожий день.

Из своего застекленного возвышения дежурный инспектор ГАИ заметил приближавшуюся "Волгу", она подъехала и затормозила рядом с постом.

– Доброе утро, - приветствовал поднявшийся к инспектору человек, под глазами которого густо темнела синева.
– Майор Мальцев, спецгруппа УВД... Мне нужно позвонить. Срочно.

– Прошу, - инспектор вспомнил, что хорошо бы спросить документы, но назвавшийся майором успел соединиться с кем-то.

– Кто у аппарата? Таганцев? Я Мальцев... Ты не удивляйся, ты слушай: следую к городу Приморским шоссе... Со мной задержанный и вся партия мехов. Что почему? А-а, отказал мотор, пришлось чиниться. Хорошо. Хорошо... Жду встречи.

– Вы один, товарищ майор?
– Инспектор с уважением поглядел на него, потом на машину внизу.
– Может быть, я вызову патруль?

– Все в порядке, лейтенант. Спасибо.

На переднем сиденье "Волги", положив на колени руки в наручниках и полуоткрыв рот, спал Воронцов. На заднем, прикорнув у одного из чемоданов, не вошедших в багажник, - Елена Андреевна.

Мальцев обошел капот, сел за руль, бросив в рот сигарету, с отвращением закурил и двинулся дальше.

В очередном населенном пункте, там, где неподалеку от платформ станции шоссе сблизилось с железной дорогой и стало многолюдней, пришлось замедлить ход, и Воронцов проснулся.

– До чего пить хочется... Скорее - выпить, но и просто рот прополоскать не мешает. Слышите, вы? Я пить хочу!

– Сейчас вряд ли что-нибудь открыто, - притормаживая, Мальцев поглядывал по сторонам.
– Еще рано.